Дмитрий Троцкий - Арк [litres]

Когда вертолет приземлился на каменное плато перед пещерой, его уже ждали. Путь был устлан дорогими, явно ручной работы коврами, у входа в пещеру стоял резной деревянный столик, накрытый по всем законам кавказского гостеприимства: индюшатина, шашлык из баранины, паста из пшенной каши, ну и, конечно, фрукты и махсыма.

– Не могли обойтись без помпы? – делано хмурясь, спросил князь, когда вертолет заглушил двигатель.

Встречающий его эксперт стоял на одном колене, опустив голову:

– Мы живем, чтобы служить вам.

Князь Юга махнул рукой:

– Ладно, встань, у меня мало времени.

Тот бодро поднялся и засеменил позади высокого гостя.

– Докладывай.

– Мальчишки часто тут играют, – зачастил спец, – пришли сегодня, увидели кучу костей и побежали к родителям, еще на днях же было пусто. Ну и соответственно мы сразу получили сигнал, прибыли на место, осмотрели.

У входа в пещеру князь обернулся, усмехнувшись, оглядел с ног до головы нелепого эксперта: типичный адыгэ – смуглокожий, с чуть вытянутым лицом, большущими глазами и феноменальным носом, при этом одетый в мешковатую милицейскую форму. Выглядел, на его вкус, как папа римский в одежде клоуна.

– Что-то существенное нашли? – поинтересовался он.

– Пойдемте, я все покажу.

Внутри был установлен генератор, питавший яркие лампы, отчего казалось, что в пещере не так уж и холодно. Недалеко от входа лежали на целлофане аккуратно разложенные скелеты.

– Обратите внимание, – заметил эксперт, – вот на эти четыре скелета. Пока сложно точно определить, но я бы сказал, что, несмотря на то что останки свежие, этим костям как минимум несколько сотен лет. Не буду отягощать вас специфическими подробностями, но факт остается фактом. Такое ощущение, что эти люди прожили столетия, причем без характерных возрастных атрофий и прочих радостей, которые нам дарит старость. Это первое. Здесь, – он показал рукой, – еще пять скелетов, два мужских и три женских. Как и первые четыре, ни один не имеет головы. Могу предположить, что кости были выварены в каком-то специальном растворе, потому как, повторюсь, по внешним признакам видно – они свежие.

– Ты говорил, есть и второе.

Эксперт наклонился и поднял лежавший отдельно небольшой прозрачный целлофановый пакет.

– Нам оставили орудие убийства. Пожалуйста, не открывайте, мой помощник неаккуратно взял в руки эту штуку и мгновенно срезал себе кисть. Я проверял, эта струна режет камень и металл, как горячий нож – масло. Отдайте своим профессионалам, они разберутся.

Таллин, 1977 год

Вскоре приехал автомобиль, и Стругацкий, сославшись на дела, уже мчался по узеньким чистым улочкам. Машина то и дело поворачивала, так что Аркадий быстро потерял направление и ориентиры.

За рулем сидел коротко стриженный хмурый поджарый мужчина лет сорока в спортивном костюме. За всю дорогу они не проронили ни слова.

Остановив у небольшого особнячка их слегка запыленный «жигуленок», водитель произнес всего два слова механическим тусклым голосом:

– Вас ждут.

В доме царил сумрак, и лишь посреди зала на первом этаже стоял небольшой стеклянный на металлической ножке столик, который украшал старинный канделябр с горящими свечами.

– Садитесь, Аркадий Натанович, – раздалось из кресла, стоявшего спинкой к вошедшему, и появилась рука, указывавшая на свободное. – Чай? Кофе? Коньяк? Водки?

– Благодарю, не стоит беспокоиться, – ответил Стругацкий, усаживаясь, – если честно, хотелось бы поскорее закончить нашу беседу, сегодня у меня день рождения, друзья, знаете ли, ждут.

