Николай Беляев - Что оставит ветер

Машина, почти не снижая скорости, вошла в левый поворот. Где мы находимся? Конец Речного проспекта, судя по всему. Ещё один поворот, направо – явно едем в район коттеджей… Снова резкий поворот направо – а машина слушается руля идеально, надо же, наши, оказывается, умеют автомобили делать, если захотят – и «москвич» резко затормозил уже под крышей. Гараж или крытый двор? Да какая разница…

Седой легко, как мальчик, выскользнул из машины. Очередной мордоворот, открыв дверь, выволок Олега наружу – это, похоже, действительно оказался гараж, – и, легонько ударив поддых, отчего всё тело у парня практически отключилось, протащил его по коридору и втолкнул в какую-то комнату без окон, в которой из мебели были всего лишь стул и табурет. Седой вошёл, встал у двери. Мордоворот тоже остался здесь, выглядя внешне безучастным.

– Итак? – бесцветным голосом поинтересовался Седой. Олег судорожно пытался вдохнуть после удара.

Хороший вопрос. Вероятно, это подразумевает, что пора во всём признаваться – интонация, по крайней мере, у Виктора свет Андреевича именно такая, он явно не привык, что его держат в неведении. Точно олигарх или бандит, причём что хуже – неизвестно…

Попробовать побарахтаться? Про портал меж мирами говорить нельзя – не поверит, взбесится, прибьёт. Не поверит точно.

Блин, хоть бы меня куда-нибудь перетащило, в любой из миров! Пусть даже в Юрин постапокалипсис!

– Так, говорить не хочешь, – подытожил Седой. – Я поясню. Ты не местный, иначе знал бы меня – а ты меня не знаешь. Но ты точно видел мою дочь, и при этом соврал. Мне не сдался ты – мне нужно знать, что со Снежаной. У тебя минута, время пошло, потом будем говорить иначе.

Вот зараза. Морда нейтральная, словно из камня. Ему, пожалуй, действительно безразлично, жив я или нет… Не хватало ещё, чтобы покалечили.

– Вы не поверите, – буркнул Олег. – Так какой смысл говорить?

Вот угораздило этого урода Шустера выбрать в жертвы именно злополучную Снежану… Почему именно её? Это не я, не Соня, не Юра, которых никто не будет искать. Это, похоже, тот человек, ради которого будут реально землю рыть…

Скорее всего, у Вольдемара просто не было иного выбора – Хранитель оказался (или и должен был оказаться) всего один…

– А ты попробуй, – в тон Олегу ответил Седой, скрестив руки на груди. Мордоворот молчал, словно его тут и не было.

– Снежана… Викторовна случайно не называла такое имя – Вольдемар Шустер? – рискнул Олег.

– Не называла, – очень внимательно посмотрел на него Седой, выделив голосом слово «называла». Сделал паузу. – Вольдемар – Игоревич?

Опаньки.

Он ЗНАЕТ. Но откуда?

– Да. Но откуда…

– Отсюда, – Седой вытащил из кармана небольшую записную книжку, помахал ей. – Моя дочь обычно пользуется смартфоном, но некоторые записи, очень редко, делает здесь. Вот крайняя, – Он раскрыл книжечку и прочитал: – Стас, Семён Никитич, Софья, Юрий, Вольдемар Игоревич, Олег. А ты, говоришь, Олег? Значит, ты знаешь, кто все остальные. И почему она сделала запись здесь, а не в смартфоне – тоже знаешь.

Это прозвучало не как вопрос.

Ах ты ж… И ведь та самая ситуация, когда не докажешь, что ты НЕ ТОТ Олег… Уже не докажешь. Впрочем, у Седого подозрения и без того были – то-то он в парке отреагировал на имя Олега.

Стоп. Но ведь у меня есть хоть маленькое, но доказательство!

– Я вам покажу кое-что, – Олег потянулся к карману, наткнулся на предостерегающий взгляд телохранителя. Впрочем, Седой кивнул – дескать, доставай.

Парень вытащил из кармана банкноту. Одну – это оказалась сторублёвка, обычная, с Аполлоном. Протянул Седому:

– Знаете такие?

Виктор Андреевич взял банкноту, повертел в руках:

– Сто рублей… Полиграфия так себе. Из какой-то игры?

Есть!

По крайней мере в том, что деньги здесь другие, Олег не ошибся. Иначе и быть не могло – насколько ему было известно, с конца 80-х сменилось то ли три, то ли четыре вида банкнот, а то, что здесь не было перестройки, однозначно предполагало, что денежная система отличается радикально.

– Посмотрите повнимательнее, – торжествовать было рано, но появился хоть призрачный, но всё же шанс доказать свою иномирность. Это Фёдору Филипповичу хватило фотографий – этот волчара явно знает, что такое фотошоп, и снимкам не поверит…

Седой посмотрел банкноту на свет, провёл пальцем по выпуклым буквам. Достал из футляра очки, посмотрел купюру поближе… Брови поднялись – явно увидел надпись «Санкт-Петербург». Поднял глаза на Олега:

– Искусная подделка. Но ради чего?

– Это не подделка. Я из другого мира.

Седой побагровел – вкупе с его прозрачными глазами это смотрелось жутко. Сказал медленно и с расстановкой:

– Не делай из меня идиота. Это ещё никому не…

А, будь что будет!

– Вам важно знать, где может быть ваша дочь? – не дал ему договорить Олег. – Или ваши понты вам важнее?

К его удивлению, Седой успокоился. Сделал знак телохранителю – дескать, оставайся здесь. Взял стул, повернул его спинкой вперёд, сел – в точности как сам Олег тогда, в Доме. Указал парню на табурет.

Олег не заставил себя упрашивать – тем более, ноги после удара ещё держали слабовато. Стул был бы более кстати, ну да ладно…

– Рассказывай, – приказал Седой.

Так. Главное – не сболтнуть, что Снежаны уже нет в живых… тогда прибьёт точно, или как минимум не выпустит.

– Началось с того, что я решил, что рехнулся…

Олег добросовестно пересказал всё, что было в момент первого прихода в дом-меж-мирами, вплоть до реакции Снежаны на остальных – пусть будет для достоверности, рассказал и о том, как пил с Шустером – но ни словом не обмолвился о том, что произошло дальше. Всё – вышел из дома, больше не возвращался туда, чтобы не поддерживать своё сумасшествие, не выдержал и вошел сегодня, провалился в этот мир, дом исчез. Как выбраться – неизвестно, стал бродить по городу, нашёл объявление, испугался, решил позвонить…

Он сам понимал, что выходит полный бред, но ничего другого в голову не приходило. Рассказать как есть? Увольте… там тоже тот ещё бред получится, да и Софью впутывать нет желания.

Вот сволочь Вольдемар, во что он меня втравил… Шагай теперь по иным мирам, Олежа. Иным…

– Занятная сказка, – вполголоса сказал Седой, побарабанив пальцами по спинке стула. – И я должен в это поверить?

– Знаете, а мне уже всё равно, – пожал плечами Олег. После рассказа он чувствовал себя выжатым, как лимон. – У вас есть детектор лжи? Давайте на нём проверьте…

– Я сам как детектор, – буркнул Виктор Андреевич. – Полную хрень говоришь, но нутром чую, что не врёшь… или сам искренне веришь. Валер, что скажешь? – повернулся он к телохранителю.

– Никогда не поверю, – прогудел Валера. – Но Костян-то тоже пропал, причём аккурат в том же месте!