Роман Бобков - Хроники острова магов. Семена жизни. Книга 1. Замок на болоте

Как тысячнику, Гемябеку вовсе не обязательно было знать, какой приказ у Джебэ и Субедея от великого хана всех монголов. Это их дело. А он должен лишь беспрекословно выполнять приказы и следить за своими воинами. И Гемябек делал это исправно. Он мог в любой момент построить любой десяток или даже сотню и лично проверить каждого воина на наличие обязательного снаряжения.

В первую очередь как основное оружие монгольского воина в снаряжении должен был присутствовать добротный исправный лук с тремя туго набитыми колчанами смертельных стрел. Допускалось, кроме одного лука, если он не очень хорош, иметь один или два запасных. У каждого воина обязательно должен был быть топор и веревки, чтобы тащить осадные и метательные орудия. Вот, собственно, и все нехитрое снаряжение, которое обязательно должно было присутствовать у каждого.

Но после многочисленных побед и походов большинство воинов значительно разбогатело, они обзавелись острыми, заточенными с одной стороны, слегка загнутыми мечами и трофейными кольчугами. Многие также имели специальные копья снабженные крюками. Это для того, чтобы стаскивать с коней всадников.

В подчиненных Гемябеку сотнях всегда был порядок. Лошади специально подбирались одной масти, а воины были одеты в одежду одинаковых цветов. Так было проще управлять ими и распознавать их.

Уставший от ожидания кипчак вдруг набрался смелости и негромко кашлянул. В ответ Гемябек наградил его таким суровым взглядом, что тот тут же пожалел о своей неслыханной наглости. Не знай он точно, что командир специально медлит, то уже наверное бы удалился, оставив свой доклад на потом. Но теперь этого уже сделать было ни в коем случае нельзя.

А специально заставляющий своего подчиненного ждать Гемябек снова углубился в воспоминания. Вспомнил, как непривычно было кочевникам идти через кавказские горы. Привыкшие к просторам широких степей тумены Субедея и Джебэ были вынуждены сбиваться в плотные колонны. Ни люди ни кони не были привычны к узким проходам среди горных вершин.

Таким положением монгольского войска решили воспользоваться горделивые и любящие кичиться своей силой горные народы.

Гемябек снова невольно усмехнулся, вспоминая, чем закончилась глупость горцев, возомнивших себе, что среди родных вершин, утесов и ущелий они с легкостью одолеют непрошеных монголов.

А ведь никто не собирался завоевывать, разрушать и грабить. Субедей-багатур и Джебэ-нойон лишь искали проход среди гор, чтобы их тумены спокойно прошли дальше в западные земли.

Но горцы решили по-другому. Подчинив и покорив до этого большинство соседей, они собрали армию, во много раз превосходящую численностью незвано пришедших монголов. К тому же полководцы и правители горных народов заручились союзом и поддержкой тех самых кипчаков, один из которых сейчас был вынужден ожидать, когда Гемябек соизволит обратить на него внимание.

Однако неустрашимые полководцы Чингисхана, выполнявшие волю последнего, и не думали уклоняться от значительно превосходящего их врага. Для начала они тайно встретились с вождями союзных горцам кипчаков и сумели их убедить, чтобы те не ввязывались в бой, а, покинув чуждое для них войско жителей гор, увели своих людей обратно в половецкие степи.

Кто знает, возможно, уже тогда, одаривая кипчакских князей и уверяя, что они монголам чуть ли не родственники, и Субедей-багатур, и Джебэ-нойон, на самом деле твердо вознамерились наказать половецких кочевников. Этого Гемябек не знал. Но в одном он был уверен точно: даже сама попытка вступить в союз против монголов была для кипчаков непоправимой ошибкой.

Лишившись предавших их союзников, полководцы горцев не умерили свой пыл и решили, что даже без кипчаков легко одолеют монгольское войско. Еще бы, ведь их армия, даже без степняков, все равно в несколько раз превосходила силы монголов.

Горцы не отказались от мысли показать, кто хозяин в этих горах, и приготовились встретить Джебэ-нойона и Субедей-багатура у горного ущелья. Там привыкшей действовать на просторе монгольской коннице не будет места для маневра и обширных атак.

Все воины жителей гор были пешими ратниками, а у монголов, наоборот, пеших, впрочем, как и всегда, не было вовсе.

Среди высоких гор на плотные ряды горного воинства могли одновременно напасть не более сотни конников. Но и этого оказалось вполне достаточно для таких опытных полководцев, как Субедей и Джебэ.

Все началось согласно обычной тактике воинов Чингисхана. Сотня конных нукеров вихрем неслась к недвижимо стоящей вражеской армаде и, осыпав врага несколькими залпами стрел, воины мчались обратно. Так продолжалось до тех пор, пока горцам это не надоело и они не решили одним мощным броском всего своего войска уничтожить трусливых, по их мнению, дикарей.

Огромная лавина вооруженных людей устремилась за ускользающими и избегающими рубки монголами.

Никто из горцев никогда раньше не имел дело с метательными машинами китайских мастеров-инженеров. Так что горные воины нисколько не насторожились, когда увидели впереди непонятные деревянные конструкции. И совершенно напрасно.

Как только увлекаемая отступающей конницей людская масса неустрашимых горцев приблизилась на расстояние выстрела метательных машин, китайским мастерам был отдан приказ разрядить свое страшное оружие.

Начиненные порохом огненные снаряды, сея ужас и панику, со страшным грохотом обрушились на головы затеявших сражение жителей гор. Люди, давя друг друга в этой сумятице, метались из стороны в сторону, не зная, куда им укрыться от несущих смерть снарядов. Задние воины давили на передних, передние, пытаясь бежать, на задних, а китайские мастера все пускали свои разрывающие на части и поджигающие заживо бомбы.

Таким образом было уничтожено великое горное воинство. Те из горцев, кто избежал смерти под обстрелом катапульт, совершенно потеряли боевой дух, и были без труда добиты тяжелой монгольской конницей.

Трупов оказалось так много, что для дальнейшего продвижения туменов Джебэ-нойона и Субедей-багатура, тела пришлось растаскивать специальными крючьями. Иначе конница увязла бы в них по колено.

Пройдя через горы и уничтожив по пути еще много селений, монголы наконец достигли хоть и не родных, но привычных и коням, и людям степей.

Вспомнив те степи, Гемябек невольно покосился на ожидающего кипчака. Ведь те степи принадлежали именно его племени. И именно там эти собаки совершили свою вторую непоправимую ошибку.

Когда шедший первым тумен Субедея был атакован напавшими сзади кипчакскими войсками, видимо уверенными, что это арьергард всего монгольского войска, хитрый барс Субедей-багатур незамедлительно послал вестника к Джебэнойону.