Андрей Шипилов - И упало Слово

— Между нами могли бы возникнуть такие отношения. В самый последний день, когда между нами больше не было никакой необходимости притворяться, мы как-то приоткрылись друг другу, что-ли. Я обнаружил в Капо новые черты, которых даже не предполагал в нем. Думаю, он во мне тоже. С тем новым человеком в лице Капо, который перед мной открылся, у меня возникли бы такие доверительные отношения, но для этого не оставалось времени.

— Не было ли у Исаака Ньютона особой неприязни к работнику Игнатию Лойоле?

— Была, но особой эту неприязнь нельзя назвать. Потому что к Лойоле неприязненно относились очень многие. Про него догадывались, что он доносчик и подозревали в крысятничестве.

— В крысятничестве?

— Тех, кто ворует у своих товарищей? в Лагере зовут «крысами»?

— Это мне известно. Как вы думаете, насколько обе эти догадки были обоснованы?

Корчак на минутку задумался, говорить или нет. Потом решил все же сказать. Наверняка Такэда был уже в курсе. Он детально поведал, как Капо «подставил» Лойолу в последний день, выдав в нем доносчика всему бараку.

— Чем это грозило Лойоле?

— Это гарантировало ему «темную».

— Расскажите, как!

— Вы наверняка знаете! Подкарауливают, накидывают на голову мешок или одеяло, чтобы тот ничего не видел, и бьют!

— Убить могут?

— Нет! Бьют больно, по точкам, но так, чтобы не оставалось следов, — отвечать за доносчика никто не хочет.

— А за крысятничество?

— Бьют открыто и от души! Крысятник жаловаться не пойдет, потому что администрация его тоже накажет, за присвоение вещей товарища вы сами знаете — в штрафбат.

— Убить могут?

— Вряд ли, — если только не нарочно, в гневе.

— А у Лойолы могло быть неприязненное отношение лично к вам?

— Ко мне? Вряд ли. Я старался поддерживать со всеми хорошие отношения. Ну разве что в самый последний день. Лойола в общем-то из-за доноса на меня пострадал, когда его Капо подставил…

Внезапная догадка осенила Корчака.

— Он пострадал? Лойола? С ним что-то случилось?

Вместо ответа Такэда положил на стол маленький предмет.

— Вам эта вещь знакома?

Два маленьких деревянных диска, соединённых перекладиной, перемотанной ниточкой.

У Корчака перехватило дыхание.

Пластиковая тарелка с печеньями, стоявшая на столе, разлетелась на куски — в момент вопроса Ян как раз брал печенье и неосознанно сжал тарелку.

— Вижу, что знакома, — сказал Такэда, — это предмет называется Йо-Йо. Древняя детская игрушка.

— Эта вещь — моя! — Сказал Корчак, — она все время была у меня при себе, но перед самым уходом из лагеря вдруг пропала. Я чуть не сошел с ума разыскивая ее, но не нашел. Капо обещал мне отыскать ее и найти способ передать ее мне, но мы оба понимали, что шансов нет.

— Она представляет для вас ценность?

— Это память об одном человеке, — всё, что от него осталось. Да, эта вещь очень ценна для меня! Я несколько раз пытался вернуться в лагерь, в надежде отыскать ее. Дабл Ви думал, что я пытаюсь вернуться из-за Полли, но я хотел найти эту вещь.

— Из-за этой вещи был убит Игнатий Лойола!

— Что?

— Как вы и предположили, той же ночью Игнатию Лойоле устроили «темную». Ваш Капо, видимо содействовал этому, какое-то время делая вид, что не замечает происходящего. Потом он все же исполнил свой долг и разогнал нападавших. И в этот момент из кармана Лойолы выпала эта вещь. И капо убил его. Одним ударом! На глазах у всего барака!

— Я уверен, он нечаянно.

— Это ничего не меняет. Вместо того, чтобы защитить работника, Капо убил его. Это — ЧП. Ньютон сразу во всем признался, ничего не отрицал, но провозгласил «Слово и Дело». Его доставили сюда. К моему изумлению, он даже не интересовался своей судьбой. Он умолял меня найти вас и передать эту вещь вам. Он кричал, что это очень важно, он объяснял мне, понимаете, мне объяснял, что я смогу узнать у начальника лагеря, куда тот вас направил.

— Что его ждет теперь?

— Что может ждать Руководителя, убившего подчиненного без какой-либо видимой причины?

— А крысятничество — разве не причина?

— А разве он похитил вещь самого Ньютона? Поймав работника, как вы выражаетесь, на «крысятничестве», Капо должен был позвать стражников и отдать Лойолу под суд. И ему ничто не препятствовало это сделать. А он вместо этого — убил работника. Это — Корчак — самосуд, причем самосуд, осуществленный начальником! Это намного серьезнее, чем просто убийство без причины! Так что приобщив это Йо-Йо к делу, мы только усугубим ситуацию. Для всех! Будет хуже и для вашего Капо и для администрации. А потому, забирайте эту вашу драгоценность, Корчак и мы все будем делать вид, что ее не было!

Ян жадно схватил Йо-Йо.

— Эта вещь действительно настолько важна для вас? — удивился Такэда.

— Важна! — признался Ян.

— Хорошо, больше я вас не задерживаю.

Корчак сделал шаг к двери и вдруг его осенило.

— Извините, у меня появился вопрос. А если бы эта игрушка принадлежала бы Исааку Ньютону, это как-нибудь изменило бы эту ситуацию?

— Де юре, мало. А де факто — да, поменяло бы сильно. По какой-то необъяснимой причине, уж не знаю, по какой, отношение у администрации и следователей к «крысятникам» такое же, как и у лагерных работников. Я не сомневаюсь, что если бы ваш Капо убил бы Лойолу из-за своей собственной вещи, следователь бы квалифицировал это не как конфликт начальника и работника, а как драку владельца вещи с «крысой», пойманной с поличным, и полагаю даже постарался бы усмотреть тут убийство в состоянии аффекта.

— Я хочу сделать заявление! — сказал Корчак, — перед тем как покинуть лагерь, я подарил эту вещь Капо Исааку Ньютону на память о себе. Соответственно, в момент убийства Игнатия Лойолы, Капо являлся ее собственником.

— Корчак, вы понимаете, что в этом случае вещь станет вещественным доказательством, и будет изъята для приобщения к делу?

— В конце концов — память о человеке хранится в сердце, а не в вещах!

Такэда вызвал секретаря и официально оформил заявление Корчака. Ян расписался.

— Погодите, не уходите, — остановил Такэда секретаря, — еще одно распоряжение. Лейтенант Корчак, я направляю вашему руководству просьбу поручить вам охрану данного вещественного доказательства. Вы должны хранить его в надежном месте, чтобы его можно было предъявить следователю, если тот сочтет нужным. Завтра вы получите соответствующий приказ от Дабл Ви. Но вещь вы можете забрать прямо сейчас, чтобы два раза не ездить. Ну, забирайте же, забирайте!

Всё говорило о том, что его поиски приблизились к концу.

Корчак сидел в кресле у себя в комнате, вытянув вперед руку и под его ладонью порхало Йо-Йо. Точно так же как оно порхало под ее ладошкой, тогда, в осенней тайге, пятнадцать лет назад.