Клиффорд Саймак - Город. Сборник рассказов и повестей

Возможно, они и сейчас в доме. Возможно, поняв, что Таузер их почуял, они сделали так, чтобы стать для собаки невидимками. Похоже, они легко обживаются на новом месте. Чтобы освоиться в человеческом жилье, подумал Тейн мрачно, им потребовалось совсем мало времени.

Они с Бизли шагнули с дорожки во тьму, направляясь к гаражу, чтобы сложить инструменты, но никакого гаража не было и в помине.

Ни гаража, ни фасада. Дорожка резко обрывалась, а на месте гаража изгибалась стена.

Они подошли к ней и встали, недоверчиво щурясь в летних сумерках.

Крыльца тоже не было. Словно кто-то взял края фасада, свел вместе, и вся передняя сторона дома оказалась внутри круга.

Теперь он владел домом с завернутым внутрь фасадом. При ближайшем рассмотрении все было сложнее, чем на первый взгляд: изгиб получился изящнее и длиннее, чем если бы края фасада просто свели вместе, а его форма была какой-то нечеткой. Словно фасад внезапно исчез, а оставшуюся часть дома использовали, чтобы замаскировать исчезновение.

Лопата и мастерок с лязгом выпали из рук Тейна. Он поднес руку к лицу и провел ладонью по глазам, словно хотел стереть то, чему не находил объяснения.

Когда он отнял руку от лица, все осталось по-прежнему.

У дома не было фасада.

Тейн обежал его вокруг, не сознавая, что бежит. С задней стороны дом не изменился.

Вместе с Бизли и Таузером он поднялся на веранду, толкнул дверь, взлетел по ступеням на кухню и одолел ее в три прыжка. В дверях гостиной остановился и, схватившись за косяк, изумленно уставился в окно.

Снаружи была ночь, в этом не было никаких сомнений. Он своими глазами видел светлячков в кустах и траве, горящие фонари и звездное небо.

И тем не менее в окне гостиной сияло солнце, а пейзаж, который раскинулся за окном, не имел никакого отношения к Уиллоу-бенду.

– Бизли, – выдохнул, – посмотри туда!

Бизли посмотрел.

– Что там снаружи?

– Вот и я хотел бы знать.

Таузер нашел свою миску и принялся гонять ее по кухне, давая понять, что проголодался.

Тейн прошел через гостиную и открыл переднюю дверь.

За дверью не было ни двора, ни шоссе. Только пустыня, ровная и гладкая, словно паркет, насколько хватало взгляда. Временами пустынную гладь нарушали скопления валунов или островки тощей растительности. Большое солнце висело над дальним горизонтом прямо на севере, где светилу висеть не полагалось. К тому же странное солнце отливало нездешней белизной.

Бизли вышел на крыльцо, и Тейн заметил, что он дрожит, как испуганный пес.

– Знаешь, – обратился к нему Тейн ласково, – ты бы вернулся на кухню и сварганил чего-нибудь на ужин.

– Хайрам…

– Все хорошо, – сказал Тейн. – Все будет хорошо.

– Как скажешь, Хайрам.

Дверь за Бизли с грохотом захлопнулась, и минуту спустя Тейн услышал, как он возится на кухне.

Тейн не винил Бизли. Ты открываешь дверь – а за ней новый незнакомый мир. Человек привыкает ко всему, но не сразу.

Тейн спустился с крыльца, обошел пикап и завернул за угол гаража, почти уверенный, что увидит за ним Уиллоу-бенд, ведь когда он заходил в дом с заднего крыльца, городок был на месте.

Однако никакого городка там не оказалось – только бесконечная пустынная гладь.

Тейн обошел вокруг дома и обнаружил, что с задней половиной дома случилось то же самое, что и с передней: на ее месте изгибалась стена, словно кто-то свел вместе углы дома.

Тейн сделал несколько шагов в глубь пустыни, наклонился и зачерпнул с земли пригоршню гальки. Камни как камни, ничего особенного.

Он присел на корточки и разжал ладонь.

В Уиллоу-бенде у его дома был задний фасад и не было переднего. Здесь, где бы это место ни находилось, все было ровно наоборот.

Он встал, стряхнул прилипшие песчинки и вытер ладонь о брюки.

Внезапно краем глаза Тейн уловил какое-то движение.

Шеренга некрупных зверьков – если, конечно, эти существа были зверьками – спускалась с крыльца. Дюйма четыре в высоту, зверьки передвигались на четырех конечностях, хотя передние явно представляли собой руки. Физиономии их больше походили на крысиные мордочки, чем на человеческие лица, с длинными заостренными носами, а тела покрывала не кожа, а чешуя, потому что при ходьбе зверьки переливались. Хвосты, похожие на скрученные веревочки заводных игрушек, торчали вверх и подрагивали на ходу.

Они спустились по ступеням, держа строй, словно заправские солдаты, на расстоянии в полфута друг от друга. И таким же ровным строем промаршировали в пустыню, как будто точно знали, куда идут. В их походке была пугающая целеустремленность, в то же время они явно никуда не спешили.

Тейн насчитал шестнадцать зверьков и смотрел им вслед, пока колонна не скрылась из виду.

Это они поселились в его доме, они установили потолок и починили телевизор Эбби, плиту и радиоприемник. И скорее всего, именно они прилетели сюда на том овальном предмете из молочного стекла в лесу.

Только откуда взялось это странное место?

Тейн поднялся на крыльцо и открыл дверь. Ровное отверстие диаметром в шесть дюймов украшало ее внизу. Теперь придется чинить, машинально подумал Тейн.

Он вошел и захлопнул за собой дверь.

– Бизли!

Ответа не было.

Из-под коврика выполз сгорающий со стыда Таузер.

– Да ладно тебе, – сказал ему Тейн, – меня и самого от этой компании дрожь пробирает.

Он вошел в кухню. Тусклая потолочная лампочка освещала перевернутый кофейник, разбитую чашку на полу и опрокинутую миску с яйцами. Одно яйцо растеклось на линолеуме бело-желтой лужицей.

Задняя дверь ремонту не подлежала: ржавую сетку разодрали на куски – точнее сказать, ее словно разнесло взрывом, – а раму почти вырвало из стены.

Тейн воззрился на дверь в немом изумлении.

– Бедный дурачок, – вздохнул он. – Летел, не разбирая дороги, даже дверь открыть не потрудился.

Включив свет, Тейн начал спускаться в подвал, однако на середине лестницы застыл.

Слева, от пола до потолка, подвал пересекала стена из того же материала, что и потолок. За стеной осталась его мастерская.

А что в ней?

Вычислительная машина, которую Генри прислал сегодня утром. Три грузовика, как утверждал Бизли, три грузовика деталей прямо в их загребущие лапки!

Должно быть, они решили, что Тейн их союзник! Или расплатился с ними таким способом за ремонт телевизора, плиты и радиоприемника.

Однако, если рассуждать последовательно, зачем гостям сдалось это старье? Возможно, ремонт они сделали, чтобы заплатить ему за постой или в качестве дружеского жеста. А может быть, хотели понять на практике, пригодятся ли им наши технологии и удастся ли приспособить их технологии к местным материалам.

Тейн поднял руку и постучал костяшками пальцев по стене – гладкая белая поверхность зазвенела. Он приложил ухо к стене и прислушался: кажется, стена еле слышно гудела. За стеной осталась газонокосилка банкира Стивенса и множество других вещей, ожидающих починки. Хозяева с него шкуру сдерут, особенно банкир, тот еще жмот.