Александра Бракен - Темные отражения. Немеркнущий [litres с оптимизированной обложкой]

Оружие – особая вещь, что-то вроде жезла оратора, который наш учитель начальных классов передавал по кругу во время урока. Кто держит, тот и говорит.

– Разошлись по своим долбаным палаткам. – Джо держал в руках блестящий серебристый револьвер, и никто не горел желанием проверять, сколько патронов осталось в барабане.

И вдруг завизжала Сандра:

– Вот он! Вот он! – Ее слова прилетели к нам вместе с порывом ветра. После чего раздался легко узнаваемый звук двигателя, рычавший все громче.

Облизнув потрескавшиеся губы, я попыталась вдохнуть поглубже, но воздух не шел. Этот человек, кем бы он ни был, походил на камень, брошенный в стоячее озеро. Разбрелись и те, кто не испугался даже пистолета. Джо отпустил мою ногу, которая ударилась о землю. Устремившаяся в нее кровь колола, словно стекло.

– А мои деньги? – спросил Джо. – Я хочу знать, как получить компенсацию от Грея. Он хрена с два что сделал, когда река забрала все, что у меня было.

– Ваше имя внесут в систему агентов-ищеек. И вас найдут. Я просто перевозчик. Подержите ее, ладно?

Туман, окутывающий мой мозг, рассеялся. На запястье, прижимая его, опустилась нога.

– Нет! – выдавила я, глаза пробежались по людям, застывшим у палаток, в поисках сочувствия, сомнения. Потому что это был он, Роб Мидоус.

Они глядели на нас. Все они, каждый человек в палаточном городке. Их тревога клубилась в воздухе, давая мне надежду. Но их молчание казалось оглушительным.

Сейчас я посмотрю на него, и Роб окончательно станет реальным, чего он как раз и хотел. Мужчина схватил меня за волосы и дернул голову назад, чтобы посмотреть мне прямо в лицо. И улыбнулся.

– Здор о во, конфетка , – прорычал Роб. – Давненько не виделись.

Я поперхнулась словом «нет».

– Вот, – Роб небрежно пихнул человеку планшет. – Введите свое имя и номер социального страхования, вознаграждение делим шестьдесят на сорок.

– Шестьдесят на с-сорок, – пробормотал Джо. – Это… святой боже… это будет столько?

– Сколько? – выкрикнул кто-то. – Не забывай, я дал тебе пистолет взаймы, а в прошлом месяце ты задолжал мне за пайки.

– Держи ее! – рявкнул Роб. – За ней нужен глаз да глаз.

Мои руки свели вместе и скрепили – даже не пластиком, а металлом. Я слышала скрежет цепей и чувствовала, как он приподнял мою голову, втянула запах чего-то кожаного. И закричала. Прерывистый, отвратительный звук раздирал горло.

– Нет, – умоляла я, вскинув голову, выворачивая шею, чтобы вырваться. Колени Роба уперлись мне в грудь, и следующий вдох вышел всхлипом.

– О да, ты помнишь это , правда?

– Нет, – прорыдала я. – Пожалуйста…

В конце концов, все уроки обернулись ничем. Я могла извиваться, плакать и пытаться кричать, но ребра прогнулись под его тяжестью. Мир рушился, размывая лица тех, кто стоял и смотрел. Роб натянул пару толстых резиновых перчаток и только после этого, заткнул мне рот намордником, затянув ремень на затылке, и я снова стала маленькой девочкой. Побежденным чудовищем из сказки.

Мое дыхание сделалось горячим, гневным. Джо передал планшет Робу и отошел на несколько шагов. Глянув на беловолосую женщину, стоящую по левую руку от него, он проговорил:

– Господи, если бы я знал… я бы ни за что в это не полез.

Роб наклонился и попробовал вытащить меня из грязи за цепь, соединявшую наручники с намордником. Я смогла лишь встать на колени; остальная часть тела по-прежнему не слушалась. Грязно выругавшись и с отвращением крякнув, он поднял меня и понес под мышкой, и мои ноги волочились по земле. Отклонившись назад, я попыталась врезать головой по узловатым мышцам на его руке, но Роб только усмехнулся.

– Мир не всегда ко мне справедлив, – сказал он. – Но иногда поворачивается ко мне лицом. А твое лицо, когда ты меня увидела… Это того стоило.

Я извивалась, пока мужчина запихивал меня на заднее сиденье своего видавшего виды красного джипа.

– Я знал, что, если буду следить за сетью агентов-ищеек, ты, в конце концов, облажаешься. Хотел спросить: почему же ты сбежала тогда, с операции, и как Коул с Кейт собираются это использовать. А потом отвезу тебя обратно в тот чудесный лагерь и погляжу, как там тебя примут.

Я закричала в кляп, пиная спинку сиденья.

– Ты и я? – хмыкнул Роб, вытягивая из рюкзака длинную пластиковую ленту и связывая мне ноги. Я попыталась ударить его, но подонок лишь снова расхохотался. – Мы славно повеселимся, пока будем возвращаться в Западную Вирджинию. Я даже не попрошу вознаграждения.

Дверь захлопнулась у меня перед лицом, окончательно отрезая от кучки людей, что наблюдали за нами, выстроившись перед своими палатками. Автомобиль качнулся, когда Роб распахнул дверь, усаживаясь на место водителя.

– Хочешь знать, почему я убил тех детей, сука? – бросил он через плечо. – Они не были бойцами. Ни один из вас не боец, но сейчас вы подмяли под себя всю Лигу. Вы вытесняете нас, выбираете операции, превращаете Албана в бесполезную кучу сюсюкающего дерьма. Но не врубаетесь – ни один из вас. Вы не врубаетесь, каким должен стать этот мир, если мы хотим выстоять. Даже эти агенты-ищейки, они просто не понимают, что вы для этой страны ценнее мертвыми, чем живыми.

Роб гнал, не обращая внимания на протестующее дребезжание джипа, врубив на предельную мощность ZZ Top , крикнув мне, что ему надоело слушать мои сопли-вопли. Какое совпадение. Я тоже изрядно подустала от La Grange [8] Песня группы ZZ Top. и запаха выхлопных газов.

Я перепробовала все, что смогла придумать, чтобы избавиться от намордника. Ремешок на затылке даже с места не сдвинулся. Роб затянул его до предела и, судя по звуку, использовал еще и пластиковые стяжки, чтобы покрепче его закрепить. Захрипев, я закрутилась, чтобы попробовать дотянуться до ботинка.

На пояснице что-то натянулось и словно разорвалось. Закусив губу, я попыталась не обращать внимания на теплую влагу, впитывающуюся в джинсы.

Майкл. Я и забыла, что он напал на меня. Неудивительно, что меня будто протащило под грузовиком. Помню, мелькнуло лезвие – небольшое, такое же как в моем швейцарском ноже. Я должна была превозмогать эту боль – продолжать держаться на адреналине, чтобы снова не потерять сознание.

Пространство было тесным и слишком узким, но я умела вписаться даже в такое. Пальцы скользнули по шнуркам к грубой коже. Я уже перегнулась через колени, чтобы лучше дотянуться, когда вспомнила, что там ничего нет, – швейцарский нож потерян с концами: я так и не нашла его в куче отобранных вещей. Я с трудом сглотнула. Все хорошо. Все хорошо. Не паникуй … но я паниковала. Чувствовала, как страх бьется у меня в груди, и знала, что, если позволю ему выйти из-под контроля, он меня задушит. Ты в порядке .