Клиффорд Саймак - Город. Сборник рассказов и повестей

Судя по удаляющемуся топоту, он направлялся к эскалатору, чтобы попасть на жилую палубу.

Там он поднимет Экипаж на ноги, отправит их по всему кораблю, чтобы выследить и изловить Джона Хоффа. А когда они его поймают…

Когда его поймают, наступит самый настоящий Конец – тот, неведомый, о котором говорили в Церкви. И никто и никогда более не узнает про Предназначение, Цель и Смысл.

А в результате тысячи мужчин и женщин погибнут зря. Пот, труд и чаяния людей, построивших и запустивших корабль, пропадут втуне.

Потеря будет чудовищной, и это будет преступлением. Нельзя ничего выбрасывать. Все нужно беречь. И речь не только о воде и пище – речь о человеческой жизни и надеждах.

Джон нащупал пистолет и схватил его. Внутри заскипал гнев – отчаянный, безнадежный, сиюминутный, слепой гнев человека, у которого только что выбили почву из-под ног.

Дело даже не в нем, а в том, что под угрозой жизнь других: Мэри, Герба, Луизы, того же Джошуа.

Джон пулей выскочил из хранилища, круто свернул в коридор, чуть не влетев в стену, затем помчался к эскалаторам. Не видно было ничего, только ощущались под ногами шершавые ступеньки, и Джон в который раз порадовался, что так часто ходил этим путем из жилых отсеков в сердце Корабля. Он чувствовал себя здесь как дома и прекрасно ориентировался в темноте; в этом Джо ему уступал.

Джон слетел вниз по ступенькам, чуть не споткнулся, затем побежал по коридору к следующему пролету. Топот впереди становился ближе. Джо постоянно на что-то натыкался и поэтому не мог бежать быстро.

В следующем коридоре, в самом конце горела одинокая тусклая лампочка. Только бы успеть…

Джон забежал на очередной эскалатор и взялся за поручень, чтобы не упасть. Остаток пролета он преодолел прыжком.

Гася удар от приземления, он присел и разглядел впереди спину убегающего. Прицелился, нажал на кнопку. Пистолет дернулся, выворачивая руку, и коридор заполнила яркая вспышка.

На мгновение Джон ослеп и запоздало прикрыл глаза, а в голове в это время пронеслась мысль: «Я убил Джо. Я убил своего друга».

Только это был не Джо. Не тот парень, которого он знал с детства. Не партнер по шахматам. Не Джо, а значит, и не друг. Кто-то чужой, с лицом судьи, готовый натравить на Хоффа весь Экипаж. По его вине всем грозила неминуемая гибель.

Джон знал, что правда на его стороне, но руки все равно дрожали.

Наконец он проморгался и увидел на полу черный силуэт.

Он уронил пистолет, ноги подкосились. Живот свело, по спине побежали мерзкие мурашки.

Не выбрасывай, но береги – так твердили все вокруг. Наравне с этой заповедью были и другие, негласные, повторять которые не было нужды. Никто не наставлял: не пожелай жены ближнего своего, не произноси ложного свидетельства, не убивай – ведь эти преступления искоренили еще задолго до того, как космический корабль покинул Землю.

Это были законы здравого смысла и благообразной жизни. И один из них Джон Хофф только что нарушил. Он убил своего ближнего, убил своего друга.

Вот только это не мой друг, напомнил он себе. Это враг, враг всем нам.

Засунув пистолет за пояс, он твердой походкой двинулся по коридору к телу, лежащему на полу.

В полутьме не сразу поймешь, что там перед тобой лежит. И еще повезло, что Джо упал вниз лицом.

Джон задумался. Очень скоро Экипаж хватится Джо, начнутся поиски. Нельзя допустить, чтобы его нашли. Никто не должен узнать. Про убийства давным-давно позабыли, никому даже в голову не придет. А вот повод подавать нельзя. Ведь если один человек оказался способен на убийство – неважно, зачем и почему, – то и другой сможет. Если кто-то согрешил, грех необходимо скрыть, иначе он потянет за собой другие, а в новый мир (если Корабль все-таки достигнет цели) Экипаж должен прийти дружным и сплоченным.

Спрятать тело нельзя, ведь нет такого тайника, который никто не нашел бы. К переработчику, куда можно отправить труп, тоже просто так не попадешь: дорога туда лежит прямиком через гидропонные фермы.

Только ли? Есть ведь и другой путь к переработчику – через машинный зал.

Джон ощупал карманы – ключи были на месте. Наклонившись, он подхватил Джо – и тут же, стоило коснуться еще теплого тела, отскочил, вжался в металлическую стену. Живот по новой скрутило, в висках заколотило от чувства вины за содеянное.

Он вспомнил отца, разговоры с ним, вспомнил далекого пращура, который написал Письмо, и всех предков, кто из поколения в поколение передавал Письмо и поддерживал ересь – все ради истины, ради знаний, ради общего спасения.

Слишком многое поставлено на карту, слишком многие рисковали жизнью, слишком много одиноких ночей прошло в размышлениях, правое ли это дело, и теперь нельзя отступать из-за вины и брезгливости.

Джон оторвался от стены, подхватил тело и взвалил себе на плечо. Оно обмякло, как мешок, что-то хлюпнуло. По спине потекла теплая струйка.

Он стиснул зубы, чтобы те не стучали, и медленно, согнувшись под тяжестью, пошел по давно замершим эскалаторам и коридорам к машинному залу.

Уже у двери он положил тело и начал искать ключи. Достал нужный, вставил в замок, повернул, потом навалился, и дверь неспешно отворилась. В лицо ударил жаркий поток воздуха. Ярко горел свет, мощно гудели силовые установки, свистел вращающийся металл.

Он снова подхватил Джо, вошел и закрыл за собой дверь. Перед ним было скопление огромных машин, разделенных узкими и длинными проходами.

Одну вращающуюся машину Джон узнал: гироскоп на кардановом подвесе, выполняющий функцию стабилизатора.

Интересно, сколько времени уйдет на то, чтобы понять устройство этих сложных огромных машин? Насколько сильно наши знания уступают тем, что знали наши предки тысячу лет назад?

Тело все еще давило на плечо, на пол ритмично падали теплые густые капли.

Вспоминать одновременно интересно и страшно. Тысячу лет назад люди умели строить такие машины. А еще раньше ими управляли необузданные эмоции, которые толкали на убийство себе подобных.

Нужно избавиться от тела, с горечью подумал Джон Хофф. Лишь от вины мне не избавиться. Тела не станет, оно превратится в нечто иное, все составляющие его станут чем-то новым, но грех останется со мной. Навсегда!

Он нашел дверцу переработчика и, собравшись с духом, дернул. Ее заклинило, пришлось потянуть сильнее. Наконец она поддалась; за ней зияло отверстие, в которое как раз проходил человек. За перегородкой что-то ревело, то и дело вырывались алые всполохи бушующего пламени. Как мог аккуратно, Джон отправил тело в разверзнутую пасть. Подтолкнув его напоследок, закрыл дверцу и с силой надавил на педаль, чтобы запустить механизм.

Все, кончено.

Джон отошел от переработчика и утер лоб. От груза он избавился, но тяжесть осталась. Навсегда.