Александр Колупаев - Завещание великого шамана. Книга 2

Алексей улыбнулся, увидев местного Икара. Глаза у еретика Нариги блестели, землистый цвет лица исчез, он окончательно поверил в свое спасение неизвестным человеком. Да что там — человеком — это был сам бог, вон как его слушает епископ Ордена!

— Не побоится пастух Нарига совершить полет на карете учителя Алекса? — епископ Жедал слегка скривил губы, заметив кожаные сандалии на босых ногах еретика. Хватило бы ему и одолженной у кого-то монашей сутаны.

— Монсеньор епископ! — в голосе еретика не слышалось должного трепета и почтения к столь высокой особе, — даже если бы мне сказали, что после полета меня предадут самой лютой смерти, то я все равно бы согласился улететь за облака и там, в манящей синеве, дотронутся до светлого купола небес!

— Фанатик! Спаси и сохрани нас создатель от таких людей! — епископ очертил очищающий знак в воздухе.

— Прощу мыслителя и изобретателя на борт летательного аппарата! — Владимир Геннадьевич, отдав честь более чем странному пассажиру, шагнул в сторону, открывая доступ к гравиелёту.

Нарига, бережно придерживая сломанную руку, шагнул вперед. Он нежно погладил титановый корпус, осторожно заглянул в открытую дверь.

— Великий человек! — обратился он к пилоту гравиелёта. — Пройди сам первым и укажи мне путь.

Алексей засмеялся и махнул рукой пилоту: «Давай, действуй!».

Тут подоспела Фарита:

— Синьор, не должен бояться входить вовнутрь летающей кареты. Синьор Волад даже мне разрешил управлять каретой.

— Но синьора не должна путешествовать в компании мужчин! — удивился Нарига.

— А синьор Волад сказал мне, что в его королевстве все женщины равны с мужчинами и вольны в своих поступках! А я буду его женой и буду равной всем мужчинам! Входите, синьор, входите в карету могучих людей и не сомневайтесь — пришли другие времена!

— Дочь моя! Остерегись произносить такие речи — настоятель дотронулся до плеча Фариты, — устои веры и могущество Ордена, крепки и незыблемы, как и священные скрижали.

— Святой отец! За то время, которое я провела с восхитительным синьором Воладом, он показал мне столько колдовских вещей, что все священные скрижали я стала понимать по-иному. И могущество Ордена ничтожно перед могуществом будущего! Так чего мне жалеть? Потери поместья или дворянского звания? Ужасной смерти в стене забвения? Так я улетаю с синьором Воладом!

— Благородная синьора Фарита! — Алексей прервал пререкания. — Мы просим тебя остаться на непродолжительное время в поместье и побыть в роли хлебосольной хозяйки. Нам с монсеньором Жедалом необходимо обсудить и подготовить все мелкие детали встречи двух великих королей — Унерланда и Ксанда. Кроме того, мой кучер, которого ты зовешь Воладом, сейчас отвезет нас в твое поместье и потом отправится в длительное путешествие…, — заметив испуг, промелькнувший на лице сеньоры, поспешил успокоить её, — только на сутки! Синьор Волад покинет нас всех ровно на сутки и потом предстанет перед твоими очами, благородная синьора! Чудаку и изобретателю Нариге срочно нужна помощь, иначе он умрет.

— Разве я могу отказать в просьбе столь высокородному и могущественному синьору? Прошу вас располагать моим гостеприимством, благородные синьоры!

«А дамочка — то с норовом», — Алексей, пропустив вперед настоятеля и епископа, помог зайти сеньорите в гравиелёт. Тут же поймал себя на нереальности увиденной картины: на фоне пластмассовых панелей, приборов контроля и управления, удобного дизайна кресел, средневековые наряды пассажиров смотрелись странно и нелепо.

— Если высокородные господа не возражают, то пусть рядом с кучером расположится Нарига.

Высокородные господа и не думали возражать. Место еретику как раз и было рядом с возницей великого господина.

— Владимир Геннадьевич, перед полетом в усадьбу поднимись повыше километров так на тридцать, пусть изобретатель посмотрит, где он этот хрустальный купол небес!

— Алексей Сергеевич! Вы не предупредили о числе пассажиров, и нам не хватит кислорода для длительного пребывания в стратосфере, — пилот так же перешел на русский язык, — можем совершить подскок минут на пять и вниз!

— Давай, только потом проскользни над облаками, пусть этот мечтатель почувствует себя птицей!

— Сделаем! Ты где, моя прелесть? — Волад не забывал свою синьору.

— Я здесь, мой господин! В кресле позади тебя, а мечтаю быть у твоих ног!

«Цветисто воркует синьора!» — усмехнулся Алексей и поспешил к гостям, двум служителям Ордена Святителей, расположившимся на задних креслах.

Гравиелёт плавно поднялся над площадью монастыря, повисел несколько секунд над ней и осторожно, словно крадучись, скользнул в сторону монастырских садов, почти касаясь верхушек олив, взмыл над красной черепичной крышей.

Алексей взглянул в сторону изобретателя-еретика. Нарига, зачарованный полетом, даже забыл дышать. Он весь устремился вперед. Глаза его сверкали, лицо порозовело от волнения, и если одной рукой он судорожно вцепился в кресло, то другой, забыв о боли, легонько касался панелей, словно успокаивал эту быструю волшебную птицу.

Алексей усмехнулся по себя: «Попробуй теперь докажи ему, что люди не могут летать!». Обернулся к монахам. Если Жедал, для которого это был не первый полет, сидел довольно спокойно, то настоятель монастыря просто сполз на пол и, закрыв глаза, бормотал слова отступной молитвы.

— Попросите настоятеля прервать его молитву и выпить вот это, — Алексей налил в стакан немного коньяку и, разбавив его минеральной водой, протягивал епископу.

— Друг мой Алекс, я бы и сам с удовольствием выпил твоего бодрящего напитка, только, если можно, позволь мне запить его водой отдельно.

— С превеликим удовольствием исполню твою просьбу и сам выпью напитка, так как думаю, что нам удалось избавиться от лишних глаз и ушей.

Произнеся короткий тост за здравие коронованных особ, сдвинули фужеры. Давнишний атаман шайки разбойников, а ныне епископ ордена, даже не задохнулся от крепчайшего напитка:

— Спаси нас создатель! — просипел он от обжигающего коньяка, — мой великий друг пообещал поделиться рецептом приготовления чудеснейшего напитка.

— Это все волен решать мой король! — Алексею не хотелось делиться секретом, пьянства в королевстве хватало и от вина. — Однако я по дружбе наделю моего друга парой бутылочек напитка.

— Великолепно! И как вашим мастерам удается изготовить такие чудесные фужеры?

— Вместе с бутылками я передам и набор фужеров. Только мой друг должен клятвенно заверить меня, что если кто-то из его слуг разобьет такой фужер, то он не понесет никакого наказания, тем более что я возмещу потерю.