Курт Воннегут - Времетрясение [litres]

Когда я прочел эту надпись в 2001 году, Траут при этом присутствовал. Он сказал: «Уоррен Гардинг заделал внебрачную дочь, излив свое семя в родовые пути одной стенографистки в тесной подсобке в Белом доме».

Когда Траута перебросило обратно в 1991 год, в очередь перед входом в банк крови в Сан-Диего, штат Калифорния, он помнил, чем должен закончиться «Альберт Харди» – его рассказ о парне с головой между ног и прибором для «делать динь-динь» на шее. Но записать этот финал Траут сможет лишь по прошествии десяти лет, когда нас всех опять пришибет свободой воли. В Первую мировую войну Альберт Харди пойдет на фронт, и его разорвет на куски во второй битве на Сомме.

Его армейский жетон разыскать не удастся. Тело Альберта Харди соберут по кусочкам и сложат, как тело нормального человека, то есть голову приставят к шее. Его прибор не найдут и искать не будут. Сказать по правде, его прибор не относился к приоритетным предметам поиска.

Альберта Харди похоронят во Франции, в могиле Неизвестного солдата под вечным огнем, и он «наконец станет таким же, как все».

Меня самого перебросило обратно в этот дом на оконечности острова Лонг-Айленд, штат Нью-Йорк, где я в данный момент и пишу, прожив уже половину повторного десятилетия. И сейчас, и тогда, в 1991 году, я смотрел на список всех своих публикаций и не верил глазам: «Черт возьми, неужели я сам это сделал?»

Я себя чувствовал точно так же, как чувствую и теперь: как те китобои из книги Германа Мелвилла, которые больше не разговаривали друг с другом. Потому что сказали все, что могли. И больше сказать было нечего.

В 2001 году я рассказал Трауту о своем друге детства, рыжем Дэвиде Крейге. Сейчас он работает строителем в Новом Орлеане, штат Луизиана. Он воевал в нашей войне и подбил в Нормандии немецкий танк, и за это его наградили Бронзовой звездой. Они с приятелем совершенно случайно наткнулись на это стальное чудовище, одиноко стоявшее в чаще леса. Двигатель не работал. Поблизости не было ни души. Внутри играло радио, какая-то легкая музыка.

Дэйв с приятелем сбегали за базукой. Когда они вернулись, танк был на месте. Внутри по-прежнему играло радио. Они пальнули по танку из базуки. Немцы не полезли наружу. Радио замолчало. И, собственно, все. Вот и весь сказ.

Дэйв с приятелем драпанули оттуда так, что аж пятки сверкали.

Траут сказал, что, с его точки зрения, мой друг детства вполне заслужил свою Бронзовую звезду. «Он почти наверняка убил всех, кто был там внутри, – пояснил Траут. – Вырубил их вместе с радио. И тем самым избавил от долгих томительных лет разочарований и скуки в гражданской жизни. Он подарил им возможность, как сказал тот английский поэт А. Э. Хаусман, «и славной смертью умереть, и старости не знать».

Траут умолк на мгновение, поправил пальцем вставную челюсть и продолжил: «Я мог бы написать настоящий бестселлер, если бы мне хватало терпения создавать живых персонажей из плоти и крови. Может быть, Библия и вправду великая книга на все времена, но самой массовой и популярной все равно будет книга о том, как красивый мужчина и красивая женщина замечательно проводят время, страстно совокупляясь друг с другом, и при этом отнюдь не стремятся связать себя узами брака, а потом расстаются, пока им обоим еще не приелась вся эта история».

Мне сразу вспомнился случай со Стивом Адамсом, одним из трех сыновей моей сестры Элли, которых мы с моей первой женой Джейн усыновили, когда злосчастный муж Элли, Джим, погиб в железнодорожной катастрофе. Поезд, в котором он ехал, сорвался с разводного моста в Нью-Джерси. А через два дня после гибели мужа Элли умерла от рака.

Когда Стив учился на первом курсе в Дартмуте, он приехал домой в Кейп-Код на рождественские каникулы. Помнится, он тогда чуть не плакал. Потому что прочел одну книгу, которую им надо было читать по программе. «Прощай, оружие!» Эрнеста Хемингуэя.

Стив, сейчас уже взрослый, солидный дядька, сценарист комедийных фильмов, был тогда до такой степени «убит» этой книгой, что я решил ее перечитать, чтобы понять, что его так пришибло. Как оказалось, «Прощай, оружие!» – это мощный удар по институту брака. Герой Хемингуэя ранен в бою. В госпитале он влюбляется в медсестру. Она отвечает ему взаимностью. Они проводят медовый месяц вдали от полей сражений, вкусно едят, пьют вино. Официально они еще не женаты. Она забеременела, тем самым как бы подтвердив, что он настоящий мужчина – хотя никто в этом и не сомневался!

Она и ребенок погибают, и герою не приходится устраиваться на постоянную работу, покупать дом, страховку и прочую дребедень – и у него остаются прекрасные воспоминания.

Я сказал Стиву: «Хемингуэй сделал так, что тебе захотелось плакать, но это были бы слезы облегчения! Все шло к тому, что парню пришлось бы жениться и остепениться. И вдруг – раз – и жениться не надо. Уф! Чуть не попался!»

Траут сказал, что ему вспоминается лишь одна книга, в которой пренебрежительное отношение к браку прослеживается столь же явно, как и в «Прощай, оружие!»

Я спросил: «Это какая?»

Он ответил, что это «Уолден» Генри Дэвида Торо.

«Отличная книга», – заметил я.

В своих лекциях в 1996 году я говорю, что половина браков в Америке распадается потому, что у большинства из нас уже нет настоящей большой семьи. В наше время, когда ты женишься или выходишь замуж, ты получаешь только одного человека.

Я говорю, что семейные ссоры происходят не из-за секса, не из-за денег и не из-за того, кто в семье главный. На самом деле муж и жена таким способом высказывают друг другу: «Мне мало тебя одного!»

Зигмунд Фрейд говорил, что не знает, чего хотят женщины. Я знаю, чего хотят женщины. Они хотят, чтобы вокруг была куча народу, чтобы было с кем поговорить.

По аналогии с «человеко-часами» Траут придумал замечательное понятие «супруго-часы», единицу учета времени супружеской близости. Один супруго-час соответствует часу фактической близости между мужем и женой, когда они по-настоящему замечают друг друга, то есть осознают, что рядом находится близкий им человек, и разговаривают друг с другом, не срываясь при этом на крик, при условии, что им действительно хочется поговорить. В своем рассказе «Золотая свадьба» Траут пишет, что им даже не обязательно разговаривать: провести полноценный супруго-час можно и в полном молчании.

«Золотая свадьба» – еще один рассказ Траута, спасенный от гибели в мусорном баке стараниями Дадли Принса. Это история о владельце цветочного магазина. Ему хочется как-то расширить свой бизнес, и он придумал такую штуку: он убеждает семейные пары, в которых муж и жена почти все время проводят вместе – может быть, оба работают на дому или содержат какое-то семейное предприятие, – что они имеют законное право праздновать несколько годовщин свадьбы в год.