Владимир Афанасьев - Астрологический суд

– Адик вам уже небось все рассказал, – сухо сказала она, успокоившись и смахнув слезы.

– Рассказал, – на выдохе ответил начальник, не оборачиваясь. – И что?

– Я не выполнила обязательство, поэтому готова покинуть «Чайку», – все так же сухо сказала Алена.

– Ты хочешь покинуть «Чайку»?

– Если начальник обяжет, хочу.

– А начальник тебя обязывает?

– Еще нет.

– Почему еще? С чего ты взяла, что обяжет?

– Я не взяла, но думаю, такой вариант возможен. Простите, Николай Андреевич, – внезапно Алена смягчилась. – Но вы же мне сами напомнили о самом главном… Я даже грешным делом подумала, что вы задали мне решить эту задачу так, как я решила.

– Ничего я тебе такого не задавал, но думал, что такой вариант возможен. Напомнив тебе о самом главном и сказав, что это твое экзаменационное задание, я дал тебе понять, что описал в задании лишь одно из возможных решений. А ты мне тут рассказываешь, что не выполнила обязательство. Единственным в этом деле твоим обязательством было решение задачи – ты ее решила.

– Правильно? – с надеждой спросила Алена.

– Я не знаю. Знаешь, чем у нас отличается первый экзамен от второго? – Николай Андреевич сел вполоборота.

– Чем?

– Субъектом оценки и действующим лицом. Если результаты первого твоего экзамена оценивал я, то результаты второго оцениваешь ты. Моя задача на первом экзамене заключалась в том, чтобы защитить тебя от вседозволенности, а на втором – не наступить на твою свободу. То есть на первом действовал я, задав тебе четкий алгоритм действий, на втором действовала ты. Это необходимый этап для каждого из вас.

– Не понимаю, зачем вам это нужно? Ведь гораздо эффективнее и проще, когда в организации одна голова управляет рабочим процессом, чем когда каждая частица мнит себя целым и действует согласно своим целям?

– Ты очень умная девочка. Но, видишь ли, мне не нужен коллектив машин – я не использую людей только как средства. К тому же ты немного слукавила, озвучив только два варианта и утаив от старого и невнимательного меня третий. Ведь ты же не станешь спорить с тем, что целенаправленное существование целого совместимо с направленным на разные цели существованием каждой части.

– Я вообще ненавижу спорить, – Алена сняла шапку, пригладила взъерошенные волосы и, расплывшись в улыбке, взглянула на начальника. – Поедемте по домам.

– О’кей, – обрадовался Николай Андреевич. – Такой тяжелый день… Ты завтра отдохни денек, а послезавтра выходи – есть для тебя новое дело.

За два часа, оставшихся на сон, Николай Андреевич не успел отдохнуть. Отчаянно выругав начальника, который разбудил его так рано и погнал на работу, то есть себя самого, он отправился в «Чайку».

Напившись кофе, Николай Андреевич окунулся в формирование нового дела. Стараниями Маши, вежливо отправлявшей на другое время всех желающих поговорить с начальником, утро Николая Андреевича прошло в уединении. Скрепив исписанные листы степлером, Николай Андреевич нажал самую потертую кнопку стационарного телефона.

– Маша, пригласи, пожалуйста, Владю…

Начальник вложил скрепленные листы дела в бумажную папку и легким росчерком шариковой авторучки дал содержимому имя, определив его место в документообороте.

Послышался стук, затем скрип двери. Обычно ее открывали одним быстрым движением, поэтому до сих пор она звуков не издавала. Скрип звучал только в тех редких случаях, когда ее открывали медленно и осторожно. В этот раз ее открыли именно так. Владимир, или Владя (как называл его Николай Андреевич), делал так всегда. Он медленно вошел в кабинет, по своему обыкновению встал в уголке, прижавшись к стене, будто начальник позвал его, для того чтобы съесть. Взглянув на Николая Андреевича исподлобья, Владя спросил едва внятно:

– Вы меня звали?

– Да, Владя, – оживился Николай Андреевич, привстал и протянул ему новую папку.

Он, двумя большими шагами сократив расстояние между собой и начальником, взял ее и, сунув под мышку, вернулся в свою комфортную зону.

– Дело крупное, – продолжил начальник. – Наша задача – изменить ассортимент компьютерных игр. Времени у нас предостаточно, поэтому я не стал прибегать к радикальным мерам. Положимся на законы культуры. В материалах я описал три сюжета, два героя, три идеи и один принцип. С сюжетами и героями все как обычно – по игре на каждый и на каждого.

– На идеи к играм у меня два требования. Во-первых, идеи должны раскрываться для играющего по окончании игры очень легко. Аудиторию я описал, будь максимально точен и ясен. Если возникнут сомнения насчет попадания в аудиторию, обратись к Роману, если насчет средств выражения идеи – к Ренату. Я их предупредил. Во-вторых, нужно, чтобы эти три игры создали жесткую конкуренцию двум последним симуляторам.

– Теперь о принципе. Игрок выбирает героя из предложенных. Они характеризуются по трем критериям: вид мировоззрения, доминирующая способность и душевная склонность. При выборе дается текст с подробной характеристикой каждого критерия. Задача игрока – помочь герою быстро и эффективно достичь определенной цели. Но игрок руководит не им, а обстоятельствами, исходя из знания о его характеристиках. Например, игрок может изменить погоду, оставить на пути какую-то вещь, организовать встречу с человеком или группой людей, в той или иной форме дать знак персонажу и так далее. Согласно своему складу, он отреагирует на скроенные игроком обстоятельства. Примерно так… – Николай Андреевич сделал паузу. – Насколько это будет технически сложно?

– Не вижу особых сложностей, – ответил Владя. – Но времени съест много.

– Что ж, время, как я уже сказал, есть. Помощники нужны?

– Не откажусь, – Владя почесал затылок. – Особенно обрадуюсь Ване.

– Хорошо, организую. Ты принес отчет по Дороновой? – Николай Андреевич бросил взгляд на папку с бумагами, которую все это время Владя держал в руке.

– Да… – ответил он, глянув на предмет вопроса так, будто бы только что узнал о его существовании. – А! – очнулся Владя. – Я ж его по дороге захватил. Совсем из головы выпало. Надо же, на автомате, – с этими словами он поднес папку начальнику.

– Там заминка какая-то вышла? На день вроде задержали, – аккуратно заметил Николай Андреевич.

– М-м-м… – застенчиво протянул Владя и, собравшись с силами, печально проговорил: – Я опечатался.

– Интересно, – Николаю Андреевичу и впрямь стало интересно (заминка была незначительная, что позволило отвлечься от негативной стороны вопроса). – Как же так получилось?

В отличие от Николая Андреевича, Владя к своей опечатке относился не как к забавляющей истории об ошибке умного человека, а как к истории, его позорящей. И если бы не харизма Николая Андреевича, безотказно развязавшая язык молчаливому Владе и сделавшая для него неприятное приятным, он бы отделался односложным ответом.