Ольга Фикс - Улыбка химеры

Другой бы давно назад повернул, но только Сандро не таковский был!

Взобрался Сандро на вершину горы и увидел перед собой пещеру. Ну как пещеру – дыра черная в скале, тьма-тьмущая впереди, хоть глаз выколи. Слышно только, что внутри совы ухают, да змеи шуршат, да пищат летучие мыши, и шипит кто-то, навроде как кошка.

Чиркнул Сандро кремнем по кресалу, выбил искру, свечу засветил и в пещеру двинулся. Из зала в зал, из прохода в проход, из лаза в лаз, из одной дырки в стене в другую. Змеи, завидя его, расползаются, совы, заслышав его, разлетаются, летучие мыши под сводом пещеры укрыться спешат. Блуждал Сандро наугад, блуждал и вдруг увидел свет впереди. Пошел Сандро на свет и дошел до крайнего зала.

Видит ложе, звериными шкурами устланное, в одном углу очаг у стены дымится, в другом источник прямо из стены бьет и вода по желобку вниз куда-то под пол стекает. А в центре каменный стол. На столе котелок, и вроде как на двоих к обеду накрыто. На камне химера сидит, точь-в-точь мраморное изваяние в храме, только живое. Птичьи когти в сиденье впились, острые – аж на камне след оставляют, грива львиная вкруг морды мелким бесом вьется, на плечах крупными кольцами лежит, хвост длинный по полу стелется, и на конце его скорпионье жало.

– Здорово, – говорит химера, – Сандро! Заходи, присаживайся. – И вроде как по-человечески говорит, однако слышится Сандро в голосе не то мурлыканье, не то шипенье кошачье.

– Здравствуй, – отвечает Сандро. – А ты как узнал, как меня зовут?

– Э, – отвечает химера, – ты разве не слыхал о том, что нам, химерам, будущее заранее, до крошечки, ведомо? Я тебя, гостюшка дорогой, с утра поджидаю. Видишь, и обед на двоих сготовил. Отведай моего змеиного супчика. Небось, ты давно горячего не едал?

Подошел Сандро к столу, сел. Крышку снял, в котелок заглянул – а там и вправду змеиные головы сверху плавают! Отшатнулся Сандро, побоялся ложкой черпнуть, хоть дух от котелка шел – невозможно устоять какой вкусный!

Химера себе знай смеется: «Не боись, Сандро, не отравишься! Я им зубы-то ядовитые перед варкой повыдергал».

Пересилил себя Сандро, взял ложку, и стали они с химерой на пару змеиный отвар хлебать. Хлебали-хлебали, пока весь котелок не выхлебали. Сполоснул тогда химера котелок в воде из источника, заварил в нем отвару из трав, разлил по кружкам и спрашивает:

– Так чего ж ты, Сандро, такого важного-секретного у меня узнать хочешь?

– А я, – отвечает Сандро, – ни о чем таком и не думал даже.

Не верит ему химера, настаивает:

– Да ладно тебе, Сандро, не темни! Недосуг мне тут с тобой лясы точить. Спрашивай уже чего надо и проваливай! Не зря же ты в такую даль тащился. Чего тебе такого до зарезу прям вот узнать захотелось?

Сандро ему клянется-божится, нет, мол, ничего такого, из одного, мол, любопытства сюда пришел, увериться самому, что химеры на самом деле бывают. Теперь вот увидел – внукам-правнукам рассказывать будет.

Взмурклыкнул тут химера, лапу правую облизнул да усы свои кошачьи умыл.

– Экая ты, – говорит, – простая душа! Не верится даже, что средь людей еще такие чистые души остались! Они, поди, еще реже нас, химер, на свет белый родятся. Порадовал ты меня, Сандро! Спрашивай теперь у меня что хочешь! На любой вопрос тебе отвечу, о чем ни спроси!

Задумался тогда Сандро, что ж ему такое спросить. Ведь такая возможность раз в жизни всего выпадает, да и то не каждому, чтоб о чем-нибудь наверняка всю правду узнать.

Думал Сандро, думал и говорит:

– Открой мне, химера, когда и как я умру? Хочется мне к смерти своей заранее приготовиться. Тогда и умирать не так боязно будет.

Затуманились кошачьи глаза химеры.

– Страшный ты, – говорит, – подарок себе попросил. Однако не могу я тебе отказать, раз уж пообещал. Сам знаешь, меня ведь только раз спрашивать можно.

И открыл химера Сандро обстоятельства его смерти, и больше уж с тех пор Сандро спокойно не жил, и оставила его храбрость. Всю жизнь он только трясся от страха и готовился к своей смерти. Хоть пришла она к нему много лет спустя.

Из чата:

– Стопудово это стилизация! Умник небось какой-нибудь лет сто назад сочинил!

– А вот и нет, *** век, собрание Сатануры, причем почти дословно по первоисточнику! Перевод только дерьмовый. Ща я тебе сброшу ссылку.

День был ветреный, промозглый. К вечеру подморозило, и Сергей, не взявший перчаток, все время втягивал кисти рук в рукава, горбился, ежился, сжимал озябшие пальцы в кулаки.

На въезде в город автобус задержал милицейский патруль. Хмурый постовой в зимней форме поставил на подножку сапог, оглядел издали салон, скользнул взглядом по сидящему у окна Сергею и спрыгнул, махнув рукой водителю, чтобы проезжал.

Сергей шумно выдохнул – пронесло! – и тут же испуганно огляделся. Но нет, никто не обращал на него внимания. Пассажиры в основном подремывали, укачанные движением. Некоторые пытались читать, хотя уже почти стемнело.

Здорово все-таки в семнадцать лет выглядеть совсем взрослым! От двадцати-с-лишним-летнего не отличишь! Повезло им с Ерофеевым! А то ведь некоторые, бедняги, на вид еще пацаны пацанами. Их бы, небось, сразу засекли, потребовали предъявить пропуск. А пропуска-то у Сергея как раз и нет.

Он доехал до рынка, прошел между домами и выбрался к условленному месту, за гаражи. Володьки еще не было, хотя пора бы ему уже и быть. Но он, видно, не торопился успеть ко времени. Интересно, сколько он продержится в армии с таким отношением к дисциплине?

Посреди пустыря стоял грузовик с прицепом. Шофер дремал, опустив голову на руль. Лицо его показалось Сережке таким безумно усталым, точно шофер не спал несколько дней, отмахивая по тысяче километров в сутки, не останавливаясь в дороге ни поесть, ни поспать, ни отлить.

От нечего делать Сергей обошел грузовик кругом. Судя по тому как он весь изгваздался, можно было предположить, что машина и впрямь ехала безостановочно несколько суток. Интересно, что в ней такого срочного везли? Стенки фургона были глухими, без щелей и окон, двери заперты намертво, и на них болтался амбарный замок. Сергей подергал замок руками. Одна из дужек слегка шаталась. Впрочем, открыть-то не шутка. Открыть-то каждый дурак может. Другое дело – закрыть обратно, чтоб со стороны выглядело как раньше. Да и Володька вот-вот должен подойти. И где его черти носят? Сережке из-за него совсем не с руки поздно возвращаться. Лерка опять будет волноваться, истерику может закатить. У нее глаза сейчас постоянно на мокром месте. От любого пустяка зарыдать готова. Боится рожать, боится, что с ребенком будет что-то не так. Боится, что к чему-нибудь придерутся и ребенка у них отберут. Вчера такой скандал из-за курева выдала!