Сергей Дмитрюк - Чаша Отравы

— Да, да! Хотя бы беглый анализ! — нетерпеливо отозвался Акира, переходя к стоявшей на закреплённом постаменте второй половине «саркофага».

Чтобы заглянуть внутрь, нужна была лестница или какая-то подставка.

Мы стали подыскивать что-то подходящее.

— Ого! — воскликнул Давор. — Очень интересно!

— Что? Что там такое? — оживился экзоархеолог, порывисто шагнув в его сторону.

Мы с Владом тоже подошли ближе, с интересом заглядывая в экран сканера.

— Похоже, что здесь имеются большие вкрапления цинкита, — пожал плечами лаборант.

— Да? И что в этом такого? — удивился Акира, явно не понимая, о чём идёт речь.

— Постойте, — вмешался я. — Кажется, я догадываюсь, в чём тут дело. Цинкит является источником для производства оксида цинка. Верно? А оксид цинка, в свою очередь, способен генерировать электрический ток с помощью пьезоэлектрического эффекта.

— Правильно мыслите, — одобрительно кивнул лаборант и довольно хмыкнул. — Для возникновения этого эффекта может быть достаточно простой механической нагрузки. А при большой чувствительности проводника ток может вырабатываться даже под давлением звуковых волн!

Он оглядел нас с важным видом.

— Сейчас мы широко используем эту технологию для зарядных устройств и накопителей энергии. Вот и здесь, похоже, тонкая плёнка из наноструктур выполняла туже функцию. Ко всему прочему, оксид цинка обладает фотокаталитической активностью. Покрытые им поверхности становятся самоочищающимися и бактерицидными.

— Тоже, кстати, немаловажная деталь, если учесть факт того, что внутри долгое время находится что-то живое, — согласился я и посмотрел на Акиру.

Тот промолчал.

— Интересно и то, — продолжал Давор, — что при разогреве до относительно небольших температур оксид цинка превращается в крошечные нанострежни, которые на такой большой поверхности становятся громадным генератором энергии.

— А мы поспособствовали этому, пытаясь вскрыть капсулы лучевым резаком! — печально подытожил Акира Кензо.

— Получается что так, — пожал плечами Давор.

— В результате и произошёл этот взрыв! — сокрушённо покачал головой Влад.

— Послушайте! — смело выступила вперёд Эйго. — Но ведь на Марсе мы не пытались вскрывать «саркофаги»!

— Верно! — поддержала её Светлана. — Почему же там случилось почти тоже самое?

Она недоумённо смотрела на осведомлённого лаборанта.

— Вы хотите получить от меня ответы на все вопросы? — усмехнулся тот. — Сожалею, но я не в курсе всех тайн природы.

Лаборант развёл руками.

— Думаю, на Марсе как раз могли сыграть роль те самые звуковые волны, — размышлял я.

— Сид прав, — согласился со мной Акира. — Мы не знаем, сколько тысячелетий простояли эти «саркофаги» в своём подземном убежище не тревожимые ни кем. Когда мы появились там, любой громкий звук мог послужить катализатором, спусковым механизмом этого разрушительного процесса… Хотя мне почему-то кажется, что тайна его кроется как раз внутри самого «саркофага».

— Странно, — медленно произнёс Иллик. — Если внутри «саркофага» находилось что-то живое, то оно должно было бы позаботиться о том, чтобы подобное никогда бы не случалось… Но это случилось… Может быть, там, внутри находился вовсе не биологический организм?

Юноша беспомощно посмотрел на нашего биолога.

— А что? — не поняла его намёки Эйго. — Что там, по-твоему, могло находится? Мы же все видели на снимках настоящего дракона!

— Возможно, это был тот самый «огненный Дракон»? — осторожно предположил Акира Кензо.

— Но что же там сейчас?! — взволновалась Светлана. — Осталось хоть что-то или всё уничтожено взрывом?.. Ребята! Давайте посмотрим, наконец, что там, внутри! — горячо воскликнула она, вся сгорая от нетерпения.

— Мне и самому это интересно, — дрожащим от волнения голосом промолвил экзоархеолог.

Подтащив к «саркофагу» несколько ящиков, валявшихся неподалёку, мы осторожно взгромоздились на них, как на самодельную лестницу.

— Свет! Дайте больше света! — дрожащим от волнения голосом, попросил Акира.

Лучи нескольких фонарей озарили темноту внутри таинственной капсулы. На дне её лежала гора потемневших коричневатых чешуек, напоминающих истлевшую бумагу. Сквозь них местами проступал пожелтевший костяк странного и мощного скелета.

— Похоже на стопки древних книг в хранилище… — обескураженно промолвил Иллик.

— Он жив? — насторожился встревоженный Влад.

— Это мумия?.. Это же мумия! — вырвалось у Эйго.

— Но зачем такое сложное устройство «саркофага» для простой мумии? — удивилась Светлана.

— Думаю, капсула нужна была для сохранности чего-то иного, — уверенно сказал Акира. — Здесь хранилось нечто вроде «шаров праны» — энергетическая сущность этого самого Дракона!

— Его душа! — не в силах сдержать волнения, Светлана посмотрела на экзоархеолога.

— Да. А здесь мы видим лишь то, что осталось от его бренного тела.

Чёрная мгла вокруг трепетала и вздрагивала, словно, огромная медуза, раскинувшая во все стороны свои щупальца. Неожиданно эта «медуза» стала истончаться и светлеть, как истончается и светлеет чернильная клякса, растворяющаяся в стакане воды, и тогда колеблющаяся завеса тьмы разорвалась.

Я отчетливо ощутил себя парящим высоко над аметистовым океаном, но я не видел ни своих рук, ни своих ног. Я вообще не чувствовал своего тела, словно, его и не было вовсе. Зато я отчётливо слышал плеск волн, хотя морской простор подо мной оставался по-прежнему неподвижным. Сейчас он больше походил на океан застывшего стекла, или громадный кристалл, переливавшийся всеми оттенками синевого.

Я посмотрел на небо и не увидел там солнца. Да и само небо, как и океан, выглядело странным мерцающим кристаллом сиренево-розового оттенка. Временами оно вспыхивало изнутри неяркими молочными всполохами, словно, это пульсировало сердце в груди неведомого Великана.

Казавшийся отлитым из меди, берег постепенно переходил в высокие красно-фиолетовые горы, искрившиеся разноцветными камнями. Их яркое свечение слепило меня, создавало пылающую дымку, окутывавшую горбатые вершины невесомым туманом света. Сквозь этот туман проступала белая лестница, поднимавшаяся от побережья к самым горным вершинам. Она казалась фарфоровой и, должно быть, скользкой. С двух сторон эту лестницу окаймляли рощи странных пирамидальных деревьев, поразивших меня ещё больше, чем это небо и этот океан.

Эти деревья были неживыми. Стволы и ветви их, казалось, были отлиты из какого-то золотистого металла, брызги которого разметал могучий ветер, а листья, словно, вырезаны искусной рукой неведомого мастера из драгоценных камней оливкового и сиреневого цвета. И всё же эти ветви и эти листья вздрагивали, как от порывов налетающего ветра, хотя я и не ощущал никакого движения воздуха вокруг себя…