Кристина Далчер - Голос

– Очевидно больше, чем я, Морган, – говорю я.

– Господи. – Слегка отрезвев от звуков моего голоса, Морган поворачивается к Лоренцо. – Ну что, сильно он ее поранил?

Лоренцо уже удалось отцепить от моих волос пальцы мертвого шимпанзе, и он положил меня прямо на плиточный пол, а сам принялся осторожно обследовать рану у меня на лице. Я чувствую, как в рот мне стекает струйка горячей крови.

– Так больно? – спрашивает он, ощупывая местечко возле виска.

Больно? Нет, пожалуй. Скорее, ощущение такое, словно меня проволокли лицом по листу грубого наждака. Сильно жжет.

– Да, – говорю я, поднося руку к этому месту.

– Нет, не тронь. Рану сперва нужно очистить. Морган, принесите мне аптечку.

– Откуда мне знать, где тут у них эта чертова аптечка? Я руководитель проекта.

– Вы дерьмовый руководитель проекта, Морган, – спокойно говорит Лоренцо. – И ученый вы на редкость паршивый, а уж исследователь и вовсе никакой, и учтите: если мне когда-нибудь доведется встретиться с вами наедине, я вас на части разорву и с наслаждением буду выдергивать из вас одну кость за другой. Все. Теперь начинайте искать аптечку. Для начала попробуйте заглянуть в тот угловой шкаф, на дверце которого изображен красный крест. – И Лоренцо шипит себе под нос: – Мудак!

– Слушай, со мной все нормально? – спрашиваю я, и мне очень хочется потрогать свое лицо и убедиться, что там все на месте.

– Более чем, – говорит Лоренцо. – Да, кстати, Морган, когда найдете аптечку, сразу же вызовите врача.

И я вижу, что ко мне приближаются начищенные туфли Моргана и останавливаются так близко, что я, кажется, могла бы увидеть в них собственное отражение.

– Нет, это невозможно. Подобные услуги сотрудникам могут оказывать исключительно представители охраны, если вам до сих пор это не известно.

Лоренцо, не обращая внимания на слова Моргана, принимается промывать правую сторону моего лица перекисью водорода, а потом аккуратно накладывает на рану повязку, закрывая бинтом практически всю щеку от корней волос до уголка рта.

– В общем, ничего страшного. Поверхностные царапины. Ты стоять-то можешь?

– Думаю, да. – Я уже снова вполне отчетливо вижу лабораторию и клетки с оставшимися в живых шимпанзе. – А что, собственно, происходит, Морган? – поворачиваюсь я к нему.

А Морган уже опять выглядит чрезвычайно деловитым и, похоже, почти забыл, что я едва не погибла, угодив в лапы расшалившегося примата.

– Ничего. Просто нам нужно, чтобы вы снова поскорее вернулись к работе.

– И чем же я теперь буду заниматься? Вы же сказали, что мы свою функцию выполнили. И этот ваш наемный головорез, мистер По, предупреждал, чтобы мы больше сюда не возвращались. И все наши рабочие файлы вы стерли.

Морган молчит, изучая шнурки на ботинках. Я терпеливо жду.

– Следуйте за мной, – говорит он, так ничего и не объяснив.

Покинув помещение с подопытными животными, мы снова проходим через несколько дверей и оказываемся в точно такой же лаборатории, какая была у нас. Здесь кипит невероятная активность. В таком шуме наверняка никто и не услышал ни моих воплей, ни выстрела.

А может, и услышали, но им было все равно.

Уже через несколько секунд я замечаю, что на воротнике каждого лабораторного халата красуется золотая эмблема, а у каждого сотрудника на шее висит электронная карта-ключ, помеченная маленьким золотым квадратиком. Здесь, как и в том первом помещении с тесными отсеками на двоих, все работают, стараясь не поднимать головы, а проходы патрулируются солдатами.

– Добро пожаловать в нашу Золотую команду, – говорит Морган игривым тоном, который больше подошел бы ведущему шоу, а не ученому. Ничего удивительного – этот тип даже аптечку первой помощи не может найти, когда она буквально на него смотрит. Морган подводит нас к свободному лабораторному столу площадью в четыре квадратных фута и молча ждет, пока мы усаживаемся.

– Ладно, Морган. Ваша взяла, – говорю я. – Но что здесь, черт возьми, такое?

– Здесь вам предстоит работать. А это ваша новая команда. – Он широко поводит рукой как бы поверх склоненных голов, и я словно слышу, как он своим шоу-голосом говорит: «И все эти награды могут достаться именно вам!»

– Я что-то не понимаю…

– Ничего, скоро поймете. – И Морган кивает кому-то у меня за спиной.

Какой-то мужчина в бифокальных очках со стеклами толщиной с кирпич кладет перед нами на стол две толстые папки-скоросшивателя – по одной на каждого. На папках золотыми буквами написано: СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. А внутри оказывается большая часть тех данных, что хранились в моем лэптопе. Мужчина в бифокальных очках собирается тут же уйти, но я успеваю заметить в его унылой фигуре еще один проблеск золота – на безымянном пальце левой руки у него обручальное кольцо. Морган тем временем поворачивается к солдату, застрелившему шимпанзе – а он даром времени не теряет, – думаю я, – и дает ему какие-то указания, но слов я разобрать не могу.

– Джианна, – говорит Лоренцо и крепко сжимает мой локоть, но на меня не смотрит. Его взгляд блуждает по лаборатории, затем он поворачивается ко мне и стучит по тому пальцу левой руки, на котором носят обручальное кольцо.

Рабочее кресло, на котором я сижу, принадлежит к числу тех регулируемых устройств, где под сиденьем имеется специальный подъемный механизм. Я опускаю руку, нажимаю на рычаг и поднимаю сиденье так высоко, что теперь и мне видна большая часть лаборатории. Люди работают, но видно, что они устали: они скребут в затылках, крутят в руках автоматические карандаши, трут воспаленные глаза, и почти на каждой левой руке, которая мне видна, красуется золотое обручальное кольцо.

И у каждого в глазах застыл страх.

– Это ведь не волонтеры, Энцо. Да?

Он качает головой: да.

– О господи! – Значит, практически каждый мужчина в этой команде женат и, возможно, имеет детей. – На это-то они их и поймали, – говорю я.

А Морган, который, похоже, закончил читать лекцию бедному солдату – тот выглядит так, словно ему только что выдали последний в его жизни чек с зарплатой, – возвращается к нам и бодро заявляет:

– Мне нужна формула сыворотки, ребята. К сегодняшнему вечеру. А к завтрашнему утру мне нужна уже сама сыворотка. Действующая.

– Но мы же только что создали одну действующую сыворотку, – говорю я. – И все пробирки с ней у вас. Все пять оставшихся. – Я заставляю себя сдержаться, когда Морган снова с упреком заводит свое « Джин, Джин, Джин…» , и обеими руками вцепляюсь в край лабораторного стола, чтобы, не дай бог, не поддаться искушению и прямо сейчас не удушить этого урода.

А он с улыбкой поясняет:

– Вы создали одну сыворотку, Джин, а сейчас мне нужна еще и другая.