Олег Дивов - Модноверие [Антология]

— И вот еще что, — окликнул его Арцыбашев, когда сценарист уже взялся за ручку двери.

Поплавский оглянулся. Хозяин кабинета стоял у стены, в которую был вмонтирован небольшой электрокамин.

— Насчет того, что я тут царь и мое слово закон — это ты понимаешь правильно, — сказал Арцыбашев. — А вот насчет бога ошибаешься. Бог у нас один. Мне это ребята из HBO давно объяснили.

Он протянул руки к трепещущему пламени электрокамина.

— Владыка Света, согрей нас и защити, ибо ночь темна и полна ужасов.

Места и впрямь были чудесные. Михаил пружинисто шагал по притихшему сентябрьскому лесу, всей грудью вдыхая вкусный сыроватый воздух, взглядом выхватывая среди палой листвы то коричневую шляпку степенного боровика, то многоэтажную конструкцию из опят, то лукавую лисичку.

Он был рад, что прибыл в эти места не по воздуху, а на машине, ощущая сопротивление дороги, радуясь мелькающим пейзажам. И кроме свидания с не уничтоженной еще дикой природой, ничего он больше от поездки в тверскую глубинку не ждал. Дело было глухим. Если бы не родня и дружки Муромцева…

Местные предупреждали, что озеро возникнет перед ним неожиданно. Несмотря на это, Михаил чуть не вскрикнул от изумления, когда в глаза его плеснул прозрачный свет, словно драгоценная безделушка космической владычицы упала с небес и тихо лежала среди дебрей. Озеро было, как светлое блюдо среди оцепеневшего темного леса. Его зеленоватую амальгаму не искажала ни единая морщинка. Как будто так было всегда: белесые призраки берез, хмурые сосны, траурные ели и — вечно спокойная водяная гладь.

Здесь было так тихо… Слишком тихо. И тишина эта спустя какое-то время становилась тревожной. Михаил вспомнил рассказы о туристах, среди ночи срывавшихся тут из лагеря из-за беспричинного ужаса. Он пожал плечами — не раз был в «аномальных» местах и видел еще не такое. «Разберемся», — с привычной полицейской уверенностью подумал он.

Он специально оставил машину в деревне и пошел к озеру напрямик, хотя знал, что с юга к нему можно было спуститься по большой прогалине, до которой пять минут езды довольно приличным проселком. Прогалина вела к единственному небольшому пляжу. Озеро Навье возникло несколько миллионов лет назад от падения метеорита и представляло собой почти идеально круглый и глубокий кратер. Во всех остальных местах рядом с берегом можно было сразу уйти на несколько метров под воду, и лишь здесь причудливая эрозия создала сравнительно пологий спуск в глубину. Эту-то прогалину с пляжем и облюбовали туристы после того, как недавно неподалеку пролег участок Великого автопути от Питера до Владивостока. До сей поры и озеро, и близлежащая деревенька Явленка в туристических маршрутах досужих москвичей не значились — добраться сюда было труднее и дороже, чем до Кордильер. Трасса и вдруг нахлынувшая на обывателей Нерезиновой мода отдыхать на родной природе изменили все. Уже второй сезон Явленка переживала нашествие дорогих авто, и местные с изумлением слушали доносящиеся из ночного леса пьяные мужские голоса и женский визг. Летними ночами небо над озером отражало пламя костров, на облаках зависали причудливые стереокартины, а фейерверки грохотали почти каждую ночь.

Но прохладный сентябрь и ледяная вода Навья отпускников не слишком соблазняли. Хотя кое-кто был там и сейчас, причем совсем недавно: Михаил с болью увидел, что прогалину уродуют кострища, кучи мусора и квадраты жухлой травы в тех местах, где были надуты походные коттеджи. В кустах часто попадались отходы жизнедеятельности приматов, а в сером песке пляжа поблескивали контейнеры из-под продуктов и осколки бутылок.

Вечер наступил враз. Сияние вод словно подернулось пеленой, в навалившемся ниоткуда стылом тумане растворился лес. Тише не стало, потому что тишина и так была почти абсолютной, но она как бы сгустилась, подобно незримому облаку окутала окрестности. Михаила вдруг пробрала сильная дрожь. Он повернулся к озеру и застыл на месте. Над темной теперь водой стояло мертвенное зеленоватое свечение. Было оно не слишком сильным, мерцающим, как будто на поверхности воды плавала тончайшая пленка фосфора. Но в глухом вечернем лесу это зрелище производило впечатление ужасающее. Михаил мельком подумал, что вот и разрешилась загадка сбегавших отдыхающих: увидев такое с пьяных глаз, запросто можно было впасть в панику. «Только мертвых с косами не хватает», — сердито подумал мужчина, вспомнив, что прочитал в материалах дела и о свечении, и о мудреном объяснении этого явления ученых.

Вдруг тишину нарушил негромкий, но резкий звук, и молодой человек снова непроизвольно вздрогнул. Впрочем, тут же пришел в себя: новое явление уж точно не имело отношения к мистике, просто у озера был еще один человек. Михаил услышал шлепающие шаги и невнятное бормотание. И вот среди смутно проглядывающих из тумана деревьев показалась темная фигура.

— Черти, черти, вурдалаки, — разобрал Михаил, когда идущий поравнялся с ним, в густом тумане не заметив неподвижно стоящего инспектора. Тот подумал, что прохожий стар — непрерывное бормотание очень смахивало на стариковскую воркотню.

— Че они тут ездят, че гадят? Вот уж Матушка им даст, уж она им покажет! И правильно, и нечего супротив духа переть!

Эти речи сопровождались звяканьем стекла и стуком пустых контейнеров и банок из-под пива. Человек бросал их в огромный мешок на тележке, которую с трудом катил по песку. Михаил было решил, что дед собирает тару для сдачи, но тут же понял, что тот просто прибирается на пляже.

— Мало их тут еще потонуло! — отчетливо донеслось до Михаила, и тот сразу принял охотничью стойку: именно ради этого дознаватель Императорского следственного комитета приехал в тверскую глушь.

— Гражданин! — громко позвал он, и бормочущий застыл. — Позвольте с вами поговорить.

Это действительно был старик, однако стоял он прямо, и дыхание его было ровным. Плащ-палатка с накинутым на голову островерхим капюшоном придавала ему облик монаха. Ниже Михаил с удивлением разглядел грязные босые ноги.

Инспектор показал мерцающую подсветкой пластиковую карточку со своим трехмерным фото и биометрией. Однако большого впечатления это чудо идентификации на аборигена не произвело.

— Я инспектор ИСК Преображенский, — вновь начал Михаил в надежде пробудить эту статую.

Но дед махнул рукой, пробормотал что-то не очень приветливое, резко повернулся и проворно скрылся в тумане. До Михаила доносились лишь удаляющиеся шлепки босых ног и поскрипывание тележки.

— Придурок, — пожал плечами Михаил. — Ладно, никуда не денется, в деревне его допрошу.