Андрей Шипилов - И упало Слово

— Кто это?

— Такэда Сокаку!

— Юрист-ревизор?

— Нет, Корчак, не юрист-ревизор, а человек по имени Такэда Сокаку. Потому что первые запросы он отправлял, когда еще не занимал эту должность.

— Но какой в этом смысл? Еще на самый первый вопрос он наверняка получил ответ, что этого ребенка в школе нет, и никаких документов о нем не имеется.

— Именно так и было. Все ответы, которые он получил были именно такими?

— Тогда в чем смысл, он вам понятен? Зачем спрашивать повторно?

— Да, мне смысл был понятен. С точки зрения обычной жизни такие действия бессмысленны, но в нашей компьютерной науке регулярный опрос состояния той или иной контрольной точки — дело обыденное. Именно это и происходило в данном случае — регулярный опрос контрольной точки. Но опрос не с целью определить состояние этой точки, а с целью узнать, кто еще обращался с запросом. Я просто знал, что и где искать.

— И вы нашли?

— Нашел! Но то, что я нашел, мне очень не понравилось. Во всех коммутаторах Лагеря стоит автоматическое задание: отслеживать появление запросов о любом из номеров вашего списка, и при появлении такого запроса, экстренно проинформировать об отправителе юриста-ревизора. Это ловушка, Корчак. Любому, кто поинтересуется в школе об этом ребенке, сочувствующая администрация даст номера всех предыдущих запросов. Но стоит только сделать запрос о любом из этих номеров, как Такэда тут же об этом узнает и конечно же узнает, кто сделал запрос. И ваше счастье, Ян, что вы обратились ко мне, а не пошли официальным путем.

— Какой во всем этом смысл?

— А Смысл такой. Это означает, что человек по имени Такэда Сокаку охотится за человеком по имени Ян Корчак.

— Но почему именно за мной? Вы же сами сказали, что за любым, кто будет интересоваться.

— А кто-нибудь поинтересовался за 14 лет, кроме вас? Я полагаю, что и за следующие 14 лет никто не поинтересуется. Эта информация, кроме вас, никому не нужна, а значит Такэда охотится именно на вас.

Ян был ошеломлен.

— Скажите, — поинтересовался он, — а не может ли так быть, что и отправка этого «технического файла» так же находится под контролем Такэды?

— Вряд ли. Практически никто не знает, какая информация хранится в каком файле. Там такая специфика хранения, что имена файлов явным образом вообще не используются. Кроме меня знают только 3-4 человек, да и те — неофициально. Хотя… Никто не знает, что такое Такэда, и чего от него можно ждать. Но… вряд ли.

— Рабиндранат, — а почему вы рассказали об этом мне, ведь вы могли бы оповестить и Такэду? Я думаю, у вас даже есть какие-то инструкции и предписания, которые обязывают вас сообщать ему или Дабл Ви о таких случаях. Но вы рассказали об этом мне, а не им. Я думаю, что такой поступок наверняка даже связан с определенным риском для вас.

— Есть инструкции, есть и риск! Но Ян, я — не машина по выполнению инструкций и избеганию рисков. Я не знаю, какую игру вы начали, но я знаю, что если вы в этой игре выиграете, то выиграю и я, выиграем все мы. Я не спрашиваю вас пока, что это за игра, просто хочу, чтобы вы знали, я буду играть на вашей стороне.

— А если я проиграю? — спросил Ян.

— Вы не представляете, какое это счастье проиграть, будучи свободным человеком! — Тагор положил ладонь на запястье Корчака и вышел прочь.

Ян поднялся в свою комнату и рассеяно опустился в кресло. Он не понимал, что происходит. «Начнете свою игру — позовите меня в команду», сказала ему Глинская несколько дней назад. «Вы начали свою игру, и я играю на вашей стороне», — сказал сейчас Тагор.

Корчак был в недоумении. Он не начинал никакой «игры», и не планировал ее начинать. Он даже не представлял себе, что это может быть за «игра».

«Тут ведутся всякие игры, и вам лучше держаться от них подальше» — предупредила Шарлота.

Но как, скажите, можно держаться подальше, когда он вообще не понимает, о каких играх идет речь, а все окружающие при этом уверены, что он организовал и возглавляет одну из этих игр.

Спросить Шарлотту? Или Анну?

Он достал лист со своей схемой и стал его рассматривать. И вдруг сделал то, чего не собирался делать и даже сам не понял, зачем он это сделал. В правом нижнем углу он написал «Моя команда» , и под ней столбиком вывел:

Шарлотта

Анна

Елена

Тагор

Я сам

Это не внесло никакого понимания, но ему полегчало. Он решил просто плыть по течению, и оно в конце концов само собой вынесет его туда, где будет все понятно.

И тут он заметил мигающий огонек приемника пневмопочты. В контейнере лежало послание с грифом канцелярии юриста-ревизора. Такэда приглашал Януша Корчака приехать для беседы «когда ему будет удобно».

И в этот миг Корчак вдруг понял, что он и вправду является участником какой-то игры, которая уже началась, и в которой он оказался помимо своей воли, и незаметно для себя. И ему в этой игре отведено значительное место.

Он решил ехать к Такэде немедленно.

— Спасибо, что приехали, —Такэда был необыкновенно любезен, — я хочу побеседовать с вами по одному делу, в котором всплыло ваше имя, — Нет-нет, — улыбнулся он, — заметив беспокойство на лице Корчака, — это дело вас никак не касается! И когда вы только избавитесь от этого своего лагерного страха.

Один из работников вашего лагеря воззвал ко мне по «Слову и Делу». История темная, но я рассчитываю, что вы поможете мне ее прояснить, как человек хорошо знающий лагерную жизнь изнутри и лично знающий всех фигурантов этого дела.

У меня к вам несколько просьб.

Если какие-то детали будут казаться вам неважными или несущественными, все равно расскажите о них.

Если вдруг вам кажется, что, сообщая какую-то информацию о человеке, вы повредите ему, утаивать такую информацию не надо, вполне возможно, что эта информация, наоборот, спасет его.

Вы это поняли?

— Да, конечно.

— Тогда приступим. Не было ли между вами, и Капо вашего барака, Иссаком Ньютоном, каких-нибудь особых отношений.

— Смотря, что считать «особыми» отношениями. Мои отношения с Капо имели кое-какие особенности. Я хорошо знаю такой тип людей, как Капо, и понимаю, как ими манипулировать. Играя на этом понимании, я часто использовал Капо в своих интересах, чтобы получить какие-то преимущества или уйти от наказания. Мне это хорошо удавалось. Впрочем, я догадываюсь, что и Капо тоже частенько использовал меня для каких-то своих дел, но так, что я даже не подозревал об этом.

— Я говорил о других особых отношениях, — уточнил Такэда, — не было ли между вами отношений интимного характера.

Заметив недоуменное выражение на лице Корчака, он улыбнулся и покачал головой.

— Нет-нет, я вовсе не то имел ввиду, о чем вы подумали. Я хотел спросить, не было ли между вами особо-доверительных отношений, когда вы можете доверить человеку то, от чего зависит ваша жизнь и безопасность.