Олег Дивов - Модноверие [Антология]

— Здравия, — сказал он и сел на освободившееся место. Ему тут же пододвинули тарелку, положили на нее два шампура с вкусно пахнущим мясом и налили в пластиковый стаканчик уже знакомого огуречного меда.

— Вот, Жирослав, — князь внимательно поглядел на старика в вышиванке, — ты хотел что-то сказать нашему гостю. Так говори, другого времени не будет.

Старик прокашлялся, решительно отодвинул тарелку и вытянул в сторону Егорки длинный желтый палец.

— Я тоби дещо розповим, — проговорил он сильным, молодым и слегка дергающимся голосом, странно не вязавшимся с его внешностью. — А ти слухай и запамятовувай, я двичи повторювати не стану.

Гридень Светомысл с ужасом понял, что понимает в лучшем случае треть из того, что произносит старик. Причем то, что он понимал, было как раз не очень важно, а самое главное от него ускользало. Дождавшись, пока Жирослав прервется, чтобы отхлебнуть из пластикового стаканчика, Егорка замахал руками.

— Князь, я же ни бельмеса не понимаю! Он по-русски не может, что ли?

— Песьей мовой не размовляю, — с достоинством ответил седой.

— Видишь, гридень, — Добробой подмигнул Егорке, — какой он у нас упрямый? Они там все такие, Жирослав еще не самый упертый.

— Ваша мова — ординская, — огрызнулся Жирослав. — Вам ее татарва да мокша навязали. Мне, волхву, на ней говорить — ганьба.

— А перевести никто не может? — уныло спросил Егорка.

— Я могу, — дружинник, сидевший напротив Светомысла, широко улыбнулся. — Но тебе не понравится.

— Потерплю как-нибудь.

— Он говорит, вы там в своей Орде не родноверы никакие, а собачье говно. Рабы сам понимаешь кого, и вместо мозгов у вас — вата. Монголы вас триста лет употребляли, теперь у вас гены наполовину татарские, наполовину мордовские. И то, что вы себя там, в Москве, родноверами называете — так только славное имя Рода поганите…

— Да что он гонит? — возмутился Светомысл. — Да я эту пургу в любом хохляцком паблике сто раз читал, стоило ради этого меня сюда посылать?

Дружинник скорчил удивленную рожу.

— А от меня ты чего хочешь? Что волхв сказал, то я тебе и перетолмачиваю.

Жирослав забормотал что-то на своем полупонятном языке.

— Он говорит, что это было необходимое вступление, — перевел дружинник и икнул. — Что его надо произносить перед каждым разговором с кацапом. А тот разговор, ради которого ты приехал, — будет у вас с глазу на глаз.

— А как же я пойму?..

Не обратив внимания на последнюю реплику, Жирослав резко поднялся, едва не столкнув со скамьи сидевшего рядом дружинника. Повелительно махнул Егорке рукой — иди за мной.

Егорка с трудом вылез из-за стола и поплелся за волхвом.

Отошли далеко — так, что даже богатырский гогот княжьей дружины был едва слышен за стрекотом кузнечиков и кваканьем лягушек. Убедившись, что их никто не видит, Жирослав схватил себя за длинные седые космы и рванул вверх и назад. Обнажился гладко выбритый потный череп. Жирославу без парика было лет тридцать пять.

— Фу, мля, — сказал волхв на чистом русском языке, брезгливо тряся париком. — Он же еще и меньше на размер, прикинь?

— Конспирация, — понимающе кивнул Егорка.

— Хренация! Реквизиторы чертовы… Ладно, времени мало, так что давай по делу.

Спустя три дня гридень Светомысл, он же аспирант РГГУ Георгий Картузов, подъехал на стареньком пикапе к шлагбауму КПП в небольшом украинском поселке. Поселок, несмотря на свои невеликие размеры, ухитрился расположиться на территории двух стран — граница с Россией проходила между домами 15 и 17 по Колхозной улице.

Из обитого жестяным листом сарайчика не торопясь вышли два упитанных бойца Нацгвардии с небрежно болтавшимися на животах автоматами. Встали на приличном расстоянии от пикапа, всем видом давая понять, что это водитель должен к ним подойти, а не наоборот.

Светомысл заглушил мотор и вытащил из бардачка документы.

— Что делали на территории незалежной Украины, гражданин Картузов? — казенным голосом спросил один из бойцов, усатый брюнет, пролистывая паспорт Светомысла.

— Проводил разведку, — честно ответил Егорка и, увидев, как округлились глаза пограничника, быстро добавил: — Археологическую.

Ожидаемого эффекта поправка не возымела.

— Пройдемте, — приказал второй боец, положив руки на автомат и мотнул лобастой головой в сторону сарайчика.

— Пройдемте, — вздохнув, согласился Егорка.

В сарайчике он послушно сел на жесткий стул и позволил себя обыскать. Во внутреннем кармане у него лежало письмо волхва Жирослава — как уверял волхв, он лично провел обряд раскрещивания и имянаречения над одним из бойцов, дежуривших на КПП. Если, конечно, он ничего не перепутал — все-таки Жирослав был со странностями. Взять хотя бы этот парик…

Лобастый боец развернул письмо и начал внимательно читать, шевеля толстыми губами. В глазах его разгоралось недоумение.

— Глянь, Олег, — он сунул письмо усатому. — Это вроде как тебе написано.

Олег быстро проглядел письмо и велел лобастому:

— Покури пока на крылечке.

Когда тот вышел, усатый резким движением наклонился к Егорке — тот от неожиданности вжался в стул.

— Ты откуда Жирослава знаешь?

«Слава Яриле, — подумал Егорка с облегчением, — не напутал волхв».

— На Казантипе познакомились, — ответил он, как велел Жирослав. — В две тысячи шестом. Он меня в родноверие обратил, имянаречение провел…

— И какое твое нареченное имя?

— Светомысл. Там написано.

— Я вижу, что там написано, — буркнул усатый. — А мое имя он тебе называл?

— Ворон.

Ворон-Олег хмыкнул, сложил письмо волхва вчетверо и протянул его Егорке. Тот быстро помотал головой.

— Жирослав сказал, чтобы у вас осталось. Российским пограничникам о нем знать не нужно.

— Молодец, — похвалил усач то ли волхва, то ли Светомысла. — Что везешь?

— Бабу, — честно ответил Егорка. — Документы все в порядке.

— Ба-бу, — протянул Ворон задумчиво. — Эх, если б не Жирослав, не уехал бы ты, москалик, с нашей украинской бабой дальше этого КПП… Но воля старейшины — дело святое. Гони двести баксов и проваливай.

— Какие двести баксов? — возмутился Светомысл. — Там же написано…

— Там про это ничего не написано, — веско сказал Ворон. — А Старому Деду на дорожку треба грошей дать. Или тебе проблемы нужны?

Егорка понял, что проблемы у него действительно могут возникнуть и никакой Жирослав здесь ему не помощник.

— Так-то лучше, — удовлетворенно проворчал Ворон, забирая у него две зеленые купюры. Сотенные он спрятал в разные карманы — видимо, чтобы поделиться с напарником только одной из них. — Ну, гладкой дороги тебе, брат Светомысл.

— Что делали на территории Украины? — неприветливо осведомился лейтенант Асланбеков.