Крис Бекетт - Во тьме Эдема

Сиськи Джелы, что там стряслось? Что они нашли?

Мы рванули вперед.

Подбегая, мы заметили, что ребята стоят возле какой-то здоровенной штуки, которая лежит среди деревьев в десяти-пятнадцати ярдах ниже вершины скал. Сперва мне показалось, что это какой-то валун, только огромный-преогромный, размером с гору. Но стоило нам подойти еще поближе, как мы поняли, почему крики звучали так странно. Ребята не понимали, то ли бояться, то ли радоваться. Они сами не знали, что именно нашли, хорошее или плохое, потому что мы никогда такого не видели. Эта штука не была похожа ни на что из того, что нам доводилось встречать.

Я не сразу поняла, какой она формы и из чего сделана. Долго-долго приглядывалась: не дерево, не камень, не земля, какой-то неизвестный материал, гладкий и блестящий. Больше всего он походил на металл. Даже не верилось, что в одном месте может оказаться столько металла, потому что эта штуковина была не такая маленькая, как кольцо у Джона на пальце: она была размером с Круг Камней!

И такой же формы. Большущий-пребольшущий металлический круг, чуть срезанный сбоку, лежал в грязи, разбитый и сломанный. Казалось, эта махина сюда упала или кто-то швырнул ее на край леса, точно камень. Но кто же поднимет такую громадину?

Мы подошли поближе, осторожно коснулись круга и, убедившись, что он не жалится и не жжется, принялись его ощупывать. Оказалось, что это действительно металл, твердый, как камень, но еще холоднее, и гладкий-прегладкий, вообще без шероховатостей, ровный, плотный. Прямые линии делили поверхность на квадраты; местами виднелись ряды маленьких круглых пятнышек. Но на этом странности не кончались. Сверху, посередине штуковины, возвышалось нечто, похожее на перевернутую миску для воды, только раз в двадцать-тридцать больше. Казалось, этот полукруг сделан из ровного льда: он был прозрачен настолько, что через него был виден Звездоворот.

Дикс проворно забрался наверх и потрогал полукруг.

— Это не лед, — объявил он. — Он теплый и сухой. И еще он ровнее металла, гладкий-прегла… Сиськи Джелы!

Дикс кубарем скатился вниз, как будто за ним гнались шесть леопардов.

— Что там? Что такое? — закричали мы.

— Там лица, — ответил он. — Под этой льдиной — лица. Белые ухмыляющиеся лица с огромными глазами!

Люси, Клэр и Майк схватили детей в охапку и помчались прочь. Остальные завопили. Но мы с Джоном залезли наверх и заглянули внутрь. Там было темно, но света деревьев и звезд хватило, чтобы разглядеть два белых лица, обращенных вверх, с большими черными глазами и оскаленными в ухмылке зубами.

— Да это же черепа, — протянул Джон. — Всего-навсего человеческие кости.

Нам нечасто приходилось видеть человеческие скелеты, потому что мертвых в Долине Круга погребали под грудой камней. Я всего лишь однажды, в глубоком детстве, видела белые кости, когда мы с ребятами нашли в лесу останки старого Джонни Мышекрыла. Он в одиночку отправился на поиски пищи и умер — то ли от сердечного приступа, то ли еще от чего, — а звездные птицы оставили от него только кости. Я посмотрела вниз сквозь гладкое твердое вещество, похожее на лед, на обращенные к нам лица. Казалось, скелеты раскрыли рты и хохочут. Брррр.

— Это всего лишь кости! — крикнул Джон. — Они нам ничего не сделают.

Ребята, убежавшие было прочь, неохотно вернулись к металлическому кругу.

— Смотрите! — воскликнула Джела. — Тут дыра. Можно забраться внутрь.

Мы с Джоном спрыгнули вниз, чтобы посмотреть. Дыра оказалась маленькой, но протиснуться можно. Джон пополз первым, за ним — верный Джерри, потом — мы с Джеффом. Остальные, похоже, полагали, что следовать за Джоном во всякие странные и жуткие места — наша с Джерри и Джеффом святая обязанность.

Под льдистой штуковиной обнаружилось нечто вроде завалившейся набок пещеры, в которой пахло илом. Три скелета расположились на трех странных сиденьях, сделанных из какого-то мягкого темного рыхлого материала, какого нам прежде не доводилось видеть. Третий скелет мы снаружи не заметили, потому что череп у него отвалился, скатился к стенке пещеры и там лежал, обратив глазницы в сторону от нас. Черепа и кости белели в темноте, остальное же было не разглядеть. Я высунула голову в дыру и крикнула ребятам снаружи, чтобы принесли веток древосветов для подсветки.

Вернувшись к Джерри, Джеффу и Джону, я заметила, что они дрожат. Впрочем, нас всех трясло, и непонятно, от чего — то ли от страха, то ли от волнения. Мы сами не знали, что думать и что чувствовать.

Наконец приползла Джела с тремя-четырьмя яркими белыми светоцветами на ветке, и мы принялись осматривать диковинную пещеру. Внутри она была выложена страннными коричневыми плитами с рядами маленьких квадратиков, кружков и треугольников. Эти плиты походили на Клавиатуру и Экран, которые Старейшины доставали и показывали нам каждую Гадафщину, но только здесь были тысячи таких квадратиков и дюжины экранов. Мы не знали, что делать, и принялись нажимать на упругие штуковины, как в детстве — на кнопки Клавиатуры, когда помощники Старейшин на Гадафщине обносили Памятки вокруг камней и демонстрировали всем желающим.

Остальные ребята тоже пытались пробраться к нам. Сперва в пещеру забрался Майк, потом Клэр и даже маленькая Цветка. Металлическая штука слегка покачивалась под нашей тяжестью и поскрипывала, как дерево на ветру.

— Это же те трое, верно? — проговорил Джон. — Это Три Спутника. Диксон, Мехмет и Майкл. То есть первый Диксон и первый Мехмет. И Майкл… — он осекся, потом все же собрался с духом и продолжал дрожащим голосом: — и Майкл Именователь.

Мы молчали.

— А это их небесная лодка, — добавил Джефф негромко. Он держался спокойнее Джона. Ему было любопытно-прелюбопытно, а расстроить или привести в восторг его было нелегко. — Это Посадочный Апарат. Значит, они так и не вернулись на «Непокорного».

В тусклом мерцании светоцветов мы разглядели, что на скелетах сохранились обмотки, прикрывавшие все тело, как накидки Томми и Анджелы, кусочки которых Старейшины хранят в пустой колоде. Два скелета с черепами были в белом, а третий, без головы, — в синем. На обмотках виднелись надписи. Глаза Джелы! Мы принесли еще светоцветов, и в их сиянии разобрали имена: «Мехмет Харибей, Диксон Торли, Майкл Теннисон». Имена из старой-престарой истории, такой древней, что мы, хоть и не сомневались в ее подлинности, все же не до конца верили, будто все это происходило в том самом мире, где мы живем. Но скелеты не были выдумкой. Они сидели перед нами.

Майклу Теннисону принадлежал тот самый скелет, у которого отвалилась голова. Я подобрала тяжелый череп. Вот этот рот с твердыми белыми зубами когда-то, давным-давно, впервые произнес имена всех животных и растений в Эдеме.