Алина Кут - Купольный город

— Извлечение инородного тела из брюшной полости, — медленно проговорила я записанную в карте операцию, проведенную сразу после моей декриоконсервации.

— Что? — переспросил Михаил, не поняв, что я имела в виду.

— Помнишь, я показывала тебе скан моей медкарты? Там была указана эта операция. Всё совпадает. Я была беременна в момент заморозки. Ребенок, скорее всего, не выжил. Его извлекли из меня, не сказав мне об этом.

— Интересно, а ребенок и правда погиб? В медицине я не очень разбираюсь… Вот бы спросить у медиков, как протекает беременность в условиях криоконсервации.

Казалось, Михаил нашел себе новую головоломку. Я же была уверена, что любой горожанин имеет право знать о медицинских манипуляциях, проводимых с ним. Сообщают ведь вновь появившимся о коррекции зрения или об удалении раковой опухоли. Следовательно, сокрытие прерывания беременности — намеренное. Всё вполне логично. Горожане не знают, что такое семья, что такое любовь. Если бы они задумались о естественном рождении детей, вопросы создания семьи всплыли бы наружу, что было бы очень неудобно для Василия. Итак, список антигуманных преступлений правителя продолжал увеличиваться: он у каждого из нас, жителей новой эры, украл родителей, братьев и сестер, мужей и жен, друзей, а также, как выяснилось, нерожденных детей.

Внезапно меня посетила еще одна мысль: куда делись уже рожденные дети? Все матери мира, узнав о кислородном взрыве, побежали криоконсервировать своих детей, от мала до велика. Но в Купольном городе я не видела никого младше пятнадцати-шестнадцати биологических лет. Где же они? Он убивает их? Проводит на них опыты? При любом раскладе действия правителя были преступлениями против всего человечества. Это мы и должны рассказать горожанам.

— Что делаем дальше? — полная решимости вывести правителя на чистую воду, спросила я у Михаила.

— У тебя есть какой-то план? — вопросом на вопрос ответил он.

— Возможно, — проговорила я, одновременно размышляя над своим планом. — Нам нужно обратно в Купольный город. Не знаю, как мы туда проберемся, но здесь мы бессильны. Ведь так?

— В принципе, да, — согласился со мной Михаил. — Что дальше?

— Ты сможешь подключиться к глобальной сети? То есть все ухофоны, планшеты, можно даже видеоэкраны, всё оборудование горожан?

— Теоретически это возможно. Предположим, что нам удалось войти в сеть.

— Ты выведешь меня на все экраны, все инфоочки Купольного города, чтобы каждый услышал, как их обманывают.

Михаил отрицательно покачал головой.

— Во-первых, как только мы войдем в сеть, нас засекут сыщики, тот же самый Сергей, а таких Сергеев у правителя, я думаю, сотни. Во-вторых, про нас уже наверняка сочинили правдоподобную сказочку. Вспомни-ка, как мы отключили голограмму. Мы напугали горожан. Это мы — террористы, преступники, а правитель — белый и пушистый.

— Значит, нужно сделать так, чтобы горожане поверили нам. Заставить их вспомнить свою прежнюю жизнь, как вспомнили её мы.

— Фотографии, — сказал Михаил, торжествующе подняв указательный палец.

— Что фотографии? — не поняла я.

— Мы выведем на экраны фотографии. Я войду в сеть, скачаю нужную программу, и фотоснимки с маминого телефона можно будет показать всему городу. Может, глядя на изображения семьи, друзей, горожане вспомнят и свои семьи.

— Точно, — обрадовалась я такому простому решению. — Ты выведешь фото, если они подойдут для этой цели, мы ведь их еще не видели, а я по ухофонной связи синхронизируюсь с каждым горожанином и расскажу о преступлениях правителя, о его укрывательстве, убийствах.

— У меня еще есть запись разговора Сергея с правителем. Они оба сознаются в опытах над горожанами. Это тоже можно включить.

— Ты прав, — обрадовалась я, что наш план вполне реален.

