Александр Колупаев - Завещание великого шамана. Книга 2

Но было еще более приятное известие — на заседании, лично ему, легату первой степени Жедалу, будет вручена высокая награда. Радость! И вдвойне приятно то, что с этим орденом полагаются немалые земли в придачу с поселениями и живущими на них поселянами.

— Ваша светлость, великий король Ксанд, — Жедал проворно опустился на одно колено, — я рад видеть вас в добром здравии!

— Встаньте, легат Жедал! В добром ли здравии пребывает монсеньор Фаран? Всё ли благополучно в королевстве?

— Милостью создателя, и благодаря неустанным заботам нашего короля, да святится его имя, — словно молитву Жедал забормотал слова приветственной речи, — все прекрасно на землях Унерландии! Правда, уличены и изловлены три зловредные ведьмы, и сегодня их ожидает суровый, но праведный суд сената Ордена Святителей!

— Что же такого натворили эти ведьмы, что ими занимается столь высокий суд?

— О-о! — Жедал покосился на Алексея и легким наклоном головы ответил на его приветствие, — они своими колдовскими чарами угнали все тучи к южным границам королевства! И даже дальше — в империю Тибота! Наши поля страдают от недостатка воды, и наши колодцы наполовину пусты!

— Интересно взглянуть на этих ведьм, — я кивнул Алексею и тот, подозвав слугу, приказал принести три стула. Жедал сел, расправив полы сутаны, а два монаха так и остались стоять на коленях, а услышав приглашение, ещё ниже склонили головы.

— Ваша светлость может сделать это легко! Стоит только поехать в Большой Замок Ордена! Их преосвященство, монсеньор Фаран с нетерпением ожидает вас! Сегодня, второй раз в году, будет открыт золотой чертог, в котором хранятся священные скрижали! Три самых опытных писаря скопируют двенадцатую и сорок девятую главу…

— «И хрустальный купол небес твердо опирается на триста шестьдесят колонн, которые покоятся на громадном железном кольце, и плывет то кольцо по мрачным водам Моря Мертвецов. Горе тому, кто коснется хоть одной из колонн, или его стопа утвердится на гладкой поверхности основы мироздания — железном кольце….»

— Велик создатель! — епископ даже слегка поперхнулся куском жареной рыбы, которым с аппетитом заедал Тиботское вино, — Синьор де Атоза прекрасно владеет текстами глав скрижалей! — Я порекомендую вас к участию в диспуте по основам священного писания!

— Благодарю за столь высокую честь! — Алексей за улыбкой спрятал легкую иронию.

— А какое отношение это имеет к делу трех ведьм?

— Как?! А разве не они своими дикими плясками затормозили вращение кольца? Разве не они нагнали высокие волны по Морю Мертвецов?

— Оставим эти словесные пререкания мудрецам, разглагольствующим на диспутах! — я встал, тотчас торопливо вскочили монахи, слуги испуганно вытянулись вдоль стен. — Едем к Фарану!

— Ваше высочество! — на террасу торопливо вошла хозяйка усадьбы, — вы даже не попробовали десерт! И не притронулись к соку!

— Спасибо, благородная Фарита! — я удивился свежему виду синьоры, а ведь она не спала всю ночь. Ждала своего Волада. А пилот нашей высотной рыбки, перепоручив еретика Наригу Анастасии и быстренько выполнив просьбу Алексея, взвинтил аппарат ввысь, и помчался на предельной скорости к землям королевства. Хорошо — датчики бортового компьютера, уловив недопустимый нагрев носового обтекателя, снизили скорость, а то бы гореть нашему влюбленному пилоту огненным метеором над синей гладью океана.

— Не пеняйте мне в вину мою дерзость, — епископ Жедал, словно собачонка, забежал вперед и заискивающе заглядывал мне в глаза, — но, позвольте предложить вам мою карету! Их преосвященство, монсеньор Фаран, выделили со своей конюшни самых лучших лошадей!

Лошади и вправду были великолепны — светло-серой масти, с темными пятнами, словно мозаика покрывала их бока. Выведение такой породы стоило немало лет лучшим монастырским конюшенным.

— Великолепные лошади! — не удержался я от похвалы. — За какое время мы доедем до замка?

— Великий Ксанд! Наши дороги не такие ровные, как в вашем прекрасном королевстве! Однако за сорок минут мы будем у ворот Большого Замка!

— Едем! — я отстранил протянутую руку кучера и поднялся по ступеням кареты. Легкий наклон корпуса показал мягкость рессор, это хорошо — не так будет трясти.

Ехали и вправду быстро. И заслуга в этом была не только верхового, скакавшего впереди. Тот ударами кнута, а порой и грубой бранью разгонял редких пешеходов и заставлял отворачивать неторопливые повозки, которые уныло влекли ленивые волы.

— Почему в королевстве так процветает брань? — мой вопрос мгновенно оторвал Жедала от окна.

— Ваше высочество?! — в его голосе была настороженность от полного непонимания мной столь простого вопроса. — А как ещё можно разговаривать с этими тупыми невеждами? Они только брань и понимают! — епископ, довольный собой, снова откинулся на подушки сидения.

Впрочем, можно было и не удивляться грубым словам и площадной брани — в королевстве это было нормой. Поговаривали, правда, тайком, что и их величество, сам король Унерланд, теперь уже шестой отпрыск династии, мог такое лихое словцо отпустить в адрес своей сиятельной супруги, что случись рядом бригадир портовой команды грузчиков, у бедняги сразу уши свернулись в трубочку от услышанного.

Жедал снова уставился в окно. Он все еще пребывал в состоянии легкой эйфории от щедрой награды председателя Ордена. Сейчас он по-другому взирал на проплывающие мимо поля, он уже чувствовал себя хозяином немалого поместья и не только замечал мелкие огрехи и недоделки в работе нерадивых смотрителей усадьб, а даже мысленно раздал немало ударов розгами, для назидания и правильного исполнения работы.

Поэтому он равнодушным взглядом скользнул по уныло бредущему путнику, лохмотья которого едва скрывали его наготу. И все же цепкий взгляд епископа заметил небольшой глиняный кувшинчик, болтающийся у пояса бродяги. «Никак грамотей, наверное, из бывших…» — он не успел додумать свою мысль, как вздрогнул от резкого и властного оклика:

— Останови!

Лошади, закусив удила, остановились как вкопанные.

Я, вышел из кареты. За мной, ничего не понявшие, выскочили епископ и Алексей.

— Это же Шига! Сказитель Шига! — до бродяги меня отделяло метров десять, но стоило мне шагнуть в его сторону, как он упал на колени. А, завидев маячивших за моей спиной епископа и Алексея, в роскошном наряде дворянина и вовсе уткнулся лбом в землю, вытянув вперед ладони.

— Встань, сказитель! — я взмахом руки подозвал двух монахов, что примостились на запятках кареты. Два здоровяка, словно пушинку, подняли оборванца и поставили предо мной.

— Великий господин, — забормотал сказитель, заикаясь от страха, — прости мою дерзость, что не заметил твою карету и оскорбил твой взор скудностью своего платья! — старик пытался рукой смахнуть слезинки жалости к себе, что предательски катились по его щекам и застревали в реденькой бороденке.