Кнут Фалдбаккен - Страна заката (журнальный вариант)

Лиза во всяком случае знала об этом. До беременности она работала в хлебном отделе супермаркета. Новые санитарные предписания запрещали продавать мучные изделия сверхсуточной давности. Часть товара, который ежедневно оставался непро­данным, попадала в сумки служащих магазина или шла из-под прилавка друзьям и знакомым (начальство смотрело сквозь пальцы на эту форму благотворительности). А остальное вывозилось на свалку.

— Мы наверняка найдем здесь хлеб,— сказала Лиза.— Во всяком случае, стоит попытаться. Бой, пошли, поищем еще пирожных. А ты покажешь нам дорогу...

— Ты бы оделась сначала,— пробурчал Аллан неодобрительно.

Лиза, видно, забыла, что выше пояса она голая. Не то чтобы его это как-то за­девало, но он уже снова надел на себя узду, ту самую узду, которую так боялся по­терять. И мысль о том, как легко потерять эту узду, пугала его.

Потом они шли вдоль берега.

Бой же устал и тащился сзади; он бросал камни в воду и то и дело начинал хныкать. Аллан нес на спине мешок, в котором лежало несколько буханок твердого как камень хлеба. Место, где Бой обнаружил пирожные, находилось по другую сторо­ну Насыпи (Аллан удивился, что малыш ушел так далеко и тем не менее отыскал до­рогу обратно). Там лежали штабелями картонные коробки с плесневеющими пирож­ными. Судя по марке на коробках, пирожные были из одной крупной пекарни в Свитуотере. Кроме того, вокруг было разбросано множество буханок хлеба, однако кры­сы уже добрались почти до всех. Аллану и Лизе удалось спасти лишь немного хлеба, на котором еще не было заметно крысиных зубов. Неся этот хлеб, еду, которую они сами добыли, Аллан с удовлетворением ощущал свою независимость. Наверняка здесь была и другая пища, которую выбросили; ее надо было только поискать. Они должны научиться искать, научиться искусству выживать, обходясь только местными ресур­сами; ведь дело явно идет к тому, что скоро они не смогут доставать все необходимое в Свитуотере. Надо рассчитывать только на себя.

— Нужно опять пойти туда в субботу,— сказала Лиза.— Больше всего продуктов выбрасывают в субботу, а в воскресенье они уже начинают портиться.

Лиза вышагивала рядом с мужем в высоких кожаных сапогах, которые он нашел для нее в куче старой одежды. Сапоги были поношенные и жесткие, но оказались ей как раз по ноге. Аллан обещал Лизе найти какую-нибудь мазь, которая сделает их помягче. Она была в восторге от своих сапог и хотела немедленно выбросить черные лакированные туфельки на высоких каблуках, в которых было так неудобно ходить по этой неровной земле, но Аллан не разрешил ей совершить столь опрометчивый поступок. «Нельзя выбрасывать вещи, которые еще могут послужить,— внушал он Ли­зе.— Здесь все пригодится». Теперь она несла эти черные бесполезные безделушки в руке, и они весело болтались на своих ремешках.

Аллан был доволен, что Лиза так рада его подарку. Его очень огорчало, когда она, бывало, становилась безразличной ко всему и впадала в глубокую апатию. Слу­чалось, вернувшись вечером с работы, он заставал ее в их маленькой спаленке на том же стуле, на котором она сидела, когда рано утром он уходил на работу,— уставясь в одну точку, она сидела совершенно неподвижно, а Бой, грязный и заброшенный, покорно лежал, свернувшись клубочком, на - полу или в кровати. Бывало и так, что, превращая ночь в день, она без устали ходила взад и вперед по комнате, курила одну сигарету за другой (чего в обычные дни никогда не делала), литрами пила лимонад, снова и снова проглядывала одни. и те же картинки из журналов, которые покупала или крала, и часами стояла под душем... Аллан пытался серьезно поговорить с ней, просил ее взять себя в руки хотя бы ради ребенка, и она обещала ему, плакала, гово­рила, что сама не понимает, что с ней. творится, но начинала истерически рыдать, когда он предлагал ей обратиться к врачу. Единственное объяснение, которое она мог­ла дать, заключалось в том, что время от времени ей все становилось невыносимо «тяжело»: жить в этой квартире, заниматься воспитанием ребенка (пока Бой был со­всем маленький, Лиза окружала его, пожалуй, даже преувеличенной заботой, но когда он чуть-чуть подрос, она вдруг потеряла к нему интерес, словно его первые проявле­ния самостоятельности и попытки утвердить свое существование независимо от нее показались ей опасным «мятежом» и шагом к обособлению, и она отшатнулась от сына, когда ему не было еще и двух лет), поддерживать дома хоть какой-то порядок, ходить по магазинам. Ведь чтобы купить все необходимое, надо было с ребенком на руках преодолеть три крутых лестницы и пройти шесть кварталов, вытерпеть давку в магазинах и на тротуаре, и оглушающий шум уличного движения, и вид этих старых и ветхих густонаселенных домов, уныло протянувшихся на много километров, квартал за кварталом, и пыль, копоть и грязь, которые делали воздух непригодным (и даже вредным!) для дыхания, закупоривали поры и прилипали к людям, стенам и предме­там, образуя серую едкую пленку всеобщего разложения и застоя. Все это опускалось на нее порой, словно непроницаемый водолазный колокол, и тогда ее охватывало от­чаяние, и она больше не желала так жить и жить вообще. И тем не менее Лиза знала, что им еще повезло, поскольку у них все-таки была квартира на Апрель, авеню, а дру­гим приходилось намного хуже.

— Послушай, Аллан, а ведь там была одежда, которая еще может пригодиться...

Лиза шла рядом с мужем, восторгалась своими сапогами и делилась планами на будущее:

— Наверняка мы найдем множество вещей, которыми можно будет пользовать­ся. Ну а если они будут не совсем впору, то разве нельзя их перешить? И как только что-нибудь порвется, мы можем починить, зашить, правда?

Лиза никогда в жизни не держала в руках иголки с ниткой, но сейчас ей все казалось нипочем.

Аллан же шел и думал в это время о другом: о воде. Главная проблема — где доставать воду. Правда, им не угрожала опасность умереть от жажды, когда они выпьют последнюю бутылку минеральной воды из взятого с собой запаса: можно будет поехать в город и купить еще. Минеральная вода продавалась во всех ларьках,супермаркетах и продовольственных магазинах:, и многие предпочитали пить ее вместо дурно пахнувшей обычной питьевой воды с привкусом дезинфекции. Но это не ре­шало проблемы водоснабжения. Минеральная вода стоит денег, да и кто знает, не ис­чезнет ли она из продажи, как уже исчезло многое другое. Нет, воду нужно доста­вать как-то иначе. Он вспомнил утреннюю сырость — их фургон сплошь покрывали капельки росы. Потом, когда наступит лето и дни станут жаркими, ближе к вечеру будут порой идти проливные дожди, а осенью начнется сезон дождей, и они будут лить не переставая целые дни и недели. Надо найти способ собирать эту воду — вот выход. Ему не часто приходилось что-нибудь делать своими руками, но ведь не зря же он все-таки учился в архитектурном институте...