— Тут появляется вторая проблема. Откуда нам вещать? Мы должны где-то спрятаться, чтобы нас не нашли на первой же минуте.

— Я знаю такое место! — воскликнула я.

— И что же это за место? — недоверчиво спросил Михаил.

— Правительственное здание, — с гордостью сказала я, радуясь от того, что я знаю вещи, неизвестные Михаилу.

— Ты с ума сошла! — с ужасом прошептал Михаил.

— В правительственном здании есть вакуумная комната. Ты ведь слышал о ней?

— Конечно, но как она нам поможет?

— В вакуумную комнату ведет лишь один шлюз. На перемещение каждого горожанина тратится около пяти минут. Двоим одновременно туда не попасть. У выхода из шлюза можно поставить парализаторы на полную мощность.

— Ты хочешь сказать, что они обнаружат нас, но войти к нам не смогут какое-то время?

— Заметь, довольно долгое время. У нас шесть парализаторов. Заряда каждого хватает где-то на двое суток. У нас уже есть двенадцать дней. Плюсом к этому они долго не смогут обнаружить, откуда идет сигнал.

Я многозначительно замолчала.

— Почему? Не томи, я ведь знаю эти твои паузы. Что ты хочешь сказать?

— Из вакуумной комнаты есть проход в личное хранилище правителя. О существовании этого помещения знает только Василий и я. Это настоящая сокровищница. Там есть музыка, развлекательные фильмы, напитки, твердая пища.

— Всё, что запрещено другим горожанам, — начал понимать мою мысль Михаил.

— Да, об этом я и говорю. Там хранится вся история наших предков. Мы сможем транслировать фильмы о любви на все экраны города, включать музыку, читать художественную литературу на ночь для всех горожан.

— И правитель не захочет раскрывать тайное хранилище своим подчиненным. Это ведь докажет его несостоятельность как человека эры науки.

— Вот именно. Ну как тебе такой план? — спросила я, гордая собой.

— Замечательный план. И он может выгореть. На горожан нахлынут воспоминания. Они пойдут в атаку на правительственное здание. А тут и мы под шумок скроемся.

— Теперь осталось решить, как нам попасть в Купольный город, — сказала я.

— Это уже я продумал. Возьмем поисковую группу в заложники и под видом поисковиков проберемся за врата.

Михаил вкратце обрисовал свой план, который мне показался достаточно простым, но эффективным. Конечно, направлять боевое оружие на своих же коллег не хотелось, но у нас не было другого выбора.

С самого утра мы начали подготовку к штурму Купольного города. Прежде всего, мы занялись изменением своей внешности доступными в данный момент средствами, ведь наверняка каждая видеокамера города запрограммирована на поиск наших лиц в толпе горожан. Михаил выкопал небольшую ямку в земле и, набросав туда сломленных веточек (как же жалко жечь ценную древесину!), развел небольшой костерок. С помощью сажи, полученной после прогорания дров, мы надеялись сменить мой русый цвет волос на иссиня-черный. Усевшись перед огнем, сняв капоры с защитным козырьком и подставив лицо яркому солнышку (так мы надеялись сделать лицо более смуглым или, по крайней мере, красным от ультрафиолетовых лучей), мы достали большие никелевые секаторы и сделали друг другу новые стрижки. С моими волосами было меньше проблем. Михаил просто-напросто состриг мои длинные золотистые локоны и обмазал их смоченной в воде сажей. Наденьте на меня мужской брючный костюм, и никто не признает во мне Валерию0323. Я теперь вылитый солидный горожанин с густой копной черных, отдающих солнечным блеском, коротких волос. С Михаилом дело оказалось сложнее. За время нашего мытарства по просторам дикой Земли, он довольно сильно оброс, что совсем немного упростило задачу. Я подстригла ему тыльную часть головы, оставив на макушке волнистый пушок, длинную челку до бровей и густые бакенбарды на висках, и намазала его волосы оставшейся сажей. Передо мной предстал загорелый мужчина биологических лет около сорока (как сильно влияет прическа на визуальные характеристики человека).