Руслан Шабельник - В двух шагах от рая (СИ)

– То есть, вы просто ждете конца света? – перебил культиста Тадао.

– Да, то есть, нет, мы считаем и, когда достигнет…

– А почему четыреста двадцать четыре тысячи? – спросила Сита.

– Священное число! – последовал категоричный ответ.

– И сколько уже вылезло?

– Семь тысяч пятьсот двадцать один зомби!

– Долго же вам придется ждать, – Кельвин решил и себе внести лепту в разговор.

– Время ожидания, это время, чтобы мы могли приготовиться. Не мы, так дети наши, последователи наши, те, кто станет считать после, доживут до благословенного времени, и тогда настанет царствие всеобщей любви и гармонии!

Кельвин вздохнул. И Церковь Объединенных Конфессий также пребывает в ожидании грядущего царства любви и гармонии, сотни лет пребывает и ожидает, как ждали тысячи лет различные религии до нее. А царство все не наступает. Может, потому что не вылезло достаточное количество зомби?

– В озеро кто-нибудь нырял, погружался? Что там на дне?

– Нет! Кощунство! Святое место! Хотя брат Свенуальд опускал лот.

– Ну, и?

– До дна веревки не хватило. Оно бездонно!

– Или это дыра просто в Океан, – предположила Сита, – по уровню жидкости примерно совпадает.

– Возможно, – кивнул майор, – как часто появляются зомби?

– Иногда по нескольку в день, а иногда неделями никого.

– Где-нибудь еще есть ваши, гм, филиалы, здесь, в Нижнем, откуда-то зомби еще вылазят, или только из этого озера?

– Из Океана, – нехотя буркнул культист, – прямо из Океана, но то – лжевестники, только наши, из священного Озера – настоящие!

– Понятно, – военный в очередной раз заглянул, через край, словно в нетерпеливом ожидании явления нового вестника.

– Так что, вступить желаете, к нам, в Орден? – с надеждой спросил культист. – У нас питание… трехразовое.

– Мы подумаем, – Тадао махнул им с Ситой.

Сидеть, отдыхать было так хорошо, мешок снова оттянул руки.

– Подумайте, а то ведь конец света скоро, можно опоздать.

– Мы очень крепко подумаем.

– Возвращаемся в гостиницу? – Сита также смотрела на озеро, но ничто не тревожило серую гладь.

– Да.

14.

Решил однажды Исполняющий Бог спуститься оставить Пирамиду, поселиться в пещере и исполнять желания. Скоро к пещере, где жил Бог, потянулись вереницы людей, жаждущих получить обещанное.

Первым предстал перед Богом бедный дворянин. Только хотел обратиться к Богу со своей просьбой, как Бог и говорит:

– Лети домой. Твоё желание исполнено.

Вернулся дворянин домой, стал искать мешки с золотом и серебром, как вдруг видит – идёт к его дому сосед, а на плечах у него, вместо своей собственной – кабанья голова, глазами вращает да клыками щёлкает. Ужаснулся дворянин: «Неужели это было мое желание?»

После дворянина подошла к Богу старая женщина, неся на спине мужчину с высохшими ногами. Положила его у ног Бога и говорит:

– Исполни заветное желание моего сына. До конца жизни буду благодарна тебе.

Посмотрел Бог на мужчину, а у того и руки отсохли.

Заплакала, заголосила старая женщина:

– Что ты наделал, проклятый!

А Бог и говорит:

– Что же мне делать, если он с детства хотел, чтобы у него и руки отсохли, тогда ты не сможешь заставлять его короба плести и кормить его будешь из своих рук.

Делать нечего. Взвалила мать сына на плечи и пустилась бегом из пещеры, пока сын ещё чего-нибудь не пожелал.

Так и не исполнил Бог всех желаний. Недобрая слава о нём пошла. Уж кто-кто, а Бог должен знать, что сокровенные желания не всегда желанны бывают.

Ф.Незнанский «Элизия. Мифы и притчи» (Сборник).

ТАДАО

Сегодня их пришло двое.

Кичиро Лацис и безымянный мальчуган.

Кичиро служил под моим началом – безусый лейтенант, сразу после училища, каким я бы когда-то. В отличие от меня, из потомственных военных. Прадед служил под командованием легендарного Сайго Такамори и даже участвовал в битве при Кагосиме. В ней же и погиб. Судьба деда, с точки зрения военного, была менее удачна – всю жизнь околачивался в дальних гарнизонах и умер в своей постели то ли в восемьдесят, то ли в девяносто лет. Отец дослужился до полковника и даже имел какую-то должность при Центральном Штабе. Ну и Кичиро – офицер в четвертом поколении, надежда рода. В восемь его уже отдали в кадетский корпус, через десять лет он окончил его с отличием, потом военное училище, наконец, свежеиспеченный лейтенант в моей спецроте.

– Это вы виноваты, – произнес оживший Кичиро, – вы и никто другой.

– Почему же?

– Командир отвечает за своих подчиненных.

Обычная миссия на Фиорине. Местные взбунтовались и отказывались работать. Серьезных стычек не предвиделось – работали гражданские, но на всякий случай им дали нас в охранение, а нам полный боекомплект со строжайшим наказом стрелять в самом крайнем случае и только в воздух.

Кичиро подорвался на своей собственной гранате. Что он с ней делал – выдирал чеку, а потом засовывал обратно, просто задел и не заметил… хорошо рядом никого не было.

Миссия на Фиорине закончилась, как нельзя удачно – рабочие и руководство договорились, мы улетели, не сделав ни единого выстрела. Единственной жертвой стал лейтенант Кичиро Лацис. Родным сообщили, что пал смертью храбрых, хотя папаша, думаю, по своим каналам установил истинную причину.

– Командир отвечает за своих подчиненных, – вновь повторил оживший покойник.

– Я и отвечал, меня понизили в звании, объявили выговор, чуть не забрали ребят.

– Но меня это не вернуло. Четыре! Четыре поколения военных и вот так, из-за тебя.

– Из-за меня, – согласился я.

Мальчонка молчал, лишь большие, удивительно красивые глаза светились в темноте отраженным светом.

– А тебе чего? – не удержался я.

– Анадагар помнишь?

– Ну.

– Вы сидели в одном из кишлаков, в засаде, а по улице на вас шел мальчик.

– Смертник, как потом выяснилось, на нем взрывчатки было, больше чем весил сам.

– Это был я.

– Я приказал «снять» тебя и правильно сделал, ты бы убил всех нас.

– Ты приказал убить меня, не зная правды, может, я просто вышел на улицу.

– Ты был смертник, обвешанный взрывчаткой! – я перешел на крик.

– Но ты этого не знал!

– Ты бы все равно умер, взорвавшись!

– Да, но убил меня ты.

– Отдал приказ!

– А какая разница!

Действительно – какая разница. Посмотрел в окно – когда там уже рассвет.

15.

КЕЛЬВИН

Тадао кричал за стеной.

Несмотря на камень, крик отдаленным эхом прорывался в комнату. Значит – к нему пришли Иные.

– Приди, ну пожалуйста, почему ты не приходишь, – шепчут пересохшие губы, и лишь крик майора – далекий и близкий – за стеной, ему ответом.

Мешок! Кельвин нащупал его, как всегда, рядом, на кровати, словно любимое дитя.