Роберт Хайнлайн - Красная планета. Звездный зверь [сборник]

– Джон Томас! Где вы были все это время?

Он отчаянно пытался сообразить, в чем дело. «Джон Томас» – очень плохой признак. «Джон» или «Джонни» – это нормально, «Малыш» – тоже. Но «Джон Томас» обычно значило предъявление обвинения с последующим судом и вынесением приговора в отсутствие обвиняемого.

– А? Мама, да я же тебе говорил за завтраком. Гулял с Бетти. Мы полетели…

– Это меня не интересует. Ты знаешь, что наделал этот твой зверь?

Все ясно – Ламмокс. Господи, лишь бы не мамин садик. Может, Лам опять завалил свой дом? Если так, мама скоро успокоится. И вообще, давно пора построить новый, побольше.

– А что такое? – осторожно спросил он.

– Что такое? И ты еще спрашиваешь?! Джон Томас, уж на этот раз ты просто обязан избавиться от него. Это последняя капля.

– Мам, да ты успокойся, – торопливо ответил Джон Томас. – Мы же все равно не можем от него избавиться. Ты обещала папе.

Мать ушла от прямого ответа:

– Ну, знаешь, если полиция звонит каждую минуту, а эта огромная свирепая тварь громит все, что ей попадется на пути…

– Как? Мам, подожди. Да Лам же совсем не свирепый, он ласковый, как котенок. Что случилось?

– «Что-что!» Да все, что угодно!

Мало-помалу Джон Томас вытащил из нее некоторые подробности. Ламмокс пошел прогуляться – это, во всяком случае, было ясно. Хорошо бы во время своей прогулки он не добрался до чего-нибудь железного; железо и сталь оказывают прямо-таки взрывное действие на его обмен веществ. Помнится, когда Ламмокс съел подержанный «бьюик»…

Но тут Джон Томас снова услышал, что говорит мать.

– …А миссис Донахью просто сама не своя. Еще бы – ее премированные розы!

А вот это уже совсем плохо. Джон Томас попытался вспомнить, сколько там в точности у него на счете в банке. И нужно будет обязательно извиниться и вообще как-нибудь ублажить старую курицу. А Ламмоксу – по ушам. Топором. Тут уж никаких «прости, пожалуйста», про розы он знал прекрасно.

– Послушай, мама, это все, конечно, ужасно. Я прямо сейчас пойду и вколочу кое-что в его тупую башку. Он у меня чихнуть побоится без разрешения. – Джон Томас обошел мать и направился к выходу.

– Куда это ты собрался?

– Как куда? К Ламмоксу, скажу ему пару ласковых. Сейчас я с ним разберусь…

– Не соображаешь? Его тут нет.

– Как? А где он? – Джон Томас молил про себя, чтобы если уж Ламмокс доберется до железа, так хоть съел бы не очень много.

Если подумать, в той истории с «бьюиком» Ламмокс вовсе не виноват, и вообще машина, к счастью, принадлежала самому Джону Томасу, но все равно…

– Я не знаю, где он сейчас. Шеф Драйзер сказал…

– Им занимается полиция?

– Это уж точно – занимается. Вся городская бригада безопасности гоняется за ним. Мистер Драйзер хотел, чтобы я поехала в город и забрала его домой, но я сказала, что нам нужен ты, чтобы справиться с этим зверем.

– Мама, да Ламмокс прекрасно бы тебя послушался. Он же тебя всегда слушается. А зачем мистер Драйзер отвез его в город? Он же знает, что Лам живет здесь. В городе Лам совсем перепугается. Бедный малыш такой робкий, ему не понравится…

– Нашел бедного малыша! Никто и не думал отвозить его в город.

– Ты же сама сказала, что отвезли.

– Ничего я такого не говорила. Если ты замолчишь на секунду, я тебе все расскажу.

