Дмитрий Троцкий - Арк [litres]

– Скажи мне, – начал он с места в карьер, – зачем ты отдал первый пост Маленкову?

– Здравствуйте, Зафаэль, – вежливо ответил ему Берия, – надеюсь, здоровье товарища Сталина пошло на поправку?

– Не юродствуй. В вашей четверке за клоунаду Хрущев отвечает. Сталин умрет через час, так что есть время побеседовать. Итак, я жду ответа на свой вопрос.

Лаврентий Павлович побарабанил пальцами по спинке переднего кресла, глядя на нелепую позу застывшего охранника.

– Давайте рассуждать здраво. Сейчас придется принимать целый ряд таких решений, которые вызовут в народе недопонимание. И мне бы не хотелось, чтобы…

– Черт тебя подери, – зарычал Зафаэль, – мне плевать, какие популярные или непопулярные решения нужно принимать вашему марионеточному правительству! Если Система прикажет – начнете третью мировую войну, прикажем – устроите новый голодомор. У нас слишком давние договоренности, и мы слишком много вложили, чтобы сделать тебя главой государства. И вот теперь, когда власть лежала у самых ног, трусливо отходишь в сторону? С нами так дела не делаются. Забыл уже, чем кончил Коба? Ну так иди и смотри, как подыхает патрон.

– Не надо мне угрожать, – как можно спокойней ответил Берия, сдерживая два раздиравших его противоречивых чувства: пламенную ярость и холодный, липкий страх, – я выполню все свои обязательства перед вами и перед Системой. Георгий всего лишь пешка, он знает, что без меня не продержится на посту и недели. Пусть себе решает хозяйственные вопросы. Реальная власть будет все равно у меня.

Зафаэль открыл дверь и скрипуче буркнул:

– Главы недовольны. Сроку исправить ошибку – три месяца. Если к началу июня ты не возглавишь правительство – считай наши отношения расторгнутыми. И тогда я тебе не завидую.

Он захлопнул за собой дверь, а двое на передних сиденьях внезапно обмякли. Берия не стал дожидаться, когда те придут в себя, и пошел прощаться с бывшим Хозяином.

Таллин, 1977 год

У трапа самолета его встречал Андрей. Они обнялись, и тот спросил на ухо:

– Привез?

Аркадий кивнул. Молча двинулись к поджидавшей их черной «Волге». Так же молча ехали и всю дорогу к коттеджу, который Тарковский арендовал на время съемок.

Глядя в окно на олимпийские стройки Таллина, Стругацкий словно выпал из реальности. Ни единой мысли в его голове не было, будто бы не было и его самого.

Когда машина, лихо развернувшись, затормозила у крыльца, дверь дома моментально отворилась и чинно вышли их жены. Елена подошла к мужу и, обняв, шепнула:

– С днем рождения, писатель.

Он улыбнулся и, наклонившись к ней, потерся об ее нос своим. Лариса, жена Андрея, на правах хозяйки пригласила за стол, сказав:

– Здоровья тебе, Аркаша, это главное. Остальное и так все есть.

– Ну, я бы, к примеру, не отказался от такой вот «Волги» и такого домика под Таллином, – засмеялся он, – а ты говоришь «все есть». Писатели – народ бедный.

Андрей уже заперся со сценарием в комнате, которую определил себе в качестве кабинета, а женщины с Аркадием сидели на кухне, пили коньяк и закусывали. В доме стояла абсолютная тишина.

Тихо открылась дверь на кухню.

Тарковский сиял.

Плавно налив себе фужер коньяка, подцепил канапе и, залихватски выпив, промурлыкал, задумчиво жуя:

– Свершилось. Наконец-то у меня есть мой сценарий. Начинаем работать.

Вдруг раздался резкий звонок телефона. Лариса вышла в коридор взять трубку и крикнула оттуда:

– Аркадий, тебя.

Недоуменный Стругацкий подошел к новомодному заграничному кнопочному аппарату.

– Аркадий Натанович? – раздалось в трубке. – Виктор Николаевич Ильин беспокоит, секретарь Союза писателей. Помните такого?

«Забудешь тебя, гадина», – подумал он, но вслух ответил:

– Конечно, помню. Чем обязан, Виктор Николаевич?

– Тут кое-какая неприятная история случилась, касающаяся вас. Не хотелось бы обсуждать это по телефону, тем более я сейчас с оказией в Таллине и случайно узнал, что буквально сегодня прилетели и вы. Я взял на себя смелость отправить машину, с ветерком доставят прямо ко мне.

– В каком качестве, простите?

– Что, не понял? А, все шутки шутите. Пока что просто хочу побеседовать. Вещей, – старик ехидно хихикнул, – можете не брать.

Положив трубку, Аркадий почувствовал озноб. Общение с этим въедливым и мерзким чекистом не входило в список мероприятий для идеального празднования дня рождения.

Но отказываться было неразумно.

Кабардино-Балкария, Чегемский район, 1979 год

Он был маленькой шестеренкой огромного механизма. Собственно, его все устраивало: дел особо никаких не было, да и народу-то… почти каждого в лицо знаешь. Сиди себе, гоняй чаи, получай тройной оклад и шли раз в месяц отчет главе.

И вдруг началось.

Зазвонил телефон, который на его памяти не звонил никогда. Бездисковый, с гербом СССР.

От ужаса он чуть не вывалился из кресла, но, придя в себя и зачем-то поправив на голове редеющие волосы, выдохнул и поскорее взял трубку.

– Это князь Юга, – раздалось на том конце провода. – Ты курируешь работу лагеря Марии-Жанны Кофман, – утвердительно заявил суровый голос. – Найти ее немедленно, подключай всех: ментов, чекистов, кто есть под рукой. Возможно, подчеркиваю, возможно, она будет оказывать сопротивление. Ни в коем случае не убивать, брать живьем. Есть также вероятность, что она мертва. На этот случай должны быть рекрутированы эксперты. Обыскать все места стоянок экспедиции и ее личных, обыскать дом покойного Стража, в общем, ищите везде. Прочесать весь район до последнего миллиметра. Вопросы?

– Повинуюсь, глава, – сипло ответил он. И взволнованно добавил: – Хочу только напомнить, что я в докладах давно уже указывал, что местные чекисты второй год наотрез отказываются с нами сотрудничать.

Собеседник помолчал.

– Причина? – наконец спросил князь Юга.

– Личный приказ Андропова. Но, как вы понимаете, у него я спросить не могу.

– Хорошо, – ответили ему, – этой проблемой займемся позже. Пока просто поставь их перед фактом: мол, пропала женщина, ученый, они ее наверняка знают и сами рыть землю будут.

– Разумно ли? Если они начнут свои поиски, то, возможно, в итоге просто не станут делиться результатами.

– Ты на месте работаешь – тебе и решать, как лучше поступить. Если считаешь, что им настолько нельзя доверять, то тогда, конечно, наоборот, создай полную информационную блокаду и озадачь их какой-нибудь другой проблемой, раздуй шумиху, чтобы все ненужные нам глаза смотрели в другую сторону и суета милиции не выделялась на общем фоне. Денег трать столько, сколько потребуется. Будет мало – пришлем еще. Скоро я приеду лично контролировать ситуацию.

– Большая честь, глава. С нетерпением ждем.