Олаф Степлдон - Пламя [сборник]

Юноша сбежал с рудников и пошел в народ, проповедуя мир. Но враг схватил его как шпиона и привел на допрос к офицеру; и юноша проклял офицера, от имени всех народов. Но офицер даровал ему свободу, сказав: ««Раз уж убивать — это грех, брат, уж лучше умереть». Потом офицер застрелился, чем несказанно обрадовал юношу. Но солдаты плакали над телом своего командира, как дети, потому что любили его, и юноша почувствовал себя пристыженным.

Через обе противоборствующие армии продрался он к границам своей собственной страны, немало озадаченный как поведением офицера, так и поведением Бога. Теперь сидел он на обочине дороге и вглядывался в голубое небо, выискивая там Бога. Мимо проезжали повозки, груженые людьми и их пожитками; последняя едва тащилась, так как лошадь была совсем уж старенькой. В повозке ехали старик и девушка, которая и правила лошадью. Юноша пристроился рядом с этой последней повозкой и спросил: «Кто вы такие будете?» Девушка посмотрела на него, и увидел он, что она святая. Но она отвела от него взгляд и сказала: «На нас напал враг». И так ему стало их жалко, что он воскликнул: «Да будет он проклят, этот враг!» Но она промолвила: «Кто ты такой, чтоб проклинать его?» «Я — человек мира», — ответил он. Но она заглянула ему в глаза и спросила: «Ты в этом уверен?»

Юноша удалился в недоумении, глубоко сочувствуя старику и девушке. Весь день напролет он думал о ней, и всю ночь. И казалось ему, что стоит он среди звезд, направляя их в нужные стороны, и подошел к нему офицер, раскаявшийся в том, что одну звезду он увел с пути истинного. По этой причине, как следует отчитав офицера, он послал его в ад. Но тут перед ним выросла девушка и, осыпав его упреками, сказала: «Его кровь на тебе, как и кровь моего отца. Это ты убил их вследствие излишней самоуверенности. Мелкая душонка, играющая в Бога, вот ты кто!»

Утром юноша стал солдатом, сражающимся за свой народ. Он лишился гордости и сделался смиреннейшим из смиренных. И когда наступила зима, он пошел в бой и сражался с охоткой.

Жил-был один дряхлый старик, за которым ухаживала дочь. Сидели они как-то вечером на крыльце своего дома; старик рассказывал о своих лучших годах, а дочь что-то шила. Но тут пробежал кто-то мимо дома, крича: «Враг! Враг идет!» Старик вскочил в гневе и воскликнул: «Разрази их Господь!» Но дочь увела его в дом, и начала готовить к поездке, и вытащила она из сундука все их сбережения, девять золотых монет, и, завернув их в носовой платок, спрятала на своем теле. А потом в дом, ища увеселений, ворвались вражеские солдаты и обрадовались, увидев девушку. Но она встала перед ними и сказала: «Друзья, все, что у нас есть — ваше, но мой отец и я принадлежим не вам, но Богу». Они увидели, что она свята, и стало им стыдно; но они предложили ей уехать, вместе с отцом и всем домашним имуществом, так как вскоре здесь должно было разразиться сражение. Поэтому она запрягла лошадь в повозку, усадила в нее отца, собрала все домашние вещи и тоже погрузила их в повозку. Затем она уселась рядом с отцом, и они отправились в путь.

На следующий день на дороге они встретили юношу, который не был солдатом. Она наверняка знала, что он не трус, но человек мира, и в душе она уважала его за это, а потому запомнила.

Проведя в пути пятеро суток, они прибыли наконец в отведенное им место. Им выделили землю и деревянную хижину, и они начали там обживаться. Девушка придала внутреннему убранству дома приятный вид и засадила огород овощами. Ей приходилось работать и в поле, так как все молодые люди были на войне. Но те, что работали вместе с ней, смотрели на нее с подозрением, так как она любила повторять: «Уж лучше бы все они были людьми мира!»

Вместе с зимой пришли жуткие холода и снега, и старик тяжело заболел. Уже стоя на пороге смерти, он сказал: «Бог накажет врагов, которые принесли нам все это». Но она ответила: «Увы, они тоже божьи дети, и Он любит их». И она добавила: «Помнишь, того юношу мира?» И ответил ей отец: «Хотя реки вольют кровь в моря, и люди будут умирать, как осенние листья, хотя на всех землях воцарятся разруха и хаос, на нашей планете все равно будет полным-полно людей мира».

Он положил свои руки на руки дочери, благословляя ее, и сказал: «Бог нуждается в таких, как ты, дорогая моя доченька». С этим он умер, и она долго еще в одиночестве рыдала над его телом. Затем она укрыла его чистым холстом и просидела с мертвецом до рассвета, думая о смерти.

Как-то весенним вечером, когда она возвращалась домой с полей, перед ней вдруг возник тот юноша, который когда-то сказал ей: «Я — человек мира». На сей раз речь его была такой: «Из-за тебя я стал солдатом, так как меня мучила совесть. Из-за тебя я отбросил все мое самодовольство и сражался с охоткой. Но как-то раз, с мечом наперевес, я гнался за одним человеком, и он оступился и упал. И у меня не поднялась рука поразить его, потому что он лежал на земле. Невыразимый ужас убийства овладел мною, и я рванул оттуда со всех ног, будто сумасшедший. Я навсегда покончил с военной службой, пусть даже это будет стоить мне жизни. Должен признаться, я искал тебя, искал долго и упорно». Теперь уже девушка задумалась над его словами и поняла, что в ней пробуждается любовь к нему. И они целую вечность бродили по полям, не желая расставаться; но в итоге пришли в ее сад и долго стояли среди его зелени. Она сказала: «Видишь звезды; они тоже божьи дети. Они уж точно любят и не убивают». Но он рассказал ей о звездах, о том, что — они большие солнца и миры; и она спросила: «Но те, что живут в этих мирах, как там они?» Она вскинула руки к небесам, приветствуя эти народы, и сказала им: «Братья и сестры, которых я не знаю, работаете ли вы, плачете, любите? Тогда и я люблю вас. Вы ненавидите, убиваете и воюете? Я все равно вас люблю». Потом они какое-то время стояли молча перед величием звезд и тайной друг друга. Он промолвил: «Я не знал, каким может быть Бог, пока ты его не показала. Он есть величие всех звезд и душа одной девушки».

А потом за ним явились люди и арестовали как дезертира. Они сказали: «Храбрецы умирают, а ты прячешься у шлюхи». Юноша пришел в ярость и набросился на них с кулаками. Но силы были не равны; они убили его и унесли тело с собой.

Девушка так и осталась стоять на садовой тропинке, среди зеленых насаждений. Снова и снова воздымала она руки к небесам и тамошним народам и кричала им: «Плачьте, плачьте со мной, вы, люди! Они забрали моего друга». Но сама она не плакала. Просто стояла, переводя взгляд со звезды на звезду, крайне удивленная смертью, и близкое присутствие друга наполняло ее великим ужасом, к коему примешивалась необъяснимая радость.