Фима Кибальчич - Пыльца в крови

– Так и есть, Штраус застрял в заднице. Если в общем виде, то в процессе операции на удаленном галактическом поясе гиперфлот «Альфа» под командованием Штрауса столкнулся с неизвестным противником. Это произошло в июле 34 года при переводе на земное исчисление. Огневое соприкосновение было очень коротким, после чего противник отступил.

Марра сделал многозначительную паузу, словно этот солдафонский набор штампов мог хоть что-то означать или хоть что-то описывать.

– И что?

– И тут начинается самое интересное. Противник совершенно неожиданно исчез с линии поражения, и в первый момент флотские соединения, ожидая атаки с другого крыла, не стали его преследовать. А позже попытки преследования ничего не дали. Анализ короткого боя показал, что их огневая мощь сопоставима с нашей, и исход столкновения был далеко не так очевиден. Но неизвестные исчезли, все равно что провалились в черную дыру. Куда делись – не ясно, кто такие – не ясно.

– Занимательно, – хмыкнул Никита. – Значит, флот окопался на точке столкновения, Штраус торчит там до сих пор и, видимо, дело мертвяк.

Генерал-майор был осведомлен о предписанной в подобных случаях процедуре. Пока ты не знаешь, кто твой враг и чем он располагает, ты не можешь повернуть в сторону дома, пройти по маякам кросс-переходов, указывая путь к Земле, к галактикам и звездным системам Федерации.

– Ты прав, они торчат там три земных года, и ничего. Никаких следов и никаких ответов. Возможно, остается только вернуться. Но с подобной неопределенностью угрозы и призрачностью мощного, на первый взгляд, противника мы еще не сталкивались. Хотя Треллин прав – Штрауса нужно возвращать. Мы сидим здесь практически голые.

– Хорошо. Но при чем здесь погибшие инсектоиды?

– Оба участвовали в операции по обнаружению противника. Исследовали следы исчезнувших кораблей, примененного оружия, неизвестно какого принципа действия. В разное время, но они были в месте нахождения гиперфлота. Хотя два погибших не пересекались в этой операции, и времени с тех пор прошло много.

– Контрразведка дала нам информацию, что первый погибший до того, как встретился с изоморфом и хрономиной, был несколько месяцев в одиночном полете…

– Его звали СимРиг, – назидательно прервал Марра.

Никита поморщился. Он, конечно, знал имя, но никак не мог прилепить его к горе мяса и костей, которую видел. Кроме того, эти твари были настолько страшные, что если хоть одна, даже прикрытая защитным скафандром, проходила мимо него в коридорах Минобороны, генерал-майор испытывал неизменную потребность обосраться на месте.

– Так СимРиг перед гибелью работал со Штраусом?

– Нет, – твердо сказал Марра и подался вперед. – Мы бы такое не стали скрывать от расследования. Слишком подозрительно.

– А подозрений не было?

– Никаких, совершенно никаких. После его участия в операции, по сведениям инсектоидов, прошло более полугода по земному. СимРиг где только не побывал за это время.

Никита задумался. После похожей гибели второго трехметрового парня по имени СерКин стоило начинать искать все возможные пересечения и закономерности.

– Может, инсектоиды были вместе при каких-то других обстоятельствах. В одном месте.

– Вместе они не были, и принадлежали к разным роям. В одних и тех же местах, может, и бывали, но ничего необычного, стандартное патрулирование.

Форпосты инсектоидов были разбросаны по галактикам. Где-то, как и земляне, они представляли Федерацию, где-то преследовали собственные исследовательские и космополитические интересы. Траектории перемещения их вибрационных кораблей, если и были отчасти известны в Минобороне, то точно не в прокуратуре, которая могла получить подобную информацию только по запросу.

– Последний раз на связь СимРиг выходил перед прыжком в галактику Ксин и через несколько земных дней он оказывается здесь, уделанный в фарш, в обнимку с Иртом.

– А СерКин был в Ксине или около Орфорта?

– Нет, в чем и дело, Никита. Не был. Поэтому я пришел к тебе, и все больше думаю о гиперфлоте «Альфа», застрявшем на каких-то гиблых задворках.

Никита пожал плечами, посмотрел на сантиметр темного ароматного коньяка в бокале и отодвинул его прочь. Пробежал глазами по пинотеке, по знакомым стенам. Он не хотел ничего пить, он вообще не хотел находиться в собственном кабинете, и голые сиськи над входной дверью его внезапно стали раздражать.

– И что же ты теперь хочешь от меня, Марра? Я не командую ни Штраусом, ни инсектоидами. Я вообще никем не командую в вашем гадючьем Совбезе.

Марра вздохнул и поднялся, взгляд его опять стал грустным и все понимающим.

– Никита, придумай что-нибудь с этим изоморфом. Не отпускай его, вытряси из него все, что можно. Иначе… я просто не знаю, что и думать. Ни у кого нет никаких версий. Зато подозрения и предчувствия – слишком страшные.

– А что он вообще может знать?! – рыкнул Ларский. – Если причины смерти инсектоидов в том боестолкновении, Ирт Флаа вообще ни при чем? Я все больше думаю, что это слабоумное растение отправилось на поиски своего сбежавшего симбиота и попало не туда, куда нужно. А теперь и Граув попал туда, куда ему смертельно противопоказано.

– Все так, генерал-майор, все так. Но их все-таки было двое и хрономина. Как-то бомба появилась и сработала. Хоть это твое слабоумное растение заметило?

Никита пожал плечами. Он лукавил, Ирт Флаа был наблюдателен, хитер, опасен и обладал мгновенной реакцией, если это было ему нужно.

Но что ему было нужно?

Марра не спеша поднялся, сделал последний глоток, видимо, остывшего чая, резко тряхнул чашкой, и она уменьшилась до размера серьги густого золотистого цвета, который так любила Лиза.

Показушник. Всегда им был. Таскает в рукаве микрогенератор.

Марра небрежным движением сунул крошечную чашку в нагрудный карман и стряхнул с плеча волос. Белый китель с фиолетовыми вставками он сменить не успел.

– В общем, я тебе все рассказал. У тебя в почте вся информация по перемещениям последнего таракана, часть информации о застрявшем флоте. Только под твой личный доступ. Если что найдешь, связывайся сразу.

Никита не стал его провожать. Сам вошел, сам налил чаю, значит, и с обратной дорогой справится. Тем более генерал-майор и так весь сегодняшний день чувствовал себя посыльным мальчиком. Нужен – позвали, не нужен – отправляйся в отстойник.

Он предпочел откинуться назад и раскачиваться на своем облачном кресле. Его можно было сделать мягким, как пух, или упругим и, задав импульс, качаться вверх-вниз или из стороны в сторону.

Все это напоминало ему клаудджампинг, только без риска сверзиться и свернуть шею. В юности он жутко увлекался прыжками по облакам и познакомился с Лизой на одном из таких состязаний. Она соскользнула с облака, а Никита успел ее подхватить. Руки у девчонки оказались ледяные, но останавливаться даже на мгновение на высоте и в одних баунсерах было смертельно опасно.