Крис Бекетт - Во тьме Эдема

Мехмет злобно фыркнул.

— Если так пойдет и дальше, немногие из нас попадут на Землю, живыми или мертвыми.

Все дружно вздохнули. Кто-то что-то пробормотал в знак согласия с Мехметом, и на мгновение я снова испугался, что потерял уважение ребят, но быстро понял: это не так. Дейв и Джонни стояли рядом с Мехметом вместе с Энджи Синегоркой, Джули и Кэнди и сверлили меня холодным взглядом, но все-таки они смотрели на меня и ждали, что я скажу. Все, даже Мехмет. Что бы они себе ни думали, что бы ни чувствовали, им по-прежнему было нужно, чтобы я им говорил, как быть дальше. Такова была моя задача, и пусть ребятам не нравилось, что я тут главный, они все-таки с этим не спорили.

Я понимал, что теперь им нужно от меня нечто большее, нежели просто план, и достал кольцо Джелы.

— Помните, что Джела с нами, — проговорил я. — Не со старой Семьей, а с нами, с нашим новым маленьким семейством, которое старается обжить Эдем, как когда-то — она сама. Джела с нами. А не с теми, кто сидит сложа руки и ждет, когда небесная лодка заберет их домой. Не с теми, кто противится всему новому. Она с теми, кто пересек Снежный Мрак, не зная, что их ждет на той стороне. Она гордится всеми вами. Вы поступаете так, как ей бы хотелось.

Я окинул ребят взглядом. Дженни нахмурилась, пытаясь решить, согласна она со мной или нет. Лицо Люси Лондон было залито слезами. Тина сложила руки на груди, словно ожидая, что я еще отмочу.

— И когда наконец прилетят небесные лодки, — продолжал я, — земляне станут искать нас по всему Эдему, потому что ожидают, что мы устроимся здесь как можно лучше, а не будем прятаться в Долине Круга, пока не кончится пища. Ведь они и сами покинули Землю и отправились еще дальше, чем мы, сквозь Звездоворот, на иную планету.

Забавно: вначале я сам не знал, что буду говорить, и слушал собственную речь будто со стороны. Но она меня убедила. «Да, — думал я, — в этом есть смысл. Именно этого и хочет от нас Земля!» При мысли об этом я испытал огромное облегчение, потому что в глубине души меня тоже мучили сомнения.

Однако Джела Бруклин, лучшая подруга Тины, возразила мне — не со злостью, как Мехмет, но медленно и недоуменно, как будто всего лишь хотела понять:

— Но ведь Анджела как раз не хотела лететь сквозь Звездоворот, — проговорила она. — И в Эдем она попала из-за Трех Нарушителей. Ей хотелось остаться на Земле. Они с Майклом сделали все возможное, чтобы заставить эту троицу вернуться на Землю. И потом, уже в Эдеме, она решила, что никуда больше не полетит с Тремя Спутниками, а останется здесь. Она решила ждать, пока Земля пришлет за ними новый корабль, не рискуя возвращаться на старом, поскольку он мог утонуть.

На минуту меня охватило сомнение, как тогда, когда мы отправились в путь. Что, если Джела права? Что, если мы как раз-таки нарушили волю Анджелы? Но я постарался сохранить невозмутимый вид. Правы мы или нет, а сделанного не воротишь. И нам необходимо верить в то, что мы поступили правильно, и мне надо постараться убедить в этом ребят, несмотря на собственные тайные страхи. Я должен надеть маску и держаться уверенно-уверенно-уверенно. Это моя обязанность. Моя роль в этой истории.

— Все так, — заметил я, — но ведь она по доброй воле поднялась в небо на Полицейском Апарате. И если бы Анджела действительно так хотела остаться на Земле, она попыталась бы вернуться туда вместе с Тремя Спутниками. Однако она этого не сделала. Осталась в Эдеме, потому что привыкла бороться до конца и извлекать пользу из любой ситуации. И от нас ждала того же.

Я заметил, что вид у большинства ребят озадаченный и встревоженный (у меня и самого на душе было неспокойно), поэтому стянул кольцо с пальца и протянул им.

— Помните, Джела с нами. Она дала кольцо не Каролине. И не Дэвиду. И не Старейшинам. Она дала его мне. И еще сказала, что хочет, чтобы мы расселились по всему Эдему, нашли новые места обитания, новые охотничьи угодья. Она сама мне это сказала.

И тут случилось нечто странное. Я никого не звал, но ребята один за другим стали подходить ко мне и по очереди трогали кольцо у меня в руке. Все, кроме Мехмета, Тины и Джеффа.

Мы остановились у ручья на краю Леса Высокого Дерева. Назначили дозорных, развесили сушиться мокрые обмотки и накидки и собрали дров для костра. После этого большинство улеглось, где смогло найти место, и уснуло.

Джон же остался со мной, Диксом и Гарри, чтобы по очереди добывать огонь из палок. Шея Тома, нам пришлось тереть их несколько часов, прежде чем проскочила искра. Мы стерли руки до волдырей. Но даже когда нам удалось разжечь костер, Джон не пошел спать. Он встал, крикнул дозорным, чтобы те поддерживали огонь, и заявил, что пойдет прогуляется.

— Я очень-очень устал, — проговорил он, не глядя ни на кого из нас, — но хочу найти озеро и искупаться, прежде чем ложиться.

Дикс бросил на меня взгляд, но я пошла с Джоном, а Диксу знаком показала, что присоединюсь к нему попозже. Было бы здорово заснуть в дружеских объятиях Дикса, но я понимала, что Джону сейчас тяжело и нечестно бросать его одного.

Этот лес очень-очень отличался от того, в котором мы выросли. Ветки начинались на высоте в три-четыре человеческих роста от земли, и это огромное пустое пространство вселяло чувство одиночества. Птицы с летучими мышами не вились вокруг нас, как в Долине Круга, а парили высоко над головой. Лишь иногда какая-нибудь отбившаяся от стаи птица с пронзительным криком пролетала рядом.

— Совсем как в тех историях про Землю, — бросила я. — Помнишь, про огромные шалаши, уходящие в небо, прямые-прямые, высотой с гору? Небоскребы. Наверно, между ними чувствуешь себя точно так же, как здесь под деревьями.

Несколько минут Джон молчал. Не знаю, слышал ли он меня вообще. Казалось, он целиком погрузился в свои мысли, как вдруг, когда я уже забыла, что говорила, он ответил:

— Ага. Их строили из камня и металла и еще из стекла, через которое все видно, как под водой.

— Ты о чем?

— Про эти гигантские шалаши.

Вид у него был усталый-преусталый. Он так вымотался, что я подумала: таким он будет в старости, когда ослепнет и лишится сил. Впрочем, думаю, я выглядела не лучше.

— Ты молодец, — похвалила я Джона.

Я взяла его за руку, но он не ответил на пожатие, и я отпустила его ладонь.

— Молодец, говоришь? — переспросил он. — Из-за меня мы потеряли Сьюзи. И ее малыша. Если бы не Джефф, все бы погибли из-за меня. Глаза Джелы! Когда мы были там, наверху, в темноте…

Голос его задрожал и осекся.

— Когда мы были там, наверху, — продолжил он наконец, — я подумал: я оторвал всех вас от Семьи, от мам, дядей, братьев, сестер, — и для чего?

Джон взглянул на меня, но я отвернулась. Не хотела его видеть таким. Как тогда во Мраке, когда он расплакался из-за того, что гигантский трубочник едва не сожрал летучую мышь. Не знаю, почему, но я терпеть не могла, когда Джон давал слабину.