Альфред Бестер - Тигр! Тигр! [сборник litres]

– Минуточку, – позвал Пауэлл. Он отвернулся к каменной скамье, поднял с нее таинственный пакет и развернул его. Внутри оказалась одна из самых роскошных конфетных коробок, какие только продавались у «Сюкре и Си». Пауэлл подошел к Человеку Разрушенному и передал ему коробку.

– Бен, это подарок для тебя. Возьми.

Существо посмотрело на Пауэлла, потом на коробку. Наконец вытянуло перед собой неуклюжие руки и приняло подарок.

– И чего я с ним нянчусь, – пробормотал Пауэлл. – И чего мы все с этим гребаным миром нянчимся? Разве ж оно того стоит…

И тут из клубящегося в Рейхе хаоса вырвалось стремительное: Пауэлл-щупач-Пауэлл-друг-Пауэлл-друг …

Это было так нежданно, так негаданно, так искренне благодарно, что Пауэлла захлестнула волна теплоты, и на глаза навернулись слезы. Он попытался улыбнуться, потом отвернулся и пошел по лужайке в сторону беседки и Барбары.

Слушайте, – восклицал он экзальтированно. – Слушайте, вы, нормалы! Вы должны научиться. Вы должны понять. Вы должны разрушить барьеры. Вы должны сорвать вуали. Мы зрим истину, недоступную вам … Она такова: в человеке нет ничего, кроме любви и веры, отваги и благородства, щедрости и жертвенности. Все остальное суть барьеры, воздвигнутые вашею же слепотой. Однажды все мы встанем разум к разуму, плечо к плечу …

В бесконечной Вселенной не существует ничего нового, ничего неповторимого. Что кажется исключительным быстротечному уму человека, то представляется неизбежным на взгляд бескрайней зеницы Господней. Странный жизненный миг, необычайное происшествие, поразительное сочетание обстоятельств, возможностей и взаимоотношений – все это снова и снова воспроизводится на планете у солнца, чья галактика совершает один оборот за двести миллионов лет и совершила их уже девять. В мире была радость. Радость придет вновь.

То был Золотой Век, время накала страстей и приключений, бурной жизни и трудной смерти, но никто этого не замечал. То была пора разбоя и воровства, культуры и порока, но никто этого не признавал. То было столетие крайностей и извращений, но никто его не любил.

Все пригодные миры Солнечной системы были заселены. Три планеты, восемь спутников, одиннадцать миллиардов людей сплелись в единый клубок самого захватывающего периода в истории. И все же умы томились по иным временам, как всегда, как везде.

Солнечная система бурлила жизнью: сражалась, пожирала все на своем пути, схватывала новые науки прежде, чем познавались старые, рвалась к звездам, в глубокий космос. И все же…

– Где новые границы? – причитали романтики.

А новая граница человеческого ума открылась на заре XXIV века при трагическом происшествии в лаборатории на Каллисто.

Один исследователь по имени Джанте поджег свой стол и себя самого (случайно) и возопил о помощи, естественно, подумав об огнетушителе. И оказался рядом с ним – в семидесяти футах от лаборатории.

Джанте тщательно расспросили относительно целей и способов его семидесятифутового путешествия. Телепортация – перемещение в пространстве усилием воли, давняя теоретическая концепция. Сотни ничем не подкрепленных утверждений, что такое случалось раньше. И вот впервые это произошло на глазах у профессиональных наблюдателей.

Ученые набросились на Эффект Джанте яростно и безжалостно. Церемониться с таким потрясающим явлением? Да и сам Джанте горел желанием обессмертить свое имя. Он написал завещание и распрощался с друзьями. Джанте знал, что идет на смерть, потому что коллеги намеревались убить его.

Двенадцать психологов, парапсихологов и нейрометристов собрались в качестве наблюдателей. Экспериментаторы поместили Джанте в прочнейший стеклянный сосуд. Открыли клапан, пуская воду в сосуд, затем на глазах Джанте сорвали запорный кран. Невозможно разбить стенки и выбраться наружу; невозможно остановить поток воды.

Теория предполагала: если угроза смерти заставила Джанте телепортироваться в первый раз, ему надо устроить неминуемую гибель во второй. Вода быстро наполняла сосуд. Ученые записывали свои наблюдения. Джанте начал захлебываться.

А затем оказался снаружи, судорожно втягивая в себя воздух и спазматически кашляя. Он снова телепортировался.

Его расспрашивали и исследовали, просвечивали рентгеновскими лучами и производили сложнейшие анализы. В обстановке секретности стали набирать добровольцев-самоубийц. Примитивная стадия – другой шпоры, кроме смерти, не знали.

Добровольцев тщательно обучали. Сам Джанте читал им лекции, что и как – по его мнению – он делал. Потом их убивали: сжигали, топили, вешали. Изобретали новые формы медленной и наблюдаемой смерти.

Восемьдесят процентов испытуемых погибло. Многое можно было бы рассказать об их муках и агонии, но этому нет места в нашей истории, достаточно лишь подчеркнуть жестокость того времени. Восемьдесят процентов испытуемых погибло, однако двадцать все-таки джантировало (имя сразу превратилось в глагол).

– Верните то героическое время, – молили романтики, – когда ради захватывающего приключения человек мог пожертвовать жизнью!

Знания накапливались быстро. В первом десятилетии XXIV века были установлены принципы джантации и открыта первая школа – лично Чарлзом Фортом Джанте, в то время пятидесятисемилетним, обессмертившим свое имя и стыдящимся признаться, что он больше никогда не осмеливался джантировать. Но примитивные дни миновали, исчезла необходимость угрожать человеку смертью. Люди постигли, как распознавать, подчинять и использовать еще один резерв неисчерпаемого мозга.

Так как же именно телепортируется человек? Одно из наименее убедительных объяснений дал в интервью Спенсер Томпсон, представитель Школы Джанте.

Томпсон: Джантирование подобно зрению; оно является естественной способностью каждого человека, однако проявляется лишь вследствие тренировок и опыта.

Корреспондент: По-вашему, без практики мы не в состоянии видеть?

Томпсон: Вы либо неженаты, либо бездетны… скорее всего, и то и другое.

( Смех )

Корреспондент: Я не понимаю.

Томпсон: Зато меня поймет всякий, кто наблюдал, как учится видеть младенец.

Корреспондент: Но что такое телепортация?

Томпсон: Перемещение из одной точки пространства в другую с помощью исключительно силы разума.

Корреспондент: То есть мы можем… продумать себя, скажем, из Нью-Йорка в Чикаго?

Томпсон: Именно.

Корреспондент: Мы попадем в пункт назначения голыми?