Роман Бобков - Хроники острова магов. Семена жизни. Книга 1. Замок на болоте

– Надо его отвлечь! – крикнул своим русский богатырь. – Рассыпьтесь в стороны, держитесь по одному и не приближайтесь друг к другу!

Второй раз повторять не пришлось. Все тут же кинулись врассыпную, а страж ненадолго остановился, в замешательстве вертя головой и выбирая, за кем ему погнаться.

Долго выбирать не пришлось. Один воин, тот, который командовал, отчего-то замешкался на месте, и страж направился прямиком к нему.

– Евпатий, берегись! – отчаянно крикнул обернувшийся Глеб, видя, что богатырь, опустив голову и не следя за окружающим, роется в своей дорожной сумке.

– Не лезь! – громко предупредил Глеба ближе остальных находившийся к нему Прошка. – Евпатий знает, что делает! Лучше стража отвлекай! – и сразу после своих слов Прохор стал пускать одну за другой стрелы в голову великану.

Последовав его примеру, остальные начали делать то же самое. А Глеб даже умудрился попасть из своей пращи прямо в фиолетовый зрачок. Но даже и это меткое попадание никакого вреда каменному стражу не нанесло.

Но зато за те секунды, на которые великан отвлекся на стреляющих по нему воинов, Евпатий успел достать и положить на ладонь два высушенных лепестка одному ему известного цветка. Ученик мага быстро растер ладонями лепестки в порошок и, взяв в каждый кулак по половине получившейся массы, резко выбросил руки вверх.

Из разжатых кулаков частички лепестков взмыли в воздух, а Евпатий сделал особое движение пальцами, сплетая магические нити и присоединяя их к брошенным растертым лепесткам.

В воздухе тут же образовались два крошечных облачка, которые начали быстро подниматься вверх и увеличиваться в размерах. Когда они поднялись выше каменного стража, то это были уже два приличных размеров облака. А взмыв еще выше в небо, облака вдруг стали наливаться темным и превращаться в две большие тучи.

Решительно настроенный до этого момента каменный страж вдруг отступил и панически завертел своей каменной головой. Он уже не высматривал, на кого бы ему наброситься первым, а словно искал укрытие, где можно будет спрятаться от надвигающейся грозы.

Тем временем так и не сошедший со своего места Евпатий снова вскинул руки вверх и, будто схватив в воздухе что-то невидимое, плотно сжал кулаки. Затем он, продолжая держать руки над головой, быстро двинул свои кулаки навстречу друг другу, с силой ударив их один об другой.

В ту же секунду зависшие над каменным стражем две черные тучи, будто привязанные к кулакам ученика мага, сдвинулись друг к дружке, и в небесах сверкнула ослепительная молния.

Выбрав голову каменного стража как наибольшее возвышение, молния ударила прямиком в нее. А спустя несколько мгновений раздался оглушающий грохот раскатистого грома.

Когда все пришли в себя, то первым услышали то ли шутящего, то ли, как это частенько бывало, рассуждающего вслух Глеба:

– Ну я так понял, что дождичка уже не будет? – сказал он, осматривая чистейшие небеса, на которых не было и намека на только что находившиеся там тучи.

Остальные, как по указке, тоже глянули вверх, а потом на землю, где вместо грозного каменного стража лежала большая груда камней.

Наконец двинулся со своего места и ученик мага. Евпатий медленно подошел к тому, что еще совсем недавно грозило ему смертельной опасностью, и неожиданно преклонил колено. Богатырь, словно скорбя о погибшем товарище, положил ладонь на один из камней, снял шлем, наклонил голову и что-то тихо зашептал.

– Чего это он? – в недоумении поинтересовался Глеб у подошедшего Прохора.

– Говорят, – спокойно начал объяснять тот, – что Колдун заключает в каменных стражей души и силу не до конца убитых болотных великанов. Те мучаются в своем новом обличье, но вынуждены подчиняться воле мага. Однажды Евпатий спас целое семейство этих зеленых местных от облавы, устроенной Колдуном. После чего эти независимые великаны, желающие жить сами по себе и открыто недолюбливающие людей, относятся к нашему богатырю как к брату. Они и сами, бывало, выручали Евпатия. Евпатий искренне считает их своими верными товарищами. Вот почему наш командир, скорбит об убитом каменном страже, как о потере друга.

Пока следопыт говорил, подъехали вышедшие из-под воздействия магии крестоносцы. Подошел и выполнивший свою миссию Евпатий. Он крепко пожал руку спешившемуся Ульвэ и с чувством произнес:

– Честно говоря, я до последнего момента в тебе сомневался… Прошу за это прощения и не суди меня строго. Спасибо тебе.

– Да ладно, – Ульвэ расплылся в широкой улыбке, – я все понимаю.

– Да, брат, – вставил свое слово Глеб, – ну ты и заливать! В покер с тобой лучше не играть!

– Во что не играть? – спросил следопыт Прошка.

– В покер. – еще раз повторил Глеб. – Ну это игра такая, на специальных карточках. Ну типа верю – не верю. Поверил, что у противника больше чем у тебя, сбросил свои карты, а он тебя на самом деле чистым блефом взял.

– Блефом? – снова переспросил Прошка.

– Ну да, блефом. Это вранье такое, только красивое и с выгодой. Разновидность обмана, понимаешь?

– Ну хватит уже! – прервал дискуссию Евпатий. – Не до игр нам сейчас, – голос богатыря, несмотря на удачный исход событий, был суров и нерадостен. – То, что животы сберегли, это, конечно, хорошо, а вот монгола нам пленить так и не удалось. Так что теперь наш путь к Великому озеру лежит, где Каэр Конан, замок Колдуна, посреди острова стоит. Границы озера степные кочевники контролируют, среди них и монголы вполне могут быть. А отсюда надо убираться поскорей. Да и путь у нас не из коротких.

Мешкать не стали. Коней, что отбили у конвоя, пришлось оставить. Лишние им были ни к чему, а свои без брони – быстрее и легче.

Поначалу ехали, все время оживленно обсуждая недавно произошедшую стычку. Особенно все восторгались смелостью Ульвэ, Трувора, Генриха и Михаса. Не меньше восторженных возгласов было и в сторону Евпатия, который с помощью магического искусства поверг, казалось бы, неуязвимого каменного стража.

Затем страсти поутихли. Разговоры сошли на нет. И весь отряд молча продвигался по намеченному многодневному пути. А Евпатий с сожалением думал о том, что ему так и не удалось распознать, что же было в так тщательно охраняемом обозе. Самое интересное, что никаких, даже малейших признаков присутствия магии в телегах не было. Что же тогда так тщательно скрывает и добывает в Ничейных горах Колдун?

Но, как говорится, нет худа без добра. Хотя мероприятие с пленением татарина непредсказуемо затягивалось, но зато теперь Евпатий был уверен и в рыцарях Ульвэ, и в бойцах Глеба. И те и другие показали себя более чем надежно.

Гемябек лениво пошевелил палочкой угольки костра и широко зевнул. Шаманы не обманули, после смерти он переродился в мире, который был идентичен земному. Правда, один из местных ханов, попросту называемый Колдуном, уверял, что Гемябек вовсе не умер, а спасся и переместился сюда именно благодаря его, Колдуна, усилиям, но это было очень сомнительно.