Скотт Вестерфельд - Красавица [litres с оптимизированной обложкой]

Завтракать они не стали. Они уже целый месяц не завтракали. Потом, ввалившись в кабину лифта, поехали вниз, к выходу из особняка Пульхера [7] По всей вероятности, имеется в виду Клодий Пульхер Публий, молодой авантюрист знатного рода времен Юлия Цезаря. Его прозвище Пульхер переводится как Прекрасный. , болтая, как самые обычные красавчик и красотка.

– Ты видел, как все замерзло, Зейн-ла? Все просто заледенело!

– Зима – это так круто!

– Жуть как круто. А лето – оно слишком… Даже не знаю… Слишком жаркое, что ли.

– Совершенно с тобой согласен.

Они одарили очаровательными улыбками майндер двери и, выйдя на мороз, немного постояли на крыльце перед особняком. Тэлли отдала Зейну свою кружку с кофе и заправила длинные перчатки под манжеты куртки, в результате чего интерфейсный браслет оказался спрятанным под двумя слоями плотной ткани, а затем туго обмотала руку шарфом. После этого она забрала обе кружки у Зейна и стояла, глядя на подрагивающую и дымящуюся черную поверхность горячего напитка, пока Зейн точно так же изолировал свой браслет.

Когда он закончил, Тэлли негромко проговорила:

– Я думала, мы сегодня будем себя вести нормально.

– А я и веду себя нормально.

– Перестань. «Просветленность – это мерзость». Да?

– Думаешь, я перестарался?

Тэлли покачала головой, негромко рассмеялась, взяла Зейна за руку и повела в сторону аэрокатка.

Прошел месяц с того дня, когда они приняли лекарство, и пока все шло нормально. Правда, в первые несколько часов им пришлось несладко. Чрезвычайники с пристрастием обыскали их, в бешеном темпе обшарили будку, складывая в маленькие пластиковые пакеты все, что удавалось найти. Своими скрипучими «чрезвычайными» голосами они задавали миллион вопросов, им не терпелось узнать, зачем парочке красотулек понадобилось забираться на мачту-ретранслятор. Тэлли попробовала было отговориться тем, что им просто захотелось побыть совсем-совсем наедине, но такое объяснение чрезвычайников не устроило.

Наконец явились надзиратели и принесли оставленные в траве интерфейсные кольца, ранозаживляющий спрей для рук Тэлли и булочки. Тэлли набросилась на завтрак, как голодная собака, и вскоре обостренность восприятия исчезла. Очаровательно улыбаясь, она попросила, чтобы ее доставили к хирургу и убрали рану на лбу. Чрезвычайники промурыжили их еще добрый час и только потом позволили надзирателям отвезти Тэлли в больницу, а Зейну разрешили ее сопровождать.

Собственно, на том все и кончилось, если не считать интерфейсных браслетов. На руку Тэлли браслет надели врачи во время операции, а Зейн проснулся с браслетом на руке на следующее утро. Действовали браслеты так же, как и интерфейсные кольца, но при этом с их помощью можно было откуда угодно посылать голосовые сообщения, как с мобильного телефона. А это означало, что браслеты слышат каждое твое слово даже за пределами особняков. И, в отличие от колец, они не снимались. Это были кандалы с невидимой цепью. Тэлли и Зейн перепробовали все возможные инструменты, но им так и не удалось избавиться от браслетов.

А потом случилось неожиданное – браслеты стали писком моды. Другие «кримы» пришли в восторг и тут же пожелали раздобыть себе такие же. Сколько Зейн их ни отговаривал, они не унимались, поэтому Зейн заказал в окне несколько десятков фальшивых браслетов и раздал их жаждущим. В последующие недели разнесся слух о том, что браслеты – это такой новый отличительный знак для тех, кто совершил восхождение на мачту-ретранслятор, установленную на крыше особняка Валентино. Оказывается, сотни красотулек своими глазами видели, как Тэлли и Зейн покоряли эту вершину. Те что заметили их первыми обзвонили приятелей, и вскоре уже чуть ли не весь Нью-Красотаун торчал у окон, наблюдая за верхолазами. Спустя несколько недель только абсолютно равнодушные к моде красавцы и красотки разгуливали без браслетов, но все остальные обзавелись хотя бы самым простеньким украшением на запястье. А на крыше особняка Валентино пришлось установить майндеры, чтобы отгонять красотулек от мачты.

Тэлли и Зейна стали узнавать на любых сборищах. Число желающих пополнить ряды «кримов» росло с каждым днем. Казалось, все хотят стать такими как эти двое – просветленными.

Тэлли волновалась из-за того, что они задумали, но по пути до аэрокатка они с Зейном почти не разговаривали. Хотя браслеты были надежно спрятаны под толстой зимней одеждой и не могли ничего подслушать, молчание вошло у них в привычку, которой они почти везде следовали. Тэлли научилась общаться другими способами – подмигивать и делать большие глаза, произносить слова беззвучно. Жизнь внутри безмолвного заговора наполняла каждый жест особой значимостью, заряжала каждое прикосновение тайным смыслом.

Они вошли в стеклянную кабину подъемника, которая повезла их к гигантской льдине, парящей в воздухе над стадионом Нефертити. Зейн взял Тэлли за руку. Его глаза сверкали, как это бывало, когда он замышлял какую-нибудь шалость вроде засады и обстрела красоток снежками с крыши особняка Пульхера. Его озорной взгляд подбодрил Тэлли, и это было очень кстати. Совершенно ни к чему, чтобы другие «кримы» заметили, что она психует.

Б ольшая часть компании уже собралась. «Кримы» переобувались в ботинки с коньками, подбирали спасательные куртки подходящего размера. Несколько «кримов» – новичков разминались на льду. Они держались очень неуверенно, их коньки скребли лед, издавая шипение наподобие того, каким библиотечный майндер призывает не шуметь.

Подкатила Шэй, раскинула руки, чтобы обнять Тэлли, и затормозила, едва не налетев на нее.

– Привет, Худышка-ва.

– Привет, Косоглазка-ла, – в тон ей ответила Тэлли и хихикнула.

Уродские клички снова вошли в моду, но Тэлли и Шэй поменялись своими прежними прозвищами, поскольку Тэлли успела похудеть. Она была не в восторге от того, что приходится ходить голодной, однако другого способа снять с руки интерфейсный браслет так и не изобрела. Тэлли заметила, что Шэй обмотала руку до локтя черным шарфом в знак солидарности. Кроме того, Шэй сделала себе флеш-татуировку в том же стиле, что и Тэлли, в виде клубка змей, сползавших от надбровья на щеку. Очень многие «кримы» обзавелись новенькими татушками, пульсировавшими в такт биению сердца. Татуировки придавали им залихватский вид. Кружки с самоподогревом распространяли облака пахнущего кофе пара над компанией «кримов», и у всех на лицах вибрировали и вращались сложные узоры.

Появление Тэлли и Зейна вызвало бурю приветствий, компания заволновалась. Подъехал Перис со спасательной курткой и коньками для Тэлли.

– Спасибо, Шнобель, – сказала Тэлли, быстро сняла ботинки и уселась на лед.