Шлифовальщик - Ложка дёгтя

На мужественном лице атлета я прочёл сомнение:

— Правда, Леда, что-то в этом есть… — пробормотал он, обращаясь к рыжей. — Вроде как речка…

— Да что ты понимаешь, Лим! — рассердилась девушка, почему-то не услышав в «валалуме» росистых зорь. — Какая речка?! Набор звуков нам пытаются преподнести как новое направление в поэзии!

Но к моему великому удовлетворению на лицах некоторых поэтов я прочёл сомнение. Они усиленно искали смысл в прочтённой ахинее. Мощная штука — синдром поиска глубинного смысла. Свойственный интеллигенции, он заставляет искать потаённый смысл в любой абракадабре.

Закончив выступление, я спустился с возвышения и перевёл дух. Ко мне немедленно подскочил моложавый человек с такими хитрыми глазами, что я вторично обрадовался. Типаж прощелыги, как и диссидента-неудачника, для дилапера — тоже находка.

— Я — Герт, — преставился он. — Визунист. Очень сегодня интересная новость получится!

Он от радости потёр ладошками. Мне стало ясно, что визунист — это вроде нашего журналиста, формирующего новостную ленту в визуне.

— Заголовок нужен броский, — посоветовал я. — Что-то вроде «Скандал в Сквере Творчества» или «Непонятый гений наносит удар».

— Замечательно! Я подумаю, забредыш, — пообещал Герт, вдохновившись. Удивительно, как тут с первого взгляда определяют, что я — из другого мира.

К нам подошёл раскрасневшийся поэт, и визунист обратился к нему:

— Ты молодец! Сенсация! Мне страсть как надоело писать об открытии новой выдумницы, показателях матэргостаний и прочей тоски. А тут — взрывная новость! Потрясающая!

— Надо обязательно сообщить, — поддержал я визуниста. — Люди жаждут свежего, нового. Это и есть выражение свободы слова.

Немного подумав над этой фразой, визунист восторженно выдохнул:

— Как это верно сказано! Свобода слова!

— Люди рождены свободными, — подлил я масла в огонь. — Свобода творчества, свобода визунистская, свобода мыслить и дышать…

На непривыкшего к дилаперскому словоблудию визуниста эти слова подействовали как глоток энергетического напитка. Он прямо взвился в воздух от восторга. Герт рвался с места, чтобы скорее умчаться публиковать скандальную новость, но я не мог просто так отпустить такого нужного человека. Мне страшно нужен был свой человек в сфере массовой информации, чтобы капать на мозги аборигенов. Мы договорились замыслиться в ближайшее время.

В номере гостиницы я ожидал увидеть скучающего стажёра, притащившего пиво и порнуху. Но удивительно, номер был пуст. Может, новичок решил дотащить посылку в два этапа? Но я, осмотрев номер, не нашёл ни пива, ни прочих присланных товаров. Пока я занимался поисками, в номере неожиданно вспухла странная группа: два молодых человека с красными повязками на рукавах и помятый Виталик с тощим рюкзаком в руках. По-моему, новичок был пьян. Я понял, что его сцапали сконфигурировавшиеся дружинники.

— Добрый день, — обратился ко мне юноша повыше. — Это ваш товарищ?

Он указал на хмурого новичка.

— Мой…

— Забредыш? — уточнил высокий парень.

Я неопределённо промычал.

— У нас, молодые люди, спиртное распивать на улицах не принято, — веско проговорил тот, который пониже. — Тем более, в людном месте, где полно женщин и детей. И пытаться споить при этом окружающих. На первый раз прощаем, но при условии, что больше такое не повторится!

Виталик мутным взглядом посмотрел на меня. Я постарался придать своему взгляду самое сердитое выражение, на которое был только способен.

Сделав замечание, молодые люди отпухнули от нас.

— Ну, юный дилапер, как тебя угораздило с силовиками столкнуться? — начал я допрос с пристрастием.

Новичок опустил голову и начал теребить лямку рюкзака. От него пахнуло спиртным.

— И пиво где? — добавил я, наконец, обратив внимание на подозрительный маленький объём рюкзака.

— Я, это… Дилапинг проводил… — высказался стажёр. — По инструкции…

— Дилапинг он проводил! — возмутился я. — По инструкции! Это ж какая такая инструкция научила тебя среди бела дня пиво хлестать ящиками?!

— Понимаешь… Я забрал посылку из горловины… А потом решил с быдлом поработать. Пошёл на площадь, нашёл пару человек и угостил их. А потом эти налетели, с повязками, пиво отобрали и сюда привели.

Я сморщился. Чему только учат молодёжь на бесконечных межмирторговских тренингах! Это ж додуматься надо — начать дилапинг коммуноидного мира со спаивания населения на улице!

— Двойка тебе за практику! — вынес я резолюцию. — Чуть всё не испортил. Будем надеяться, что не попали на крючок здешних спецслужб.

— Да какие тут спецслужбы! — резонно заметил стажёр. — Так, дружинники одни…

— И что теперь, можно пьянствовать средь бела дня?!

Виталик только вздохнул, опахнув меня запахом пива. И я добавил:

— Запрещаю тебе принимать самостоятельные решения. Теперь будешь проводить дилапинг только с моего разрешения.

Увы, мой план тоже не сработал. Интеллигенция не клюнула на скандальные стихи Анта. Общества любителей сумбуризма тоже не возникло. Книгу «Лечебное калоедение» публично обсмеяли, а картины с выставки «Современное элитарное искусство» здешние интеллектуалы вообще не признали за картины, решив, что это какое-то непонятное украшение. Мы с Антом попытались провести скандальный перфоманс с обмазыванием вареньем и ползанием в голом виде (разумеется, я остался в стороне, заставив проделывать эти штуки подкупленного земными шмотками поэта), но нас опять не поняли. Одни обсмеяли, а другие приняли за сумасшедших. Я попытался организовать выставку собачьих экскрементов, но тоже потерпел неудачу.

Быдло тоже подкачало. Порнуха, которую Виталик продемонстрировал со своего планшетника знакомым, с которыми он прошлый раз пил пиво, вызвала у них тошноту. Попсовая музыка была с непониманием отвергнута, как и фэнтезийные романы из серии «Короли меча и магии». Я даже расстроился от такой высокой моральной устойчивости аборигенов. Прямо святые какие-то.

После такого сокрушительного поражения на всех фронтах, я провёл мозговой штурм с Виталиком и Павликом, сидящим на Земле за монитором. Суфлёр сегодня был серьёзным. Почуял наш шутник серьёзность момента. Он ведь тоже премии получает с проекта, свой процент, пусть и небольшой.

— В общем так, ребятки, — начал я, — люди тут — не люди, а ангелочки. Тошнит их, видите ли, от порнухи. Нежности какие! Придётся действовать другими методами.

— Ты поторопись, Игнат, — посоветовал мне суфлёр. — Я написал отчёт по онтронике. Дошло до генерального директора и очень его заинтересовало. Он взял твой проект под личный контроль. Требует результатов. Его не интересуют всякие онтронные штуковины, ему нужна прибыль.