Роберт Хайнлайн - Достаточно времени для любви, или Жизнь Лазаруса Лонга [litres]

– А как насчет Айры?

– Меньше одной десятитысячной. Иштар, когда Айра приказал мне обслуживать тебя и выделить для тебя часть памяти, он запрограммировал меня так, что любая последующая программа просто очистит выделенный тебе объем. То есть он не может ничего извлечь из твоего личного файла, и я тоже не могу самоперепрограммироваться, чтобы войти в нее.

– Да, это ты так говоришь, Минерва. Но я не разбираюсь в компьютерах.

Минерва хихикнула:

– А я разбираюсь. Можно сказать, я в качестве компьютера карьеру сделала. Не беспокойся, дорогая, у меня твои секреты в безопасности. Лазарус только что заказал легкий ужин. Потом он собирается лечь спать.

– Хорошо. Сообщи мне, чего и сколько он съест, когда ляжет, и потом вызови, если он внезапно проснется. Ночью, в одиночестве, человек склонен к унынию, и я должна реагировать быстро. Но ты это знаешь.

– Я послежу за его мозговыми волнами, Иштар, и извещу тебя за несколько минут до пробуждения… если только Эль Диабло не прыгнет ему на живот.

– Проклятый кот. Но такие пробуждения не угнетают Старейшего. Его суицидальные кошмары – вот что беспокоит меня. Уже приходилось применять чрезвычайные меры, но нельзя же второй раз поджигать особняк.

– В этом месяце, Иштар, у Лазаруса еще не было подобных депрессивных кошмаров. Теперь мне уже известно, как выглядят эти волновые последовательности, и я буду внимательна.

– Я знаю, дорогая. Но хотелось бы выяснить истоки его кошмаров в прошлом, чтобы их можно было стереть.

– Иш, – вступил в разговор Галахад, – ты так возишься с его памятью, что можешь потерять все, что ищет Айра.

– И спасти клиента. Дорогой мой, твое дело – тереть спину, тонкую работу предоставь мне и Минерве. Что еще, Минерва?

– Ничего. Да, Айра приказал мне разыскать Гамадриаду; он хочет переговорить с ней. Она ответит на вызов?

– Конечно! – Гамадриада повернулась на бок. – Пусть говорит через тебя, Минерва. Я не пойду к аппарату, потому что раздета.

– Гамадриада?

– Да, Айра.

– Тебе велено передать: будь со стариком любезна и завтра не опаздывай. А лучше приди пораньше и позавтракай с ним.

– А ты уверен, что он хочет меня видеть?

– Хочет. А мог бы и не хотеть: ты его так смутила. Что это на тебя нашло, Гама? Но сам просил тебе это передать, я здесь ни при чем. Он хочет убедиться, что не обидел тебя.

Она облегченно вздохнула.

– Раз он позволяет мне остаться, я не обиделась. Отец, я же говорила тебе, что уделю ему столько времени, сколько он сам захочет. Я это сказала и от слов своих не отказываюсь. Я даже сообщила своему менеджеру, что она может выкупить мою долю за долгосрочный кредит, – видишь, насколько серьезно я отношусь к этому делу?

– Даже так? Я весьма доволен. Если ты пойдешь на это и захочешь обналичить свою долю, я, то есть правительство, выкупит у тебя этот кредит по номиналу; я распорядился открыть неограниченный кредит на обслуживание Старейшего. Нужно только сообщить Минерве.

– Благодарю вас, сэр. Не думаю, что мне это понадобится, разве что надоем дедуле и увижу какой-нибудь проект для инвестиций. Но дело мое процветает, и я могу позволить Присцилле сотрудничать со мной еще несколько лет. Кстати, неплохо процветает. Кажется, мое состояние уже побольше твоего… Я имею в виду, твоего личного, конечно.

– Не глупи, моя глупышка. Как частное лицо я почти нищий, но в своем официальном качестве мне достаточно было бы одного слова, чтобы конфисковать все твои активы. Одно слово Минерве – и никто не посмел бы его оспорить.

– Ну этого ты никогда не сделаешь… ты у меня такой хороший, Айра.

– Ха!

– Действительно хороший… даже с учетом того, что не можешь вспомнить имена моих детей. Мне так весело, папа, ты меня порадовал.

– Ну вот, «папой» ты меня не звала лет пятьдесят или шестьдесят.

– Это потому, что ты не любишь близко общаться со своими детьми, когда они вырастают. Я тоже. Но это дело заставило меня ощутить близость к тебе. Все, я умолкаю, буду завтра пораньше. Пока?

– Минутку. Я забыл спросить, где ты. Если ты дома…

– Нет, я принимаю ванну у Иштар и Галахада. Ты только что прервал восхитительный массаж, который они мне устроили.

– Извини. Раз ты еще во дворце, лучше останься здесь, чтобы могла прийти пораньше. Попроси их, чтобы устроили тебя переночевать, а если это неудобно, приходи ко мне, придумаем что-нибудь.

– Не беспокойся обо мне, Айра. Если они бессовестно выгонят меня вон, Минерва отыщет мне кровать. Постель Лазаруса, похоже, единственная, куда мне не попасть… может, мне пора уже подать заяву на омоложение?

Исполняющий обязанности председателя не торопился с ответом.

– Гамадриада… ты всерьез решила завести от него детей, а?

– Это мое личное дело, сэр.

– Извини. Гм… не нарушая законных прав твоей личности, скажу: по-моему, идея хороша. Если хочешь, я со своей стороны постараюсь посодействовать разными способами.

Гамадриада поглядела на Иштар и развела руками – что делать? – а потом ответила:

– Сэр, он отказался достаточно твердо.

– Дочь моя, позволь мне обрисовать все это с мужской точки зрения. От такого предложения мужчина чаще отказывается, даже если и хотел бы принять, – мы стремимся убедиться в мотивах и искренности женщины. Позднее он может согласиться. Только не нужно его подгонять – это не сработает. Но если ты действительно хочешь – не торопись. Ты очаровательная женщина, я верю в тебя.

– Да, сэр. И если у меня будет от него ребенок, все мы станем богаче, так ведь?

– Конечно. Но у меня другие мотивы. Если он умрет или оставит нас, останется банк тканей и банк спермы – ему до них не добраться, потому что, если будет нужно, я просто обману его. Но я не хочу, чтобы он убил себя, Гамадриада, или вновь отправился скитаться. И не потому, что мне его жалко. Старейший – уникальная личность, я затратил на него слишком много трудов, чтобы вот так потерять. Твое общество приятно ему, предложение взбодрило… хоть тебе и кажется, что он болезненно на него отреагировал. Благодаря тебе он все еще жив, и если тебе наконец удастся родить от него ребенка, возможно, нам удастся сохранить ему жизнь надолго. На неопределенно долгое время.

Изогнувшись от удовольствия, Гамадриада улыбнулась Иштар.

– Отец, ты вселяешь в меня гордость.

– Дорогая, такой дочерью, как ты, всегда можно было только гордиться. Впрочем, я не приписываю себе всей чести, твоя мать женщина исключительная. Ну все, пока?

– Пока, пусть музыка играет. Доброй ночи, сэр!

Не поднимаясь, Гамадриада обхватила друзей за талии и крепко прижала к себе.

– О, я чувствую себя отлично!

– Тогда слезай со стола, тощая телка, моя очередь.

– Тебе массаж не нужен, – строго сказала Иштар, – у тебя не было сегодня эмоциональных стрессов. Самая тяжелая твоя работа – пару раз мячом со мной перекинулся.