Владимир Афанасьев - Астрологический суд

– Привет, – сказала она Маше, пересекая приемную. – Уже начали?

– Нет, – ответила та, – еще Оля не подошла.

– Ясно, – сказала Алена, открывая дверь в кабинет начальника. – Здравствуйте.

– Здравствуйте, присаживайтесь, – Николай Андреевич сидел в своем кресле и что-то писал. Перед ним разместились подчиненные, которые без слов поприветствовали сотрудницу.

Алена села рядом с Сашей. В кабинете воцарилась тишина, не нарушаемая ничем, кроме поскрипывания авторучки. Начальник закончил писать и теперь принялся читать то, что получилось. Алена посмотрела по сторонам.

– О! – шепотом воскликнула она и обратилась к Саше: – А почему только женщины?

– Я не знаю, – грустно ответила Саша, озабоченная своими мыслями.

– А почему только женщины? – спросила Алена у Кати.

– Ой, точно… – Катя удивилась не столько замечанию Оли, сколько тому, что не заметила этого сама. – Странно…

Начальник вложил лист с только что написанным текстом в папку и поглядел на подчиненных. Постучав пальцами по столу, он включил громкоговоритель:

– Маша, где Оля?

– Дома еще!

По всей видимости, начальник задал этот вопрос не впервые за последний час, и она уже успела разозлиться.

– Звоните! – вспылил начальник.

– Я уже пять раз звонила. Она сонным голосом отвечает: «Да-да, уже еду, сейчас, пробки».

Ответ вызвал улыбку на лицах всех присутствующих, даже – у раздраженного начальника. Ведь ни для кого не было секретом, что Оля жила в ста метрах от «Чайки» и была сейчас дома. Она терпеть не могла просыпаться рано, что всегда ужасно возмущало Николая Андреевича.

Начальник нахмурился, встал из-за стола и вышел в приемную. Через некоторое время он вернулся и сел на свое место. По кабинету летала жирная муха. Когда уставшая от полетов, ползания и чистки крыльев муха допила большую каплю воды на подоконнике, в кабинет вошла Оля.

– Простите, пожалуйста, – она покраснела.

– Садитесь, Ольга, – начальник взбодрился. – Дорогие дамы, – Николай Андреевич игриво улыбнулся. – У кого-то из вас на пояснице три родинки. Я очень надеюсь, что обладательница сей черты признается, потому что в противном случае мне придется всех вас раздеть.

– У меня, – сказала Алена.

– Отлично, – обрадовался начальник. – Все могут идти. Алена, останься. Оля, подожди меня в приемной.

– У меня для тебя задание, – начал Николай Андреевич, когда остался наедине с Аленой.

– Адик, да? – перебила его Алена.

– Откуда ты знаешь?

– Догадалась, – Алена закатила глазки. – Достал. Уже месяц с меня глаз не сводит. Во всех зеркалах его рожа. И ладно бы смотрел просто, так нет же: он еще и комментирует…

– Ладно, что-нибудь придумаю, – понимающе ответил начальник, спрятав за спину приготовленную для вручения Алене папку.

– Ну, уж нет! – воскликнула Алена, протянув руку к папке. – Если это задание связано с Адиком и тем более если я при выполнении смогу с ним встретиться и поговорить, то я сама прошу вас поручить мне это дело, – Алена чуть было не перешла на визг.

Николай Андреевич вручил ей папку и тихим, спокойным голосом сказал:

– Только давай расставим все точки над i. Все-таки не ты попросила у меня это задание, а я тебе его дал. Будем считать его экзаменом. Оно действительно очень сложное. – Николай Андреевич выдержал паузу. Алена кивнула. – Ты вот что. Помни о самом главном…

– О чем? – спросила Алена.

– О самом главном, – повторил Николай Андреевич и похлопал ее по плечу.

– А, о самом главном… – Алена отчаянно пыталась поймать мысль, которая привела бы ее к правильному толкованию слов начальника. – А что самое главное?

– Откуда мне знать, что для тебя самое главное? – Николай Андреевич говорил быстро, опустив глаза в пол, и подталкивал Алену к двери. – Только если ты еще не определилась, хотя бы предварительно, то поторопись, потому что иначе ты не действуешь, а функционируешь… – с этими словами он открыл дверь.

Алена остановилась и вопросительно посмотрела на начальника. У него было какое-то… слишком по-детски невинное выражение лица.

– Ну-у-у хорошо-о-о, – протянула Алена и, подарив Николаю Андреевичу радостную улыбку, вышла.

– Оля, зайдешь через две минуты, – сказал начальник, стоя в дверном проеме, и вернулся за свой стол.

– Ну и красотка! Страстная женщина, – в зеркале около вешалки показалось отражение Адика.

– Она? – усмехнулся Николай Андреевич.

– Она-она…

– Тебя все устраивает? – лукаво сощурился он.

– Ага-а-а, – довольно протянул Адик.

– Я за последнее время несколько раз по утрам видел Влада в «А-не». Завтра Алена его там встретит и познакомится. А там уж и к тебе поедут… – Николай Андреевич посмотрел пристально в глаза отражения: – Адик! Я тебе обещаю, если что-то случится…

– Да знаю я! – невинным тоном сказал тот. – Все равно жена на той неделе вернется…

– Верю-верю. Ну, будь здоров!

– И ты не болей, – отражение исчезло.

Николай Андреевич попросил Машу пригласить Олю.

– Ругать будете? – спросила Оля, войдя в кабинет.

– Не дождешься… – Николай Андреевич принялся перебирать бумаги на столе в поисках чего-то. – Ничего сказать мне не хочешь?

– Хочу.

– Что? – начальник остановился и строго взглянул на Олю.

– Не знаю…

– Чего грустная такая? – он вернулся к поискам.

– Не грустная, – Оля старалась не смотреть в глаза Николаю Андреевичу.

– У тебя Апокалипсис?

– Не знаю…

Николай Андреевич на некоторое время замолчал, затем снова заговорил:

– Пришла мне сегодня в голову умная мысль. Сам себе удивляюсь: откуда в пустой голове столь хорошая штука взялась! Могу поделиться, – Николай Андреевич остановился на какой-то бумажке, пробежал глазами по тексту, отложил ее в сторону и продолжил поиск. – Вот Алене сказал и тебе могу.

– Скажите.

– Ты помнишь о самом главном?

– Вы мне уже говорили это… года два назад.

– Не может быть! – слукавил начальник. – Ведь я только сегодня понял, что имею право говорить такие афористические штуки… Когда нашел у себя на голове седой волос.

Оля тихонько хихикнула.

– Вы уже говорили это, – напомнила она. – И волос седой тоже находили.

Николай Андреевич поднял на нее глаза.

– Ого! Вот это награда для старика! Принцесса Несмеяна захихикала! – воскликнул он.

Оля подошла к Николаю Андреевичу и обняла его. Он почувствовал, что рукав его рубашки в районе плеча, в которое Оля уткнулась носом, становится мокрым. Когда Оля выпустила Николая Андреевича из объятий и подняла голову, он увидел улыбку на ее лице.

– От вас ладаном пахнет, – сказала Оля, вытирая слезы.

– Тебе кажется, – Николай Адреевич говорил правду – ладаном от него ничуть не пахло. – Не плачь. Накрутила там себе в голове что-то… Очень тяжело видеть тебя такой. – Он открыл ящик стола и достал оттуда большое красное яблоко. – Держи.