Елизавета Сагирова - Оазис

— Так мы же в воду не полезем, — мне хотелось посмотреть вблизи на то, как волны разбиваются о каменные валуны. — Давай подойдём?

— Не стоит, — Яринка старательно избегала моего взгляда. — Это нехорошее место.

— Почему нехорошее? — удивилась я. Мне, наоборот, вид скалистой береговой кромки с яростным прибоем нравился куда больше прилизанных пляжей.

— Потому что это Русалкина яма, — нехотя пояснила Яринка. — Туда не ходят.

Разумеется, такой ответ лишь разжёг моё любопытство. Тем более, я видела, что подруге не хочется говорить на эту тему.

— Мы же хотели обойти вокруг острова? Вот и пошли, не уйду, пока не посмотрю всё, и эту… Русалкину яму тоже. Почему это место так называют?

— Ну хорошо! — разозлилась Яринка. — Яма — это потому что дна нет. Ступишь с камней в воду и всё. А русалкина — потому что здесь девушки топились. А потом в лунные ночи видели их среди волн.

От неожиданности я не сразу нашлась, что ответить. Недоверчиво хмыкнула.

— Чушь. И ты в это веришь?

— Сама ты чушь, — огрызнулась Яринка, — Вика сама их видела, а Ася слышала смех.

Я скрипнула зубами.

— Вот как? Ну, раз Ася и Вика видели, пусть они и боятся. А я пойду и посмотрю.

Решительно поднявшись, я зашагала прочь, настолько быстро, насколько позволяли забинтованные ноги. Яринка догнала меня через несколько шагов.

— Дайка! Не надо туда. Я не боюсь русалок, но там ходить очень неудобно, камни же.

— Ничего, потихоньку, мы никуда не торопимся, — процедила я, глядя, как под ногами слой песка постепенно сходит на нет, уступая место крупной гальке.

Яринка больше не пыталась меня остановить, послушно шла рядом. А идти действительно оказалось тяжело. Плоские подошвы босоножек скользили по мокрым камням, круглые голыши так и норовили подвернуться под ногой в самый неудобный момент. Приходилось двигаться очень медленно, расставив в стороны руки для равновесия. Поэтому я подняла взгляд от земли, только когда шум прибоя стал оглушительным, а Яринка предупреждающе взяла меня за руку.

Зрелище не разочаровало. Тёмные угрожающие каменные глыбы блестели мокрыми боками, волны, ударяясь о них, рассыпались в воздухе мириадами крошечных искр, в которых на миг повисали и тут же исчезали радуги. Ветер швырял на гальку клочья пены.

— Вот если с этих валунов! — Яринка наклонилась к моему уху, перекрикивая шум прибоя. — Прыгнуть в воду, то там уже нет дна! А если не утонешь сразу, то волны разобьют тебя о камни!

Здесь, в угрожающей близости от беснующейся воды, в такое легко верилось. Непонятно было другое.

— Почему те девушки утопились?

Яринка пожала плечами, но я видела, что ей что-то известно. Только разговаривать здесь было слишком неудобно, и я решила отложить этот вопрос на потом. Сейчас казалось куда интереснее рассмотреть Русалкину яму вблизи. Я сделала несколько шагов вперед, и лицо стало влажным от висевшей в воздухе водяной пыли.

— Хватит, пойдём отсюда! — крикнула сзади Яринка, и я с удивлением услышала в её голосе неподдельный страх. Но ведь не может быть, чтобы моя дерзкая подруга всерьёз опасалась местных баек о русалках! Тем более, что вокруг ясный день, а не лунная ночь. Хотя под водой, наверное, всегда темно… Под такой сверкающей и шумной водой, там, в глубине, куда уже не попадает солнечный свет, куда не доносится шум волн, где на илистом дне неподвижные глаза утопленников никогда не закрываются…

Я вдруг поняла, что стою, обхватив себя за плечи, и как заворожённая смотрю в пену прибоя, словно пытаясь проникнуть взглядом под неё, в загадочную глубину Русалкиной ямы.

Холодная рука взяла меня за локоть, и я чуть не вскрикнула.

— Пойдём! — Яринка тянула меня назад слишком сильно, чтобы это можно было списать на шутку, мои ступни заскользили по мокрым камням, под повязками толкнулась боль. — Пора возвращаться!

Я послушалась. Подруга выглядела по-настоящему рассерженной, и мне не хотелось ссориться. А ещё не хотелось здесь оставаться. Первое впечатление от этого места оказалось обманчивым, и Русалкина яма больше не выглядела красивой. Тем более, что солнце скрылось за очередным облаком, и угрюмые валуны, перестав блестеть, стали почти чёрными, а море поменяло зелёный цвет на угрожающе-свинцовый.

Неуклюже ковыляя по скользким камням, мы торопливо вернулись на пляж, к его легкомысленным разноцветным зонтикам, и только тогда остановились, одновременно повернувшись лицом к оставшейся позади Русалкиной яме. Я покосилась на Яринку — её грудь тяжело вздымалась, рот жалобно приоткрылся.

— Ну ты чего? — я устало опустилась на ближайший шезлонг. — Не бывает же никаких русалок.

Подруга оглянулась на меня, шмыгнула носом.

— Русалок, может быть, и не бывает, но… Дайка, неужели ты не почувствовала?

Мне не нужно было спрашивать, что она имеет в виду. Потому что я действительно почувствовала. И узнала это чувство. Нам, «дикарям», тем, кто привык находиться вдали от цивилизации, посреди территорий, на которых человек вовсе не является самым сильным и всеведущим, было хорошо известно о существовании в мере чего-то, пока совершенно не изведанного, но грозного, с чем поневоле приходится считаться.

В нашей тайге имелись места, куда не заходили даже самые отчаянные охотники. Не из-за живущих там хищников или непроходимых топей, а именно из-за того, о чём сейчас говорила Яринка. В этих местах было нехорошо . К счастью, все они находились в нескольких днях ходьбы от Маслят, но о них помнили, а мы, дети, иногда, сбившись в кружок в чьём-нибудь дворе, обмирая от жути, пересказывали друг другу страшные истории, якобы когда-то там случавшиеся.

И сейчас, похожей жутью, только более ощутимой, веяло от мрачных каменных глыб, возвышавшихся над Русалкиной ямой.

Так что я отлично поняла, что имела в виду Яринка, и не стала этого скрывать.

— Почувствовала. А там правда… по ночам кого-то видят?

— Ася и Вика говорят, что да, — Яринка присела рядом со мной, обхватив руками голые колени. — Но чаще слышат. Это сейчас волны и прибой, а когда ветра нет, тут тихо. И по ночам слышно, как будто девушки смеются. А ещё…

Яринка замялась, и я досадливо пихнула её локтем в бок.

— Да рассказывай уже!

— Ну, одну девушку мучил её клиент, а он был постоянный гость, она не могла ему отказать. И однажды не выдержала, сбежала от него ночью и бросилась в Русалкину яму. Её даже не нашли, глубоко там, течения всякие. И вот как-то этот гость снова приехал в Оазис, пошёл купаться ночью… и его тоже не нашли. Все говорили, что это та девушка забрала. Отомстила.

— А он что, в Русалкину яму пошёл купаться?

— Не знаю. Нет, наверное. Но дело в том, что плавал он хорошо, волн в ту ночь не было, и никто не слышал криков, когда он начал тонуть. Просто зашёл в воду и исчез.