Олаф Степлдон - Пламя [сборник]

Двумя более поздними романами возможного влияния являются «Дом в порубежье» Уильяма Хоупа Ходжсона (1908; переиздан в 1921) и «Амфибии» С. Фаулера Райта (1924; в 1929 расширен в «Нижний мир»). Первый постулирует разумное центральное солнце во вселенной, состоящей из обладающих чувствительностью космических предметов. Второй воскрешает в памяти гуманоидных созданий, которые, эволюционировав, возвысились над человеком ровно настолько, насколько он сам возвышается над обезьянами. О том, что Райт и Стэплдон были знакомы, здесь уже говорилось.

Возможно, даже большее влияние, чем любой из приведенных выше романов, на Стэплдона оказало сочинение Д.Б.С. Холдейна «Последнее суждение: взгляд ученого на будущее человека», вошедшее в книгу «Возможные миры и другие эссе» (1927), но не включенное в американское издание данной книги. В этой работе детально (правда, в крайне сжатой, почти конспективной форме) описывается хронологическая история следующих сорока миллионов лет. Столь много концепций и характерных черт из этого эссе так или иначе нашли отражение в «Последних и первых людях», что мне представляется обоснованным подробное его описание.

Спустя сорок миллионов лет дети на Венере слушают по радио передачу об истории человечества. Рассказ начинается с создания планет благодаря прохождению очень близко от нашего солнца какой-то другой звезды. Эволюция на Земле производит человека. Появляется цивилизация. Человек сжигает все ископаемое топливо и вынужден вырабатывать энергию за счет воды, ветров и солнца. Изобретена синтетическая пища. Средняя продолжительность жизни возрастает до 3000 лет, численность населения увеличивается. Основным источником энергии становится приливная электростанция. Части планет искусственно подогреваются, континенты приобретают новый вид, культура достигает пика развития. В результате элиминации естественного отбора, человеческая эволюция прекращается.

В конечном счете цивилизация начинает стагнировать, поэтому к 8 000 000 году многоступенчатые ракеты долетают до Луны. За счет лучевого давления солнца теперь можно плавать под большими металлическими парусами в космосе. К году 10 000 000 удается добраться до Марса, но его обитатели уничтожают экспедиции. Спустя еще полмиллиона лет зафиксирована первая успешная высадка на Венеру.

С приближением к 18 000 000 году вращение Земли замедляется, дни и ночи теперь длительностью в целый месяц. Ледниковый покров раньше таял, но теперь начинают образовываться новые глетчеры. Холод убивает на планете почти все живое, кроме человека. Начинаются эксперименты по адаптации человеческого тела к существованию на Венере, и в конце концов развивается новый вид, способный жить в условиях в десять раз меньшего, по сравнению с Землей, содержания кислорода. Вся венерианская жизнь систематически уничтожается, начинается перестройка планеты с целью создания на ней пригодных для жизни новых людей условий. Этот новый человеческий вид обладает гораздо более высокими, нежели прежний, умственными способностями и развивает два новых чувства, одно из которых позволят каждому индивиду поддерживать телепатический контакт к любым другим, создавая общий мозг и сознание, которое не может быть заблокировано индивидов. Другое чувство позволяет индивиду получать (по выбору) послания, содержащие искусство, музыку, литературу и философию.

Эта эволюция происходит столь быстро, что прилетевшие на Венеру с последней экспедицией не могут успешно конкурировать с измененными людьми. Создается совершенно новый вид. К году 36 000 000 гравитационные срезывающие силы раздробляют Луну, и ее фрагменты образуют кольцо вокруг Земли, напоминающее кольцо Сатурна. Генерируемая жара столь сильна, что люди вынуждены отступить в каверны, находящиеся под поверхностью планеты. После того как кольцо стабилизируется, Земля снова заселяется.

В конечном счете звучит предложение обосноваться на планете Юпитер, и начинают выводить коренастых, искусственно задержанных в росте людей огромной физической силы. Если все пройдет удачно, будут предприняты попытки колонизировать внешние планеты. Уже предсказано, что в ближайшие 250 000 000 лет солнечная система войдет в ту область космоса, где наблюдается гораздо большая плотность звезд, и можно будет попытаться заселить необитаемые планеты уже там, пусть тогда и понадобятся путешествия длиной в 100 000 лет. Прогноз заканчивается так: «А есть ведь и другие галактики».

В эпилоге Холдейн заявляет, что человек должен работать не только ради индивидуального счастья, но и во благо сообщество и, в расширительном смысле, всего человеческого рода; он должен планировать в космическом масштабе, на миллионы лет вперед. Несмотря на всю масштабность представленной в эссе картины, полный текст «Последнего суждения» — это всего-навсего 7 000 слов.

Холдейн к тому времени уже был знаменитым ученым, внесшим и продолжавшим вносить большой вклад в развитие науки генетики. Широкой публике он был даже еще больше известен как имеющий склонность к полемике популяризатор науки, не скрывавший своих левых убеждений. Склонность к научной фантастике не оставляла его никогда. «Последние и первые люди» ему понравились. «Где вы прятались все это время?» — написал он автору. Позднее, в 1958 году, он послал полное восторженной похвалы письмо Фреду Хойлу, чей роман «Черное облако» восхитил Холдейна, помимо всего прочего, реалистичным описанием жизни ученых и концепцией разумных облаков.

Убежденный в том, что он действительно нашел свое истинное призвание, Олаф Стэплдон начал уменьшать количество читаемых лекций и проводимых по вечерам специальных занятий, чтобы иметь больше времени для писательской работы. Это означало, что он почти всегда будет дома и под еще большим контролем. К счастью для жены, он всегда оставался максимально доброжелательным, уравновешенным, крайне редко повышал голос и, с виду, проявлял интерес решительно ко всему, относилось это к его работе или же нет. Гостям в доме всегда были рады, и потому отношение к ним было исключительно учтивое и обходительное. Олаф обладал талантом распознавать их личные тревоги и охотно помогал всем чем только мог. Он был внимателен не только к родным, но буквально к каждому встречному.

Агнес Сгэплдон имела множество собственных интересов, в число которых входили община, школы и различная местная деятельность. Она находила мужа всегда готовым выслушать подробности всех этих проблем, серьезно оценить их степень и предложить решения. Это неизбежно приводило к высочайшей степени любезной взаимности с ее стороны. Олаф нередко использовал ее как звукоотражатель для своих идей, а ее содействие в конечной проверке рукописей помогало придать им их безупречную ясность. Часть этого предполагала проверку орфографии, которая, по словам Агнес, не относилась к сильным сторонам ее мужа. После его смерти именно ей пришлось переписывать черновики «Открытия глаз» с их не всегда поддающимися расшифровке аббревиатурами и заниматься прочими деталями, предваряющими публикацию.