События рисовались следующим образом. Миссис Донахью застукала Ламмокса в тот момент, когда тот успел съесть в ее саду только четыре или пять розовых кустов. Проявив больше отваги, чем здравого смысла, она бросилась на него со шваброй и, жутко вопя, отходила его этой шваброй по голове. Она избежала судьбы мастифа – хотя и ее Ламмокс тоже мог запросто проглотить, если б не знал, что можно, а чего нет, – не хуже любой хорошо воспитанной кошки. Люди – это не еда, к тому же люди чаще всего существа дружелюбные.

Оскорбленный в лучших своих чувствах, надув губы, Ламмокс уковылял прочь.

В следующий раз он был замечен минут через тридцать в двух милях от дома Стюартов. Стюарты жили в пригородном поясе Вествилла; от города их отделяла полоса сельской местности. Здесь, в этой полосе, и находилась ферма мистера Ито, он растил на ней экологически чистые овощи на потребу гурманам. Судя по всему, мистер Ито так и не понял, что это за штука выдергивает из земли капустные кочаны и заглатывает их прямо у него на глазах. Ламмокс жил неподалеку от его фермы, и жил очень давно, но мистер Ито чужими делами не интересовался и Ламмокса до этого не видал.

Мистер Ито проявил силу духа не меньшую, чем миссис Донахью. Он бросился в дом и выволок оттуда базуку, доставшуюся ему по наследству от дедушки. Эта реликвия Четвертой мировой войны более известна под ласковым названием «танкобойка».

Мистер Ито аккуратно установил это старое, но грозное оружие на небольшом столике перед домом и влепил Ламмоксу в то самое место, из которого бы у него росли ноги, если б они действительно оттуда росли. Грохот до полусмерти перепугал самого мистера Ито (еще бы, отважный фермер ни разу в жизни не слышал, как его пушка стреляет), а вспышка на мгновение его ослепила. Когда он пришел в себя, существа, громившего его огород, нигде не было.

Куда оно делось, догадаться было нетрудно. Если столкновение с миссис Донахью просто-напросто обидело Ламмокса, то сейчас он перепугался едва ли не до потери сознания. Несчастный щипал себе зеленый салат, никого не трогал; прямо перед ним стояли одна за другой три теплицы мистера Ито. Когда раздался оглушительный грохот и что-то его сильно толкнуло, Ламмокс, не помня себя от страха, припустил вперед. Обычно он пользовался порядком чередования ног 1, 4, 5, 8, 2, 3, 6, 7 – такой порядок удобен для любых скоростей от медленного ползания до умеренной рыси; на этот раз он прямо со старта пошел чем-то вроде двойного галопа, переставляя ноги 1, 2, 5, 6 вместе, а затем – 3, 4, 7, 8.

Ламмокс проломил все три теплицы и даже их не заметил, за ними тянулся туннель, вполне достаточный для средних размеров грузовика. А тремя милями дальше на его пути лежал Вествилл. Насколько было бы лучше, направься он в другую сторону, в горы.

Джон Томас слушал сбивчивый рассказ матери, и до него все больше и больше доходил страшный смысл случившегося. Услышав про теплицы мистера Ито, он оставил всякие мысли о своем банковском счете и стал судорожно вспоминать, какие активы он может конвертировать в наличные деньги. Ранцевый вертолет, почти новый… да нет, чушь! Этого не хватит, чтобы оплатить ущерб. Может, попробовать уговорить банк, чтобы дали кредит? На мать рассчитывать не приходится, с ней все ясно – она отойдет не скоро.

Из дальнейших разрозненных сообщений выходило, что Ламмокс полями выбрался на шоссе, ведущее в город. Шофер-дальнобойщик за чашкой кофе пожаловался дорожному полицейскому, что только что видел автоматический шагоход-грузовик без номерных знаков и эта хреновина совершенно не обращала внимания на разделительные линии. Шофер выдал все это в виде страстной обличительной речи о бедах и смертельной опасности, которыми грозит автоматический транспорт, и особо давил на то, что никогда ничто не заменит живого шофера, сидящего в своей кабине и привычного к любым неожиданностям. Сам полицейский Ламмокса не видел: когда тот проходил по дороге, он уже пил свой кофе и рассказанное не стал принимать всерьез из-за явной предубежденности водителя. Но в управление он все-таки позвонил.