Кирилл Фокин - Лучи уходят за горизонт

Она смотрела на ракету, вглядываясь в иллюминаторы на теле космического корабля. Воображение стирало внешнюю оболочку, дорисовывало картинку: она видела гладкие коридоры, рубку, пункт управления, кают-компанию, лабораторию… видела каюты экипажа — и фотографии родных и друзей во всех каютах, кроме каюты Нам Ена. Там она видела книги, много книг, и старенький проигрыватель с наушниками, и только одну фотографию — его родителей, Нам Туена и его жены, и между ними взрослые уже дети, радостная весёлая девочка и задумчивый, витающий в облаках, Нам Ен.

За спиной у Элизабет началась суета. Приехал долгожданный Нам Туен? Неужели? Она обернулась и окинула взглядом зал. Нет, это не Нам Туен. Человек, которого она называла своим ангелом-хранителем и в сына которого влюбилась, Нам Туен, лидер Азиатского союза и национальный герой Кореи, ещё не появился. Элизабет с нетерпением и страхом ждала встречи с ним. Но пока шумиху поднял другой — мужчина среднего роста и худощавого телосложения, с каштановыми, зачёсанными назад волосами. Невозмутимо поджатые губы и оценивающий взгляд — конечно же, британец.

Элизабет узнала его: это был Иоанн Николас Касидроу, экс-министр иностранных дел Евросоюза, друг Стивена Голда. Его появление здесь было ожидаемо: он дружил с Нам Туеном, три года назад именно он убедил правительство Европы признать Азиатский союз. Считалось, что это была плата китайцам за их поддержку в разрешении кризиса «Исламского возрождения».

Иоанн и сейчас оставался влиятельной фигурой, занимая пост председателя Наблюдательного совета при Комитете по контролю, одним из создателей которого он являлся. Наблюдательный совет был сформирован из представителей стран — членов Совета Безопасности ООН и должен был следить за тем, чтобы Комитет действовал в рамках своих (предусмотренных уставом) полномочий. На деле оказалось, что Иоанн придерживался широких взглядов на трактовку международного законодательства и безоговорочно поддерживал Комитет, который за последние три года научился не считаться ни кем, кроме Совета Безопасности, легко нарушая как суверенитет государств, так и интересы транснациональных корпораций.

Сеть, «Саккулина», редактирование генома, НБп — Комитет постепенно наложил руку на все новейшие достижения человечества, выступая не только регулятором, но и надзирателем, проводя свои интервенции по всему Земного шара без малейшего уважения к внутренним законам стран — членов ООН. Это стало предметом разбирательств Международного суда, и возглавляемый Иоанном Наблюдательный совет настаивал на снятии с Комитета обвинений.

«Интересно, чего они ждали, — думала Элизабет, — назначая на такой пост идеолога глобализма и отца-основателя Комитета… Родители не выступают против своих детей, правы их дети или не правы, это всё равно их любимые дети».

Иоанн также известен как писатель, вспомнила она, и в начале прошлого года выпустил свой третий по счёту роман. Критики и читатели ждали от него нового остросюжетного исторического детектива, но были разочарованы — их ждала пресная, размыто написанная притча о древнеримском поэте и ораторе, уставшем от склок на форуме и вернувшемся в родной край, маленькую деревеньку в Иберии.

Кто-то видел в главном герое Вергилия, кто-то Цицерона, другие писали, что прототипом является, несомненно, Данте. Но все сходились в главном: книга скучна, полна заунывных рассуждений о жизни, смерти и т. д. и т. п. Политическая карьера беспощадно обошлась с талантом автора, заключили они, и куда интереснее было бы прочитать его мемуары, а не продираться сквозь маловразумительные умозаключения безымянного римлянина.

Книгу обсуждали в Сети, и Элизабет, читавшая страницу за секунду, из интереса с ней ознакомилась — а заодно и с двумя предыдущими книгами Иоанна. Это творческая неудача, согласилась она с критиками, но в том, кто является прообразом главного героя — мудрого, циничного и разочарованного поэта, — у неё не было сомнений: там было что-то от Вергилия, кое-что от Цицерона, почти ничего от Данте, но более всего — от самого Иоанна.

Так что отчасти книгу «Возвращение поэта» можно было считать и автобиографической, решила она.

Сам Иоанн Касидроу не считал «Поэта» провалом, что бы там ни твердили издатели и его собственная жена. Лора закатила ему истерику: «Ты слишком расслабился, — кричала она, — ты растратил свой талант!..» В первый раз с момента свадьбы они серьёзно поссорились, и до сих пор их отношения полностью не восстановились.

Свободного времени у Иоанна стало больше — но сразу после публикации «Поэта» он вернулся в большую политику, и секретари ООН вновь стали видеть его чаще, чем любимые дочки. Недовольство жены возросло, и когда Иоанн три недели назад уезжал из Фарнборо, чтобы сперва отправится в Лиссабон, потом в Нью-Йорк, а затем сюда, на Хайнань, — Лора не вышла его проводить. Её бесконечные беспочвенные истерики начинали его раздражать.

Поздоровавшись со всеми вокруг, Иоанн заметил на себе цепкий взгляд молодой девушки в розовом платье, стоявшей у обзорного окна. Она рассматривала его пристально и до неприличия долго. Иоанн улыбнулся ей, но она не отреагировала. Иоанн пожал плечами и, приняв у официанта бокал шампанского, влился в разговор. Всех интересовало его мнение по вопросу недавно принятого бюджета Азиатского союза, но Иоанн предпочитал задавать встречные вопросы. Поверх плеч и шевелюр он продолжал поглядывать на девушку у обзорного окна.

Вскоре он спросил, кто она.

— О, вы не знаете? — шепнули ему. — Это Элизабет Арлетт! Любовница Нам Ена. Никто не знает, откуда она родом, вроде бы из Индии… Она участник «Облика Грядущего», из тех, кто продвигает идеи тотального НБп. У неё крупнейший в мире фонд по исследованию Болезни!

— Нам Туен, — добавил кто-то, — страшно зол на сына за то, что тот нарушил его просьбу и завёл перед отлётом любовницу. Именно из-за этого он решил не встречаться с ним перед стартом.

— Откуда вы знаете? — спросил Иоанн.

— Все знают, — изумился собеседник.

Иоанн улыбнулся, похлопал его по плечу и направился к Элизабет. Та смотрела прямо на него.

— Здравствуйте, Элизабет, — сказал он.

— Здравствуйте, Иоанн, — отозвалась она.

— Вы хотели со мной познакомиться?

— Это правда, — смутилась она. — Простите, что пялилась на вас.

Иоанн улыбнулся.

— Значит, фонд Арлетт, — сказал он. — Я слышал о вас.

— Все слышали о фонде, — ответила она, — но никто не слышал о результатах. Вы хорошо знаете Стивена Голда?

— Мы вместе учились.

— Вы знаете, почему он не приехал?

— А его приглашали?

— Иоанн, — укоризненно сказала девушка.

— Не знаю, — ответил он. — Почитайте Сеть.