Роман Лагутин - 12 месяцев до рассвета

она резко выпрямилась и жестом руки приманила к себе взоры мужчин, после

осведомив их о своем внезапном открытии.

Говард сердито смежил брови от неприятных мыслей…

Лица товарищей, стоявших прямо перед ним, уставились на него с привычной

вопросительной маской, которая каждый раз появлялась на их физиономиях,

когда что-то шло не по замыслу.

Тут Говард сделал несколько шагов вперед и прошел между разошедшихся в

стороны соратников. Он недовольно посмотрел сначала в одну сторону, затем

– в другую. Судя по лицу мужчины, можно было сделать безошибочный вывод,

что его и впрямь терзали какие-то мысли, на которые он, по-видимому, никак

не мог получить разумного ответа.

- Мне кажется, что среди нас кого-то не хватает, - негромко сказал Говард,

намекая своими словами на явное отсутствие Браина. – Я же попросил вас

обоих следить за ним очень пристально. А если с ним что-нибудь случится?

- Ничего со мной не случится, - послышался голос Браина, а потом появился

и он сам, выйдя из темноты под сопровождением ярчайшего света мощного

фонарика. Новые батарейки, которые ему все-таки удалось найти, несмотря на

вездесущий холод, работали на ура.

Говард, увидев друга, мысленно порадовался, что тот все-таки решил

остаться с ним.

Потом все они на цыпочках направились к тому месту, откуда Стен слышал

странный звук, и где Катрина заметила линию призрачного сияния.

Остановившись в темном проеме между стеллажей, соратники даже немного

удивились, когда увидели прямо перед собой сложенный вчетверо брезент, а

за ним едва приоткрытую дверь, через щель которой в помещение магазина

просачивался скудный желтоватый свет. Судя по всему, прямо перед ними была

какая-то комната, которую, по всей вероятности, использовали в качестве

жилья.

Несильный толчок ногой в нижнюю часть двери, который позволил себе

совершить Норберт, заставил ее широко раскрыться, а когда Катрина отвела

рукой в сторону брезент, все они увидели перед собой квадратную комнатку,

которая, скорее всего, была наскоро переоборудована из просторной кладовки

в тесноватое жилое помещение. На углу пластикового стола (такой стол

обычно можно увидеть в открытых летних кафе), который стоял в центре

коморки, блестел под парафиновыми свечами позолоченный канделябр. Почти на

самом краю стола находилась фарфоровая тарелка с незаконченной трапезой, а

справа от нее – прямо рядом с вилкой, стоял стакан с горячим чаем, над

которым в прохладном воздухе кружилось совсем жиденькое облачко пара.

Кроме того, здесь была еще и кровать, поверх которой валялось

взбудораженное одеяло, а ближе к подушке лежала электрическая грелка, от

которой тянулся провод к автомобильному аккумулятору, покоившемуся у

изголовья расправленного ложа.

Однако, несмотря на то, что в комнате присутствовали чьи-то явные признаки

жизни, проживающего здесь человека в данный момент не было, а

многочисленные факты свидетельствовали о том, что уходил он – этот некто,

в большой спешке. Говарду почти сразу же удалось понять, что местный

жилец, скорее всего, мужчина, являющийся, безусловно, хозяином этого

магазина. Рассчитывая на то, что тот, испугавшись незваных гостей, убежал

прочь из торгового помещения уже достаточно далеко, Говард прошел в

комнатку, чтобы покопаться в чужих вещах в поисках дополнительной

информации. За ним туда проследовали все, кроме Норберта. Силач остался

дежурить у входа на тот случай, если владелец магазина вдруг передумает и

все ж вернется назад.

Ему нужно было быть повнимательнее.

Если бы Норберт был охранником, то его, скорее всего, уволили бы за столь

явную некомпетентность. Наверное, он совершенно ни о чем не беспокоился,

раз стоял сейчас в дверном проеме, глядя не в торговый зал, как должен был

делать, а на рыскающих в чужом тряпье соратников. Внезапно у Говарда в

руках появилась пластиковая карточка, которая очень заинтересовала

Норберта. Мужчина пристально уставился на товарища, с нетерпением ожидая,

когда тот произнесет вслух имя человека, который здесь обосновался. Он так

сильно сосредоточился на своем ожидании, что даже не услышал, как кто-то

подкрался к нему сзади, а потом резко замахнулся, возвысив над головой

Норберта железный ковш совковой лопаты, которую, скорее всего,

позаимствовал из отдела для огородников.

«Ага, значит, я не ошибся, предположив, что тут и впрямь живет хозяин

этого большого магазина, - подумал Говард, глядя на информационную карту

владельца. – Должно быть, мы его сильно напугали своим внезапным визитом,

и он теперь еще нескоро сюда вернется».

Впервые с того момента, как чуть не сорвался в шахту лифта, Говард испытал

невероятно сильный испуг, появившийся не сам по себе, а вследствие

нежданного громкого стука с металлическим оттенком. Пластиковая карточка

тут же выпала из его рук, а сам мужчина уставился в сторону входа, куда

уже глядели его соратники.

Само собой разумеется, перед его взглядом оказалась крупногабаритная

фигура Норберта. На первый взгляд с ним, казалось, было все в полном

порядке, и Говард начал уже было думать, что шум был вызван самим

неуклюжим соратником, однако потом он понял, что это совсем не так. Это

произошло сразу же после того, как он рассмотрел лицо товарища, а точнее –

его глаза. Они и раньше-то не светились безграничным разумом, но теперь,

казалось, принадлежали умалишенному – человеку, который не в состоянии

контролировать свои действия, в том числе правильное движение глаз. Они у

него как будто бы смотрели в разные стороны, а затем и вовсе закатились.

После чего Норберт сразу же замертво упал на пол. А из раны на затылке

соратника, через которую можно было рассмотреть часть его мозга, обильно

вытекала кровь.

- Стоять на месте и никому не двигаться! – сердито выкрикнул человек, как

оказалось, стоявший все это время за спиной теперь мертвого Норберта.

- Ты что наделал, кретин безнравственный?! – воскликнул Говард, бросив

быстрый взгляд на голову товарища, а затем обратно на лицо незнакомца. –

Ты же только что бессердечно убил человека… совершенно ни за что. Он тебя

даже ничем не обидел и слова дурного не сказал. – В груди Говарда запылала

свирепая ярость и к этому убийце, когда он вспомнил, каким образом

расправился с сумасшедшим в офисном здании, который прикончил Вербера. – Я

тебе этого с рук не спущу! – проскрежетал он, пообещав себе мысленно, что

отныне и всегда будет каждому отплачивать той же монетой.