Геннадий Михеев - Карта русского неба

- Но ты же толком даже не знаешь, кто я, что на самом деле думаю, откуда и куда иду.

- Мне на самом деле... нет: всем нам не интересен твой... как его... бэкграунд. Мне важно, каков ты сейчас. Извини, но ты сейчас, считай, в санаторий попал. Согласись, Серж: на твое благополучие — не спорь, сейчас у тебя благополучие! — работают другие люди.

- Коммунисты грёбаные.

- И коммунисты, и христиане, и буддисты, и даже талмудисты-начетчики. Всё в одном загоне.

- Да вы — долбаные сумасшедшие.

- И мы, и влюбленные, и поэты — из одного теста слеплены. А тебя еще неизвестно из чего соорудили. - Паша бросил критический взгляд на Серегины татуировки очень даже агрессивного содержания.

- Мы все на самом деле слеплены из одного: кости, мясо ла кожа. Толщина вот только разная.

- Ладно. Отдыхай уж... отдыхающий.

И Паша ушел. А все-таки, подумал Сергей, оставшись наедине с собой, парнишка он муторный, но добряк. Не без тараканов в голове, зашоренный, однако пытающийся быть искренним, хотя в его манере – недоговаривать. Им вот нравится идиотизм сельской жизни, но прогресс они не остановят. Он же, скотина, по воздуху к ним прилетит. Хрен их поймешь: вроде бы и не сектанты, ибо никаких религиозных обрядов не замечено. С другой стороны — одержимые. Ведомые своим идеологом и гуру Филиппычем, эти фанатики не приемлют мобильной связи, телевидения, интернета. Про них вот, что можно сказать: можно быть за информационные технологии или против таковых. Но никогда уже — без информационных технологий. Пусть с негативным оттенком — но это тоже поклонение Паутине.

В этой деревне, которую они именуют Убежищем, живут то ли пятьсот, то ли семьсот душ. Много детей, почти нет стариков. В деревне держат много скотины, да и вообще любят всякую мясомолочную пищу. А вот с хлебом натяжка, видно, недостает посевных площадей. Сергей рос в сельской местности и, хотя в зрелости вдарился в иные среды, ничего не забыл. Он, кстати, приметил, что почти все поселенцы — бывшие горожане, только еще осваивающие аграрное дело. Им в кайф возиться с дерьмом — это плюс. Но молодому поколению, в говне взрастающему, все это будет уже западло. Эх! Серега в свое время и сбежал-то из родной веси только ради того, чтоб котяхов не видеть... Ошибся: всякого рода срач попадался даже в элитных кругах, причем душевные экскременты люди тех кругов умеют ловко прятать за понтами.

Кое-какие элементы истории этого странного сообщества Сергею уже знакомы. Поселение общины уже третье по счету. На первое Убежище наехали чиновники из опеки и защиты прав несовершеннолетних. Якобы дети должны получать образование в системе. На версию вторую Убежища нагрянули местные бандиты. Мафия посчитала так: эти чудики не пьют, не воруют, не врут. А такое в тех краях уже было — когда поселились раскольники и в конечном итоге подмяли под себя всю экономику региона. По счастью, к власти вовремя пришли большевики и затеяли свой гешефт, но в генетической памяти коренного население недоверие к работягам-фанатикам осталось. Третье Убежище по Пашиному уверению еще не раскрыто. Наивные они люди! Просто, очередь не дошла.

Филиппыча своего они то ли обожают, то ли ему подыгрывают — непонятно. Может они вообще понабрали кредитов или наделали еще каких-нибудь темных делишек — а теперь зашифровались, придумав своеобразную квазирелигию. А может просто — разочаровавшиеся в цивилизации вшивые (это образно говоря) интеллигенты. Начали небось с философского кружка — заканчивают таежным тупиком. Чем ближе к истине — тем дальше от простого народа. По счастью, они не без рук: вон сколько всего понастроили, даже без среднеазиатских батраков!

Сергей смотрел в окошко на играющих сорванцов. Малышня как малышня, счастливое голопузое детство. Вот им здесь — приволье. Сергей такого тоже вкусил, правда, с приправой из терна. Безотцовщина, две младших сестры... приходилось воровать на току зерно, таскать из лесу валежник, выпрашивать на ферме у доярок молоко. А мать свою похоронить не удалось — стечение обстоятельств. Потом еще и беду на свою деревню навлек...

-...Уверен, что он будет с нами?

- Оно конечно, тип скользкий. Но в итоге, думаю, будет нашим. Даже не знаю, как и сказать бы, Филиппыч...

Филиппыч — невзрачный пятидесятилетний мужик наподобие жэковского слесаря-сантехника. Павел наоборот колоритен: своим бородатым очкастым обликом он похож на младшего научного сотрудника академического института.

- Говори, как есть, Паш.

- Мы же не знаем его прошлого. Я такового страшусь.

- Я же надеюсь, что сдюжим. И здесь еще не помешало бы женское начало.

- Да что-то не проявляет он к ним особенного внимания.

- Погоди. Такому только дай волю...

...Паша несколько ошибся. Сергей уже приметил, что на него с особенным восторгом заглядывается девчушка по имени Тоня. Но она малолетка, лет ей, наверное, шестнадцать, посему Сергей не предпринимает каких-либо действий больших перекидки парой отвлеченных фраз. У них в Убежище отроки уже в трудах, но вечерами они все же тусятся, а Сергею не возбраняется подышать воздухом. Девочка застенчивая, зато чистая и ясная. Одно время возле Пашиного дома паслись стада любопытствующих, а после обвыклись. Да что с них взять: живут же без событий. Тоня же и теперь частенько случайно прогуливается мимо. Сергею это и смешно, и чуточку волнительно. Уже и не по себе становится, если за вечер девушка не появилась в поле зрения.

Одна из самых отъявленных разновидностей чудака на букву эм — чудак на букву эм, думающий, что он — элита общества. Таковых Сергей в Убежище наповстречал уже достаточно. Контингент здесь еще тот: в эту компанию сбились обиженные, униженные и оскорбленные, очарованные, растерянные, разочарованные, бестолковые. Да еще и обильно саморефлексируещие. На зоне таковые становятся отменными работягами, на них воду и возят. Это орки, ведомые: своих мыслей нет, слова из них исходят чужие, да и сами стремятся подражать другим: люди-мемы.

Но есть в Убежище и Личности, которых именно здесь в процентном соотношении несколько больше, нежели в обычном мире. Они-то и несут драйв, скрепляющий коллектив. Примерно в таком ключе много лет строили кубинский социализм: могучая кучка фанатиков пудрила мозги не только обитателям острова Свободы но и доброй половине человечества. Орки, взявшие на вооружение идею (неважно, какую) и вышедшие из-под контроля вождей, идут грабить винные склады, мочить в сортирах евреев, пидеров, шибзиков, бомжей — в общем, дают волю человеческим инстинктам. Впрочем, быдло грабит и без всякой идеи, ежели чует безнаказанность.

Тоня... какая здесь ждет судьба эту распускающуюся прекрасным цветком пацанку? Есть же тренды цивилизационного развития: институт, карьера, для баб — соревнование в гламурной роскоши. Что там еще... ах, да: шопинг, финтес и адьюльтер. А потом, как Аннушка Каренина — на рельсы. А здесь — как по Некрасову: подвязавши потуже передник перетянешь уродливо грудь. Тупик, чё...