Александр Колупаев - Завещание великого шамана. Книга 2

— Может, сам попробуешь? — Алексей шагнул к главарю. Его «шестёрки», побросав ножи, бросились врассыпную. Рой Парс оказался на высоте — остался стоять на месте, лишь слегка побледнел.

— В другой раз! Ты что теперь откажешься от своих слов и не дашь мне обещанных двадцать сентамов?

— Не откажусь. Но только десять. Остальные десять потом, когда вернёшь мне художника и Люцию. Да, Рой, картины художника все, слышишь, все до одной, заберешь с собой. Пусть твои друзья, — Алексей поморщился при слове — «друзья», — бережно перенесут картины в безопасное место.

— Будет сделано, — Рой немного помедлил и продолжил, — учитель Алекс!

Жедал махнул рукой начальнику стражи, тот подал команду, и гвардейцы опустили оружие. Огневые трубы тихонько убрали куда-то в сторону. Кто-то из портовых несколько раз прокричал, подражая вороне. Тотчас лучники убрались с крыш. Жедал позвал сопровождающего монаха, и тот трусцой побежал к ближайшему переулку. Оттуда, не спеша, выехала карета с эмблемой ордена.

— Друг мой Алекс! Нам пора, через час у нас аудиенция у короля! — облегчённо вздохнув, монах обратился к Алексу.

— Успеем ещё заехать к скульптору Атмуру.

— Друг мой, Алекс! Зачем вам эта бездарность? Если бы не надгробные памятники, он бы с голоду ноги протянул! Давай заедем лучше к Гасту. Вон он так знатно изваял его святейшество Фарана! — Жедал настойчиво дергал за рукав.

— Скульптор Гаст, которого так настойчиво рекомендовал мне ваш художественный совет, полная бездарность! И скульптура Фарана больше похожа на напыщенного индюка!

Жедал торопливо оглянулся, не усмехаются ли гвардейцы, услышав слова, порочащие его святейшество. Нет, лица выражают крайнюю суровость, в глазах — собачья преданность.

Только ехидная усмешка Люции.

— Мой друг Алекс! Твои слова могут быть истолкованы неверно, чернь сочтет, что ты так отзываешься о великом правителе Ордена Святителей.

— Да создатель с ним, с его святейшеством! Он что, не прерывает своей трехдневной молитвы даже для приемов у короля?

— Как можно! Молитва кончается завтрашней ночью. И сразу состоится заседание синода Ордена. Нас там очень и очень ждут.

— Хорошо. Думаю, успеем сделать все дела. Нам осталось посетить школу при главном монастыре синода, и моя миссия будет закончена. Учитель Ксанд прибудет сразу же после моего доклада.

— Это славно. Братия ордена достойно встретит великого учителя Ксанда. Библиотеки синода, монастыря святого Грита и королевская читальня к его услугам! К сожалению, ты сделал совсем неверный выбор среди художников и скульпторов. Но — это твой выбор и тебе отвечать за него! Мне кажется, эта танцовщица что-то хочет нам сказать! Подойди! — Жедал поманил рукой Люцию.

— Великий господин! — Люция с мольбой смотрела на Алексея, — дозволь мне и Никсу остаться на эту ночь в таверне. Я и мои друзья должны выступить со спектаклем. Мы долго готовились к этому. Даже костюмы сшили.

— Спектакль?! У вас тут театр? А можно мне посмотреть? — удивился Алексей.

— Присутствие такого важного господина на спектакле для нас большая честь! Только у нас очень тесный зал…

— Прекрасно! Мы легко устраним это препятствие! Монсеньор Жедал, есть в королевстве самый лучший и самый просторный театральный зал?

— Мой друг Алекс! Самый лучший зал — королевская опера! Только вот согласятся ли пустить туда таких артистов?

— Возьмите на себя эту миссию, мой друг Жедал! Да, и не забудьте сказать, что у нас будут и свои зрители.

— Чернь в королевской гранд — опера?! Невозможно! — изумился монах.

— Ничего, звон золотых монет возымеет магическое действие на королевских подданных и самого короля!

— Но, мой друг Алекс! Ты приглашаешь в королевский театр свору разбойников! Да их всех тут же арестуют гвардейцы короля!

— Договоритесь с начальником гвардейской стражи и главой королевских соглядатаев. Никто не может быть арестован в этот вечер. Все должны вернуться обратно. Считайте это гостеприимством в мою честь! — нахмурился Алексей.

— Да, конечно! Я думаю, их величество пойдет на это в честь такого высокого гостя нашего королевства! — склонил голову епископ Жедал.

— Ты все слышала, Люция?

— Да, ваше высочество! Это большая честь для нас выступать перед столь высоким и сиятельным господином! — Люция встала на одно колено перед Алексеем.

— Ну, ну! Не надо почестей! Иди и предупреди своих друзей — ваш спектакль будет смотреть сам король! Монсеньор Жедал, едем к скульптору.

Скульптор Атмур неторопливо отпил бодрящий напиток из глиняной кружки.

— Ати, ну когда ты разрешишь мне встать?

— Туна, потерпи ещё немного! Руку чуть повыше подними! Да не плечо, а локоть, вот так, вот умница! — скульптор торопливо добавил маленький кусочек тщательно размятой глины к своему творению и торопливыми движениями маленькой лопаточки, сделанной из кости, стал разравнивать её.

— Ати! Стук колес, кажется, карета подъехала! — натурщица накинула на себя легкий плащ.

— Это ростовщик. Он заказал бюст на могилу….

— Живой?! И бюст, на могилу? — изумилась натурщица Туна. Соседи скульптора утверждают, что не только натурщица. Так, то — соседи! Им виднее.

— На могилу отца! — скульптор, набросив рогожку на незаконченное творение, поспешил к входной двери. Увидев входящего начальника стражи, побледнел и встал на колени. Туна опешила, увидев как за стражником, быстро оглядевшим мастерскую, вошел важный господин в странных, но удивительно красивых одеждах, и следом за ним — епископ ордена.

— Ты и есть скульптор Атмур? — епископ Жедал небрежно коснулся посохом плеча скульптора.

— Это моё имя, ваше святейшество! — слегка заикаясь, ответил ваятель.

— Покажи свое умение — епископ убрал посох и жестом руки приказал Атмуру встать.

— Вот, это надгробный бюст на могилу отца почтенного ростовщика Мамбета, а вот — это ночная ваза купца Кура — скульптор боковым зрением не выпускал из виду важного господина, которого мало интересовало то, что говорил ваятель. Этот властный и важный господин остановился у незаконченной скульптуры и указал на неё пальцем.

— Мастер Атмур, что у тебя здесь, под накидкой?

— Великий господин, это всего лишь набросок, тренировка пальцев, чтобы они не забыли пластичность глины.

— Покажи…, — Алексей поискал глазами, на что можно присесть и, увидев буковый чурбан, сел на него.

— Великий господин…, — Атмур замолчал, перехватив требовательный взгляд епископа, и снял рогожу с изваяния.

Алексей встал. На него глянула изящная девушка. Казалась, она только что небрежным движением откинула назад волосы и, повернув голову, одарила лукавой улыбкой кого-то очень близкого.