Клиффорд Саймак - Город. Сборник рассказов и повестей

Немудрено, что Бизли рехнулся со страху. Когда он увидел, как эти красавцы вышагивают из подвала, крыша у него окончательно поехала. Ломанулся в дверь, забыв открыть ее, и сейчас носится по городку и пристает ко всякому встречному и поперечному со своими россказнями.

Ни один разумный человек в городе ему не поверит, но если Бизли не уймется, к нему прислушаются. И тогда нагрянут сюда, вломятся в его владения, увидят, что происходит у него во дворе, и не видать ему собственного дома как своих ушей.

А какое им дело до того, что происходит у него во дворе, вскипел Тейн. В нем заговорил бизнесмен. Вокруг столько неизведанных земель, и путь к ним лежит через его двор. По всему выходит, что все эти земли принадлежат ему. Прежде чем сюда явятся чужие, он должен сам все разведать.

Тейн поднялся по лестнице и зашагал к гаражу.

Белое солнце неподвижно висело на севере.

Он отыскал молоток, гвозди, несколько коротких досок и отнес их в дом.

Воспользовавшись суматохой, Таузер безмятежно сопел в кресле с парчовой обивкой, но Тейн не стал его сгонять.

Несколько досок он прибил на заднюю дверь, а также на дверь кухни и окно спальни. На некоторое время это задержит его земляков, когда они явятся, чтобы разузнать, что здесь происходит.

Тейн достал охотничье ружье, коробку патронов, бинокль и старую флягу, наполнил флягу водой из-под крана и сложил в мешок еду для себя и Таузера – на ужин времени не было. В гостиной он согнал Таузера с парчового кресла:

– Пошли, Тауз, надо кое-что разведать.

В пикапе Тейн проверил горючее – бак был почти полон. Вместе с Таузером он влез в кабину, положив ружье рядом с собой, развернулся и покатил по пустыне строго на север.

По совершенно гладкой поверхности машина катила как по маслу. Иногда попадались ухабы, но бывалый путешественник Тейн, привыкший в своих вылазках за старинными вещами к разбитым проселочным дорогам, не унывал.

Местность вокруг поражала однообразием, разве что порой среди плоской пустыни, уходившей за горизонт, встречались пологие холмы. Тейн ехал на север, прямо по солнцу. Несколько раз он пересекал песчаные насыпи; колеса легко преодолевали слежавшийся плотный песок.

Спустя полчаса он заметил шеренгу странных существ – все шестнадцать в сборе, – которые целеустремленно шагали к им одним ведомой цели.

Некоторое время Тейн, снизив скорость, ехал параллельно, но, поскольку они двигались одним курсом, не сворачивая ни вправо, ни влево, вскоре ему надоело, и он нажал на газ, оставив шеренгу позади.

Солнце неподвижно висело над горизонтом, и это сбивало с толку. Возможно, решил Тейн, этот мир обращается вокруг своего светила медленнее, чем Земля вокруг Солнца, и день здесь длится дольше. Судя по положению светила, гораздо дольше.

Тейн сидел за рулем и всматривался в однообразный пейзаж, и внезапно странность происходящего поразила его в самое сердце. Это был другой мир, другая планета, которая вращалась вокруг незнакомого светила, и никто на Земле понятия не имел, где она находится. И тем не менее благодаря необъяснимым поступкам шестнадцати странных существ мир этот лежал прямо за дверью его дома.

Впереди замаячил холм повыше прочих, и, подъехав ближе, Тейн заметил на его вершине какие-то блестящие предметы. Он заглушил мотор и взялся за бинокль.

Он сразу же узнал молочно-белые капсулы – такую же Таузер нашел в лесу. Тейн насчитал восемь капсул, покоящихся в гранитных колыбелях; несколько колыбелей пустовали.

Подобраться ближе? Успеется, это всего лишь первая вылазка, а не полноценная экспедиция.

Тейн забрался в пикап и покатил дальше, не забывая следить за датчиком горючего. Когда бензина останется чуть больше половины, придется повернуть назад.

Впереди над бледным горизонтом показалось белое пятнышко. Временами оно исчезало, однако расстояние было слишком велико, чтобы понять его природу.

Когда стрелка дошла до середины шкалы, Тейн остановил пикап и, взяв бинокль, вышел из машины.

Обходя пикап, он удивился, какими ватными стали ноги, но вспомнил, как давно встал с постели. На часах было два часа – по земному времени выходило, что два часа ночи. А значит, он на ногах по меньшей мере двадцать часов и бо́льшую часть этого времени усердно трудился, выкапывая из земли странный стеклянный предмет.

Тейн поднес бинокль к глазам – и белое пятнышко обратилось далекой горной цепью. Массивные скалы голубели среди пустыни, на их вершинах и склонах блестел снег. О расстоянии между ним и скалами можно было судить по тому, что даже через мощный бинокль Тейн различал лишь туманную синеву.

Он медленно обвел биноклем линию горизонта: везде, сколько хватало взгляда, тянулась величественная горная цепь. Тейн опустил бинокль и принялся разглядывать однообразную ровную поверхность, прерываемую редкими холмами и скупой растительностью.

И тут он увидел дом!

Рука дрогнула, и Тейн опустил бинокль, затем снова поднес его к глазам. И впрямь дом! Симпатичный домик стоял у подножия холма, надежно укрытый ее тенью, без бинокля и не разглядишь.

Домик был маленький, с круглой покатой крышей, и глубоко ушел в землю, словно врос в нее. Овальное отверстие, вероятно, было дверью; окон нигде не наблюдалось.

Тейн опустил бинокль. Четыре-пять миль. Бензина должно хватить. Даже если не хватит, последнюю часть пути до Уиллоу-бенда можно пройти пешком.

Странно, подумал Тейн, что дом только один. За все время путешествия по пустыне ему не встретилось никаких признаков жизни, если не считать марширующих крысоподобных существ, и никаких искусственных сооружений, за исключением восьми капсул молочного стекла на каменных постаментах.

Он вернулся в пикап, завел мотор и спустя десять минут подъехал к дому в тени горы.

Прихватив ружье, Тейн вышел из пикапа. Таузер выпрыгнул вслед за ним, шерсть на загривке встала дыбом, из пасти раздался низкий рык.

– Что такое? – спросил Тейн.

В ответ Таузер зарычал.

Из дома не доносилось никаких звуков.

Стены были сложены из грубых камней, скрепленных вместо раствора какой-то потрескавшейся грязью. Крышу покрыли дерном, хотя ничего похожего на дерн вокруг не наблюдалось. Впрочем, несмотря на видимые стыки между полосками дерна, за много лет материал превратился в спекшуюся глину, затвердевшую под ярким солнцем пустыни.

У дома отсутствовали какие-либо отличительные признаки, строители явно не пытались смягчить или приукрасить его простое предназначение – служить укрытием. Такой дом могли сложить пастухи. Дом выглядел очень старым, камень потрескался и раскрошился.

С ружьем наготове Тейн двинулся вперед, заглянул в дверь: никого, только тишина и темнота.