Клиффорд Саймак - Город. Сборник рассказов и повестей

В твое время будет очевидно, даже больше, чем в мое, что ничего нельзя выбрасывать и тратить впустую, что все следует беречь и копить для будущих поколений.

Таким образом, если корабль не достигнет цели и не исполнит предназначения, то это станет самой чудовищной потерей. Тысячи и тысячи жизней, а также знания, надежды и чаяния пропадут зазря.

Мое имя тебе ничего не скажет, оно канет в небытие вместе с рукой, которая пишет эти строки, но слова останутся, а с ними знание и долг».

Далее шла подпись: «Твой предок…». Правда, что там было накорябано, Джон никак не мог разобрать.

Письмо лежало на пыльном прилавке, а его отголоски эхом отдавались в голове.

Происхождение Корабля окутано мифами, а будущее скрыто в легендах – это каждый знает. Но, если верить написанному, все не так.

У Корабля есть предназначение, и у него есть цель. Цель… Что это значит?

«Книга! – вспомнил Джон. – Книга подскажет, что такое цель».

Дрожащими руками он вытащил Книгу из ящика и открыл на букве «Ц», затаив дыхание начал водить пальцем по столбцам: целомудрие, целостность, целый… Вот оно!

«ЦЕЛЬ, – и, ж. 1. Объект для попадания при стрельбе или метании. 2. То, к чему стремятся, чего хотят достигнуть; поставленная задача. 3. Намеченный пункт, предел».

Итак, Корабль должен достичь цели. Значит, он куда-то направляется. И однажды он попадет в намеченный пункт. Это будет, естественно, конец. Выходит, Корабль куда-то направляется… Неужели он движется?

Джон недоверчиво затряс головой. Корабль не может двигаться – это невозможно! Движутся Звезды, но никак не Корабль.

Наверняка есть другое объяснение!..

Джон взял вторую страницу Письма и прочитал ее, однако ничего не понял – так он был ошеломлен. Он вернул Письмо, Книгу, а затем и лампочку обратно в ящик, закрыл его и убежал.

На нижней палубе его отсутствия никто не заметил, и Джон снова ходил среди прочих, пытаясь влиться в привычный ритм жизни, – все равно чувствуя себя чужим.

Все из-за этого ужасного открытия. Он узнал, что у Корабля есть предназначение и цель, что он движется откуда-то и куда-то и когда Корабль достигнет цели, тогда и наступит Конец – но не для Экипажа и не для Корабля, а всего лишь для Путешествия.

Вернувшись в кают-компанию, Джон на мгновение задержался в дверях. Джо играл в шахматы с Питом. Вот так вот – а ведь Джон с самого детства был его единственным партнером! Впрочем, обида вспыхнула и прошла, а он впервые увидел шахматистов такими, какие они есть на самом деле, – деревянные истуканы, совершенно бесполезные в новом мире, который открывало Письмо и в котором царило Предназначение.

Джордж в одиночку раскладывал пасьянс, другие играли в покер с металлическими фишками, которые называли «деньгами», хотя объяснить, откуда взялось это слово, никто не мог. «Название такое, – говорили они. – Ведь мы почему-то зовем Корабль Кораблем, а Звезды Звездами». Луиза с Ирмой сидели в уголке и слушали старую, затертую пластинку, с которой на всю кают-компанию скрежетал пронзительный женский голос.

При появлении Джона Джордж оторвался от игры в карты.

– О, а мы тебя потеряли.

– Решил прогуляться, – ответил Джон. – Не следил за временем. Ходил к центральным палубам. Все шиворот-навыворот. Теперь туда надо подниматься, а не плыть.

– Звезды за весь день так и не сдвинулись, – заметил Джордж.

Поднял голову Джо.

– Они замерли навсегда. Все как и было предсказано. Это начало Конца.

– А что такое Конец? – спросил Джон.

– Понятия не имею, – ответил Джо и вернулся к игре.

Все знают про Конец, подумал Джон, и никто не может объяснить, что он означает. Точно так же, как никто не может сказать, что такое «корабль», «деньги» и «звезды».

– Сегодня будет собрание, – сообщил Джордж.

Джон кивнул. Конечно. Экипажу нужны умиротворение и уверенность в завтрашнем дне. Значит, снова будут пересказывать Притчу, а затем последует молебен перед Иконой. А я, что буду делать я?

Он покинул кают-компанию и все думал, насколько было бы лучше, не будь ни Письма, ни Книги. Он по-прежнему оставался бы таким, как все, не чувствовал бы себя чужаком и не пытался бы понять, где правда: в Притче или в Письме.

В каюте тускло светила лампочка. Мэри лежала на кровати, подложив подушки под голову.

– Вот ты наконец!

– Да, загулялся, – сказал Джон.

– Ты пропустил обед. Покушай.

– Спасибо.

– Какой-то суматошный день. – Мэри зевнула. – Все на ногах. Готовятся к собранию.

Джон сел за стол. Его ждали белковые дрожжи, шпинат и бобы, толстый ломоть хлеба и тарелка вкусного супа с грибами и травами, а еще бутылка с водой, отмеренной до капли. Он взял ложку и склонился над супом.

– Дорогой, какой-то ты притихший. Почему?

Джон посмотрел на жену. Мелькнула мысль, не рассказать ли ей все, но он тут же ее отогнал. Желание встретить понимание хоть у кого-нибудь – не повод болтать. Нужно следить за собой. Ведь все, что он может рассказать, противоречит Притче, Мифам и Легенде, а значит – ересь. Малейший намек, и Мэри отречется от мужа, а глаза ее загорятся ненавистью.

Джон – другое дело, он жил с этой ересью с детства, с того самого дня, когда отец затеял разговор и рассказал ему о Книге, которая сама по себе была частью ереси.

– Я думаю, – ответил он.

– О чем, милый?

И правда, о чем? В конечном счете, думать не о чем. Все объяснено четко и доступно. Есть Притча, повествующая о Начале Начал и начале Конца. Чего еще нужно?

Сначала был Хаос, затем из него родился порядок, воплощением которого стал Корабль. Снаружи его по-прежнему окружало первозданное ничто, зато внутри царили гармония и целесообразность, выраженные в законе – в Заповедях: «не выбрасывай», «не возжелай лишнего» и многих других. Со временем всех ждал Конец, но смысл его был окутан тайной, так что люди верили, что за Концом еще может последовать новое Начало. Надежду на это дарили Иконы, появившиеся вместе с Кораблем, ведь они представляли собой символические образы других «упорядоченных» мест (например, в более крупных кораблях, кто знает), и у каждого символа имелось название: Дерево, Книга, Небо, Облака, а также Ветер и Свет, которые никто не видел.

– Поначалу я страшно боялась, – сказала Мэри, – а теперь нет. Все идет, как и было предсказано, и ничего делать не надо, только ждать и верить, что все к лучшему.

Джон продолжал есть, прислушиваясь к звукам из коридора: шагам и обрывкам разговоров. Голоса были спокойны, беготня унялась. Как скоро Экипаж пришел в себя! Корабль перевернулся вверх дном, но все верят, что это к лучшему.

Так, может, именно они и правы – они, а не Письмо?

Очень хотелось выйти в коридор, остановить первого встречного и все рассказать… Увы, никто на Корабле не стал бы его слушать, даже Мэри.