– Боюсь вас огорчить, но наш разговор, вероятно, затянется, – сказал с усмешкой Ильин и пододвинул пепельницу собеседнику. Затем хлопнул в ладоши, из мрака появился тот самый водитель с бутылкой коньяка и хрустальным фужером.

– Простите, компании не составлю, не пью и не курю, – сухо заметил старик, – но вы, пожалуйста, располагайтесь поудобней и, если что-то будет нужно, в любой момент без всякого стеснения прерывайте меня, договорились?

Аркадий кивнул.

– Вот и славно. Собственно, пригласил вот по какому поводу. Лет пять назад вы с братом впервые попали под мое пристальное внимание, когда вдруг опусы Стругацких стали появляться в западной печати. Но неожиданно все спускают на тормозах. Как так? Начал копаться и обнаружил поразительную вещь. Кстати, объяснять, где на самом деле я работаю, думаю не надо?

– Секретарем по организационным вопросам Московского отделения Союза писателей СССР, – отчеканил Стругацкий.

– Ответ как говорится правильный, но неверный. Вы все прекрасно знаете. Думаете, разговоры в коридорах или туалете Дома писателей, да хоть бы даже в парке Комарова, где вы так любите гулять с братом, – ехидно протянул он, – не фиксируются? Ой, не будьте наивным, Аркадий Натанович, ведь сегодня уже пятьдесят два года стукнуло как-никак. Нынче техника такая – писк комара за километр записать можно. И то, что всем известно о моей работе в КГБ, я прекрасно знаю. Это вас, интеллигенцию, коробит от одного названия данного учреждения, а для меня – честь служить Системе.

– В этом-то вся и разница между нами, Виктор Николаевич, – не удержался Аркадий, хотя всю дорогу сюда убеждал себя лишний раз рта не раскрывать, – вы служите Системе, а я служу Родине.

– Слишком пафосно, даже прямолинейно для талантливого писателя, могли бы поинтересней завернуть, но – суть ухватили. Я Системой вскормлен, воспитан и сам являюсь ее частью. Если приводить аналогию из анатомии, я – рука Системы. Знали бы вы, сколько раз с моей помощью менялась власть в стране за эти годы. Сколько людей погибло или кануло в небытие. И все ради одного: Система должна быть неизменной. Я это понял еще мальчишкой, после революции глядя на то, как рушится выстроенная веками структура власти, как весь мир вслед за нами стал трещать по швам. И поэтому ни секунды не раздумывал, выбирая нужную сторону. Сталин уничтожил все благоглупости, которые наворотил Ленин, вернул Империю к естественному состоянию. К сожалению, у него было не все в порядке с головой, и пришлось избавиться от него – вышел из-под контроля. Затем пришлось убрать и Берию, который как раз все наши подковерные игры знал на «ять». Думал, дурачок, выехать на штыках под шумок, пока никто ничего не понял. А мы бдим, бдим всегда. И внимательно следим за всем, вне зависимости от того – есть вождь или нет.

– Не понимаю, Виктор Николаевич, зачем вы все это мне рассказываете? – с некоторой оторопью спросил Стругацкий.

– Поймете, слушайте дальше. С Хрущевым еще проще вышло, даже не пришлось его отправлять к праотцам. Подсунули провокацию, он и свернул все игры в демократию, выбрав нужный вектор, и вскоре тихо ушел на пенсию. Заметьте, не вперед ногами, хотя такой вариант рассматривался. Вот Леонид Ильич, дай бог ему здоровья, никогда вообще ни во что не вмешивался, и последние годы мы полностью взяли на себя бразды правления. Больше не будет никаких поворотов и переворотов. Все просчитано на годы вперед. Умрет Брежнев – уже готов Суслов, умрет Суслов – придет Андропов, умрет Андропов – придет Черненко. А если кто-то выпадет из схемы, так это не беда. Теперь генеральный секретарь – всего лишь фикция, важнейшие вопросы давно решаются не в Кремле.