Сергей Чекмаев - Социум [антология]

— Той-те! — пронзительный вопль разнесся над поляной, заставив дикарей остановиться. Палки и сучья полетели в траву.

Сквозь слезы Римма увидела Смуглую — она со злым лицом вихрем налетела на Рослого, несколько раз ударила его, пнула и сильно толкнула, но тот даже не покачнулся.

— Ыти! — рявкнула Смуглая и указала покрытой белыми шрамами рукой на джунгли.

Дикари понурились, подхватили носилки, и вновь над Риммой закачались корни эпифитов, ажурные листья пальмотуй, переплетенные лианы и пальчатые ветви исполинских дендрокетчеров.

Теперь нога болела постоянно, и, чтобы отвлечься, Римма пыталась представить себе, что ожидает ее в конце пути. Мысли о том, как исследователи Деметры, планеты, открытой пятьдесят с лишним лет назад, не обнаружили до сих пор аборигенную цивилизацию, ушли на второй план, равно как и попытки вспомнить параграфы из ИДВК, «Инструкции по действиям во время контакта», обязательной для изучения всеми служащими Космофлота.

«Какой, к черту, контакт, — стиснув зубами опостылевший кляп, злилась Римма. — Они же как обезьяны! Вонючие, грязные скоты! Садисты! Ненавижу! С такими глазами, как у этого… Дебил! Фашист!»

Старинное слово, которое Римма до этого встречала только на страницах учебника истории, как-то само собой всплыло в памяти и оказалось очень уместным. Дикари вели себя как фашисты — им доставляла удовольствие боль другого человека.

Человека?

Римма на мгновение забыла про боль, про кляп, про катастрофу.

«А они вообще понимают, что я — человек? То, что у меня две руки, две ноги, голова — все, как у них — еще ничего не значит. Конвергенцию в биологии никто не отменял. Акулы и дельфины очень похожи, и у тех, и у других есть обтекаемое тело, плавники, хвост, зубы, в конце концов, но стая дельфинов никогда не примет акулу за своего сородича. Может быть, для аборигенов я — просто забавная зверушка неизвестной породы? И они даже не догадываются, что мне больно? Но куда в этом случае они меня тащат? Дикари обычно убивают свою добычу и банально съедают ее. Я жива, меня не съели… Черт, черт, черт! Эх, если бы не нога, я бы им…»

Что «она бы им», Римма придумать не успела — путь через джунгли внезапно закончился — процессия вошла под низкие темные своды пещеры. Римма почувствовала стойкий запах сероводорода, стало очень влажно, сумрачно, а потом и вовсе темно, как ночью.

«А вот и разгадка — почему их до сих пор не обнаружили, — пронеслось у нее в голове. — Аборигены живут под землей. Точнее, под джунглями. Найти эту пещеру с воздуха невозможно, а планомерной наземной топографической съемки на Деметре еще никто не производил, просто времени не хватило, планету открыли всего пятьдесят лет назад».

Переход в полной темноте продолжался довольно долго, Римма даже умудрилась задремать. Ей приснился улыбающийся Николай, залитый солнцем пляж, ласковые волны, с тихим шипением накатывающиеся на белоснежный песок, высокое небо и черные пятикрылые птицы, реющие в восходящих потоках над морем.

Проснулась Римма от света, бьющего в глаза. Носилки стояли на земле. Где-то наверху надувались зеленые паруса тибий. Вокруг высились скальные стены, террасами спускавшиеся вниз. Поросшая мхом земля бугрилась, а посредине этого природного Колизея из зарослей торчал чужеродный, нелепый цилиндр с исковерканными лапами посадочных опор. По тусклому металлу змеились лианы, повсюду горели пятна оранжевой плесени. Кривая трещина с зазубренными краями пересекала корпус корабля — а то, что это космический корабль, Римма поняла сразу — сверху донизу.

Она даже определила тип и серию — перед ней был старый, времен Большой войны, транспортник типа «меркант», тихоходная посудина, использовавшаяся в основном на внутрисистемных рейсах для переброски габаритных грузов, а во время боевых действий — техники и личного состава планетарных мехбатальонов.

Опоры и нижняя часть корпуса «мерканта» были густо изрисованы примитивными петроглифами, хотя в данном случае подошел бы термин «металлоглифами». Римма, на несколько минут забыв о боли, с удивлением и даже восторгом разглядывала изображения тонконогих человеческих фигур с торчащими в разные стороны руками, рисунки цветов, солнца и неких животных, больше всего напоминающих садовые скамейки с большим количеством ножек. Рисунки явно были сделаны дикарями.

«Представляю, — подумала Римма, — что пережили аборигены, когда им на голову рухнул сбитый на орбите транспортник. Наверняка они поклоняются ему, как жилищу богов или небесной лодке. Черт, а ведь внутри могли быть люди… И кто-то даже мог выжить!»

В Большую войну боевые действия на Деметре велись около тридцати лет назад и носили, как пишут в официальных сообщениях, «локальный характер». На планете находилась военная база Федерации и пара поселков, где жили ученые. Великая Коалиция высадила десант, а когда федералы сбросили его в море, попыталась уничтожить все живое с орбиты, чтобы затем объявить Деметру необитаемой и присоединить ее к альянсу. По счастью, едва орбитальный монитор грейтов «Оникс» начал сброс протонных бомб, к планете подошел один из «именников» федералов, дальний скоростной рейдер «Лозино-Лозинский». Бой был скоротечным — неповоротливый монитор не сумел накрыть рейдер ракетами, получил залп импульсных пушек в реакторный отсек и сошел с орбиты, развалившись в атмосфере Деметры.

Три корвета сопровождения здорово потрепали «Лозино-Лозинского», но, не сумев лишить его хода, вынуждены были отойти под плотным огнем. На этом «битва за Деметру» закончилась.

Как и когда был сбит транспортник, торчащий из зарослей посреди поляны, Римма могла только гадать. В момент атаки монитора с космодрома жилого городка военной базы взлетало все, что могло летать, но был ли «меркант» поврежден огнем с орбиты, упал ли в результате отказа оборудования или вообще рухнул в другое время и при других обстоятельствах, она не знала.

От размышлений Римму отвлекла Смуглая. Выйдя на середину поляны, она остановилась возле погнутой опоры «мерканта» и пронзительно закричала, размахивая руками. Отовсюду полезли дикари — Римма увидела около сорока человек. Окружив Смуглую, аборигены некоторое время слушали ее вопли, поглядывая на Римму, потом радостно загомонили.

«Интересно, что она им сказала, — с тревогой подумала Римма. — Если они снова начнут лупить меня палками…»

Додумать она не успела — дикари подхватили носилки и выволокли их на открытое пространство возле опоры. В это же время из «мерканта» вынесли пилотский ложемент с ржавыми, поломанными кронштейнами. Римма вздрогнула — в ложементе сидел человек в скафандре. Приглядевшись, она испугалась еще больше — визор шлема был разбит, и из дыры на нее скалил зубы коричневый череп.