Фима Кибальчич - Пыльца в крови

Теперь человечество может обтесать любую планету и колонизировать ее. Может отгрызть кусок желтка или белого карлика и сделать маленькое светило для собственных нужд. Людей не беспокоят пролетающие мимо астероиды и вспышки на Солнце. Они прочертили пространство множества галактик маяками кросс-переходов и протянули технические щупальца до Дальних Пределов. Встречая на своем пути союзников, врагов и чужаков.

С точки зрения Ларского – это предел возможного.

Человечество – могучая часть могучей Федерации. Теперь вопрос выживания – лишь вопрос релятивистского взрыва и расширения Вселенной. Но по движению вещества в космосе понятно, что пространство только в начале пути вселенского движения от взрыва. Искажения наступят не скоро – через миллиарды лет.

Миллиарды лет счастья человечества от бархатного вкуса вина на языке, от сисек, ложащихся в ладони, и сочных бифштексов под ножом.

Какого черта кому-то лезть в запредельный космос, искать горизонты разума, особенно учитывая тот простой факт, что даже Дальние Пределы в миллион раз меньше, чем поперечник вселенной – по существующей математической модели. А от проклятого поперечника вселенной даже свет до Земли не дошел, когда все бабахнуло.

Вывод простой – сиди на жопе и наслаждайся. Или разбей кому-нибудь морду в кровь. Доктора починят. Но – нет. Появляются желающие сложить свои крошечные жизни под каток новой великой цели. Запредельщики.

Идея добраться до горизонта разума впервые возникла около пяти-шести тысяч лет назад. Но корни ее были еще глубже. Еще в античные времена появилась теория о том, что совокупности глобальных космических систем представляют собой отражение некой разумной структуры. Компьютерный анализ моделей умирающих галактик, массы которых переводили в электрический потенциал, раз за разом доказывал, что они способны вести себя как чистый разум. Либо являются отражением разума.

Мы не способны понять, где этот разум и что он создает, но, возможно, человечеству все еще не хватает уровня обобщения. Или эта разумность является отражением мыслящих структур в самой сердцевине черной материи или просто в силу геометрических размеров – чем-то более глобальным. Может быть, за границами нашего пространства лежит настоящая вселенная и там же простирается горизонт разума, превращая весь мир в гигантский проекционный аппарат.

Кто-то ищет протовещество, кто-то философский камень, а запредельщики – горизонты разума. А все эти чудные вещички могут лежать в маленьком шкафчике прямо перед носом. Плавать на дне пыльной коньячной бутылки.

Для Никиты Ларского, но не для Майкла Стэнли и его друзей.

Им нужно двигаться дальше, от точки взрыва Вселенной за границы Дальних Пределов, искать артефактное подтверждение существования гиперразума: повторение структур, геометрические пределы вещественного пространства. Они верят, что найдут ответы, которые позволят человечеству трансформироваться, стать сверхсуществами и преодолеть смерть, которую принесет неизбежная трансформация и гибель расширяющейся Вселенной. Запредельщики стремятся пожертвовать собой ради Великой идеи спасения после Страшного суда через миллиарды лет.

За последние шесть сотен лет в темноте космоса пропало несколько таких жертвенных экспедиций. Специально для них создавались сложные и дорогостоящие агрегационные механизмы – экзопланеты, которые были способны лететь в автономном режиме тысячи лет.

Экзопланета, отягощенная искусственным солнцем, не могла совершать прыжки, подобно космическим кораблям, но развивала достаточно высокую скорость, чтобы уйти очень и очень далеко от галактик, освоенных Федерацией.

Около четырехсот лет с момента старта Земля получала сообщения от ушедших в космические дали прогрессоров. Но потом словно наступала точка невозврата – разрыв всех связей. Сначала проходили редкие сообщения типа «мы помним о вас, предки», а потом только автоматические сигналы, которые вскоре и вовсе исчезали.

Кто знает, что происходило на этих бесприютных космических странниках. Возможно, потомки романтиков уже осознавали себя не частью чьих-то планов на будущее, а самодостаточным миром и колонизировали планеты, а возможно, погибали или переставали верить сказкам своих бабушек и дедушек о далекой планете Земля.

После бума запуска экзопланет, который длился около двухсот лет, наступил период разочаровния. Несколько неудач заставили человечество на долгое время похоронить идею поиска горизонта разума, но вот на витке новых открытий и космических встреч Земля вновь взялась за подготовку экспедиции.

Подняло голову свеженькое поколение запредельщиков, мечтающих принести себя в жертву. Сначала они забирались на горы и сплавлялись по рекам без силовой защиты. Игнорировали всевозможные охранные гаджеты, проверяли себя на прочность, ставили сверхзадачи. Верили в то, что смогут стать истинными прогрессорами.

Однажды Никита с Лизой и двумя друзьями играл в тримино и глупейшим образом проигрывал. Сделав очередной сомнительный ход, он заявил решительным, призванным убедить самого себя тоном:

– Тупость сначала преодолевается уверенностью, что ты не тупой.

Лиза рассмеялась и, бросив на стол фишку, лишила его последней надежды.

– К сожалению, дорогой, некоторые в этой счастливой уверенности и остаются на всю жизнь.

Она умела быть язвительной, но никогда не была стервой. Что бы Лиза сказала Майклу Стэнли? Что он герой-прогрессор или идиот? Вероятно, второе.

Трудно было понять, на что он до сих пор рассчитывал. Полтора года назад проект отправки сверхдальней экспедиции после долгих споров был приостановлен Планетарным парламентом. Правда, за год до этого решения экзопланета была полностью отстроена, крейсеры сопровождения готовы и искусственное солнце росло в магнитных ловушках. Общество молодых идиотов бесновалось в восторге от возрожденной после трехсот лет молчания Великой идеи космического ковчега и готовилось к полету. А их родители тосковали и утирали сопли.

Сначала никто не возражал против потери поколения. Как же возможно отказать в праве выбора, в праве каждого сопляка решать, на что потратить жизнь? Разве может воспитанный в политкорректности отец запретить отпрыску резать себе вены на том основании, что не хочет его потерять. Это, как говорится, папочкины проблемы.

Пока таким папочкой не оказался Уильям Стэнли – винодел, владелец сети модных рекреационных центров, изобретатель таких популярных игр, как тримино, бильярд на льду, бродячие карты. Он входил в тридцатку богатейших людей планеты, имел единственного сына и, похоже, авторитарный характер. Во всяком случае, не был готов предоставить Майклу свободу выбора его собственной судьбы.