И. С. Торик - Искупление. Том первый: Озерон

Сначала живопись и литература, затем телевидение и радио, были проникнуты нездоровых духом, воспитывая поколение беспринципно-извращенное, считающее благопристойность пережитком эпохи. Убеленные сединами ученые мужи писали серьезные труды, убеждающие читателя – так нужно. Только осторожность и подозрительность к ближнему нормальны. Нет никаких благородных порывов, есть только животные инстинкты и мифическая свобода личности. Что характерно, под свободой личности подразумевается потакание эмоциональным всплескам, бесконтрольные и от того еще более глупые действия. Как же проще становилась жизнь при таких взглядах! Как сладостна эта иллюзия – жить только для себя, своих ощущений и эмоций. Как это близко каждому…

Расчет верный, что называется не в бровь, а в глаз. Нет, были, были единицы, иногда объединявшиеся в десятки, проповедовавшие идеалы духовности и образа жизни, отличного от бездумного потребления. Верившие в это! За что благодарные потомки ставили им памятники, а недалекие современники сжигали на кострах, побивали камнями, линчевали и заливали в произнесшее непотребное горло раскалённый свинец, отрубали руку, написавшую что-то отличное от их воззрений, вешая или рубя безумные в их представлении головы. Хотя, чаще всего, просто игнорировали – зачем отрываться от кормушки? Сытые посредственности в отличных одеждах, они насмехались над этими безумными пророками, кидая им в голодную яму объедки – пусть еще повеселят их подобными речами. Уж они-то, у кормушки, знают, как устроиться в этой жизни.

Молодежь радостно подхватывала все новое, гордясь тем, что они «не такие как все». Рушила, как им казалось, тысячелетние традиции, жила в соответствии «духу времени».

Те, кто сидел там, наверху, сквозь тонкий прищур полуулыбчиво смотрели на все это. Ладно, пусть погуляют. Нонконформизм – хоть это слово непонятно, но им ласкает слух оно. Но вскоре мы столкнем их с реальностью…

Нет, никто не будет заставлять их – недавние бунтари добровольно состригут патлы и будут торопиться на работу. Как? А давайте покажем им наш мир, вернее наше понятие его. Зачем прорубаться сквозь неизведанную чащу, если совсем рядом есть проторенная дорожка? Вот он, «легкий» путь. Только прими наши условия, стань частью нас. Нет, это не больно, даже немного приятно. Не волнуйся, все так делают. Твой друг, вместе с которым распивал пиво и курил за гаражами, стал на нашу сторону – видишь его новую машину? Да, на нем теперь нет футболки с черепом и старые татуировки он тщательно скрывает, небольшой животик как атрибут новой жизни прилагается. И взгляд, взгляд! Маслянистый и пустой. Испугался? А как же твой след в истории? Да к чему тебе эта история? Что толку от цветов над твоей могилой потом, если сейчас тебе плохо. А плохо просто от того, что ты не играешь в наши игры. Не понимаешь, почему человек со звездочками на плечах или полосатой палкой в руках говорит тебе что и как делать? Ничего, просто прими это как должное. Потом ты сам сможешь командовать такими же ерепенящимися юнцами. Власть! Стань дамкой в этой игре – и тебе обеспечена власть. Что может быть лучше этого чувства – управлять! Приказывать! И для чего тебе эта история и будущее? Здесь и сейчас тебе будет хорошо. А потом – хоть потоп. Идем к нам. Мы ждем тебя.

И они шли. Добровольно и с радостью, изучая философию нового времени. Они утверждают, что стали взрослее. Именно так, по их мнению, взрослеют – покрываясь душевным салом.

Нельзя потакать их стремлениям. Они слишком слабы. Их природа диктует получать удовольствие – адреналин, насилие, власть, чревоугодие! Да, велик соблазн. Жестокая власть денег тащит за собой в бездну. Шаг в нее вызывает сладкую дрожь, столь приятную и расслабляющую, что само падение становится желанным. Как приятно забыть, что ты человек.

Тридцатьседьмой не мог их винить – они хотели просто быть счастливыми. Правда, счастье было каким-то однобоким: сыто да пьяно жить. Но многих это устраивало.

Всех «вдохновить» невозможно – следующее поколение попросту не поймет, что же произошло, и продолжит свой путь. Нужно, чтобы идеи прижились и люди начали их воспринимать. Та самая масса «середнячков». И только постоянно повышая планку можно добиться того, что нужно.

Они жаждут прихода Спасителя, который разом решит всех их проблемы, не понимая, что они сами и есть спасители. Только они могут решить свои проблемы, только от них зависит будущее. Победа разума над эмоциями.

Из круговорота раздумий его вытащил Готлиб:

–Сэр, срочный запрос на соединение от Корпуса. Через пятнадцать минут.

Тридцатьседьмой удивленно почесал висок – такого на его памяти еще не было. Согласно кодексу, он раз в столетие выходил на связь и докладывал о будущих планах и о достигнутых результатах. Обычно на этом вся связь с Корпусом и заканчивалась. Что же, посмотрим, что они хотят.

-Ваша прямая задача – помочь им. Но не станьте слишком усердным родителем, опекающим детей от всех опасностей. Им нужна ваша забота – не разрешайте играть с огнем, но научите добывать его. Им самим нужно пройти через борьбу. Поддерживайте их, не дайте им упасть, но ходить они должны самостоятельно. – тягуче-медленно эти слова словно сразу возникают в уме и аккуратно ложатся в память.

«Метафоры, метафоры и снова метафоры» – усталость свинцовыми щипцами сдавливает мозг Тридцатьседьмого. Он ненавидит автолектор. Идеально подобранный по частотам и интонациям голос должен, по соображениям конструкторов, закладываться прямо в подсознание слушающего. И Тридцатьседьмой готов поклясться, что создатели справились с этой задачей на все двести процентов – эта нудятина сидела у него уже в печенках, не то что в подсознании. Постепенно даже монстры в его кошмарах начали говорить этим голосом.

Почему нельзя сразу им дать знания о пенициллине, пестицидах и электричестве? Почему сотни поколений должны прозябать без всех этих чудес науки, пока какой-нибудь чудак случайно не обнаружит их? Почему они должны жить так сложно?

Корпус оправдывает подобное тезисом «Через страдания к осознанию». Жестокая цена гуманизма.

Размышляя о Корпусе и изучая историю становления организации, Тридцатьседьмой все больше поражался упорству и силе этих людей. Используя оставшиеся от предшествующей Империи систему нуль-врат, они посылали исследователей от звезды к звезде, упорно ища любые проявления разумности. Постоянно работающие автономные станции слежения, собранные в Академии, улавливают малейшие признаки активности в радиоэфире.

Обнаружив искомое, они тщательно изучали вид, разрабатывая персональную программу коррекции и форсирования для каждой цивилизации. Для них не существовало единственно верных решений. Анализ и прогнозирование – краеугольные камни их стратегии. И бесконечная вера в силу разума.