Александр Колупаев - Завещание великого шамана. Книга 2

Король Унерланд VI величественно прошествовал в ложу, подойдя к балюстраде, огораживающей балкон, помахал белым платочком столичной знати, распевающей хвалебный гимн. Подождав пару минут, король небрежным жестом руки прервал словославия и здравницы в свою честь. Опустившись в глубокое кресло, их величество подозвал шута и что-то сказал ему. В ложу уверенно вошел неизвестный никому человек в дворянском одеянии. По партеру, полностью занятому знатными и именитыми придворными, прошелестел шепоток: «Кто это?»

Неизвестный дворянин резко отличался от всех сановников не только молодостью и стройностью фигуры, но и уверенностью в движениях и жестах. Он спокойно сел, справа от короля, и изумление публики достигло предела — алмазные подвески на его эполете блеснули яркими искрами в пламени свечей.

Кто этот неизвестный, так обласканный королем?!

Знатные дамы выхватили веера, ленивыми движениями обмахнулись ими несколько раз и, послав томный взгляд, закрыли их, переложив в другую руку. Это был тайный знак, на «языке веера» он означал: я жажду свидания с тобой. Пыл влюбчивых синьорин сразу поубавился, когда рядом с неизвестным тяжело плюхнулся в кресло епископ ордена. И это тоже вызвало пересуды — в королевскую ложу допускался только глава синода. Но его святейшество Фаран только сегодня в полночь заканчивал трехдневную молитву. Севшие слева от их высочества дочери и зятья уже мало интересовали публику. Интерес к спектаклю был потерян, знать более занимал вопрос — что происходит и кто этот, безусловно, богатый сеньор? Все знали: алмазные подвески никак не тянули меньше, чем на десять таламов, положенных на пухлую королевскую ладонь.

Тут из складок занавеса выскользнул вертлявый низенький человечек в шутовском колпаке и звонко ударил в бубен:

— Почтеннейшая публика! А вот и я! Сейчас мои друзья расскажут вам одну историю, Да что там историю — жизнь двух влюбленных, а вот удалась она или нет, то судить вам!

Алексей с трудом узнал «Шелудивого», шестерку главаря портовых разбойников Роя Парса. Занавес медленно пополз по сторонам, волоча тяжелые парчовые кисти по полу, и изумленным взорам зрителей предстала портовая площадь. Если бы не кадки с раскидистыми пальмами да легкая декорация на заднике сцены, где плескались настолько натурально нарисованные волны, то можно было легко узнать площадку перед столичным портом.

— Синьор де Атоза, ты не находишь, что эта картинка слишком реалистична? — король наклонился к Алексею.

— Да, ваше высочество, очень похоже на натуральный порт.

— Ой, ой, — король обрадовался, словно ребенок. — Смотри, смотри, — он даже затеребил Алексея за рукав, — ты видишь, волны так и плещутся, а вон и чайка пролетела! Как они это делают?

Алексей присмотрелся и понял, что два портовых обитателя просто треплют края полотна, отчего нарисованные волны колеблются, словно море и вправду гонит волну за волной. А сверху, на подмостках, пробегает малец, и на нитке проносит искусно сделанную из бумаги чайку. И ещё он понял, что актеры театра всегда потчевали короля слащавыми сценками. В этих сценах медленные повороты сменялись реверансами, и жеманные барышни притворно падали в обморок, на руки кавалеров, услышав от них признания в любви.

— Ваше высочество! Это они хотят показать вам реальную жизнь.

На сцене тем временем одна сценка сменялась другой. Бесхитростная история — он, сын богатого торговца, она простая девушка. Но вся интрига в том, что её отец лихой атаман разбойничьей шайки. Пока спектакль достиг роковой встречи двух отцов, да ещё на узенькой дорожке, на сцене так и мелькали, разлетаясь, цветастые юбки танцовщиц. Но взгляд короля неотрывно следовал за одной, стройные ножки которой едва скрывались под белой тканью настолько легкомысленного, по меркам местной знати, платья, что порой казалось: она вот-вот вспорхнет и улетит.

— Доблестный Флярис! Вон там, на сцене, мелькают твои алмазные подвески на эполет. Вон-вон, видишь, в белой юбочке с красной оборочкой!

— Внимание и повиновение, мой король! Считайте, что ваше желание уже выполнено! — угодливо согнулся генерал Флярис.

«Надо выручать Люцию, этот боров глаз на неё положил, а генерал за алмазные подвески половину портовых разбойничков положит».

— Ваше величество, — Алексей склонился к королю, неужели, правда — в вашей тюрьме вот так жестоко обращаются с преступниками?

Король, оторвавшись от сцены, где в тюремной камере избивали атамана шайки, с недоумением воззрился на Алексея:

— Да ты что? Это они на сцене так представляют! Артисты! Для пущей острастки, так сказать! В моей темнице все не так! Там даже на ужин фрукты подают. А если какой из моих подданных преступит закон и суровое наказание для него неизбежно, так ему положены три желания. И завтрак с королевского стола! Да что я тебе все объясняю, как дворянин, ты имеешь право сам все увидеть и хоть сейчас посетить Башню Мрака, это злые языки так называют королевскую темницу.

— Благодарю, вас, ваше величество! Не могли бы вы попросить бравого генерала Фляриса сопроводить меня для посещения королевской темницы? Я намерен посетить её сразу после спектакля.

— К чему такая спешка? Можно и завтра, при свете дня, поехать туда — чуть заметная усмешка промелькнула на губах короля. У любого из подданных короля, от такой усмешки, похолодело бы сердце от предчувствия неминуемой смерти.

— Завтра у меня аудиенция у его святейшества монсеньора Фарана. Я думаю, что генерал с удовольствием предоставит свою карету для такой поездки. А обратно мы могли бы подвезти блистательную танцовщицу Люцию.

Король всем корпусом развернулся к Алексею, о такой удаче он и мечтать не мог! Одним выстрелом убить двух зайцев!

— Как это мило с твоей стороны, доблестный синьор де Атоза! Думаю, что девица не откажется прокатиться в компании двух знатных дворян королевства! Дарую вам ещё одну привилегию — лично подавать мне бокал вина. Мой шут проводит вас в буфет, и там вы выберите тот сорт вина, который сочтете нужным. Да, не забудьте и для себя бокал, король никогда не пьет в одиночестве!

Алексей понял, что король удаляет его из ложи для какого-то секретного поручения. В том, что он отдаст его генералу Флярису, не было сомнений. Незаметно поправив небольшой аппарат, спрятанный за левым ухом, Алексей направился вслед за шутом.

— Благородный дворянин не должен обидеть себя! Синьор дворянин просто обязан взять с собой бутылку лучшего вина! Милость нашего короля так безгранична! Он и подвески дарует и Башню Мрака! И все в один день, все в один день! — суетился придворный шут.

«А парень — не из глупцов, вон, как открыто, предупреждает об опасности! Надо будет привлечь его на свою сторону».