Стивен Кинг - Бегущий человек

— Я хочу с ним поговорить.

С величайшей осторожностью Холлоуэй протянул ему микрофон.

— Продолжайте подготовку к взлету, — распорядился Ричардс. — У вас осталось пять минут.

— Подготовить к подрыву пироболты двери заднего люка? — с преувеличенной серьезностью спросил Данинджер.

— Делайте все, что положено, — ответствовал Ричардс.

Пришла пора делать последнюю ставку. Его прошиб пот. Блефовать, так до конца.

Посмотрим, сможешь ли ты побить мою ставку, Маккоун.

— Мистер Фрайдмен?

— Да.

— Это Ричардс. Соедините меня с Маккоуном.

Полминуты мертвой тишины. Холлоуэй и Данинджер больше не смотрели на него, проверяя работоспособность самолетных систем, давление в магистралях, герметичность задраенных люков. Гигантские турбины «Джи-Эй» загудели громче. И когда из динамика донесся голос Маккоуна, он едва прорывался сквозь шум двигателей.

— Маккоун слушает.

— Поднимайся на борт, слизняк. Ты и женщина отправитесь со мной на прогулку. Чтоб через три минуты поднялись по трапу, а не то я дерну за кольцо.

Данинджер оцепенел, превратился в статую. Потом одеревеневшими пальцами продолжил прерванное занятие.

Если у него хватит духу, он поймет, что я блефую. Вызывая женщину в самолет, я выдаю себя с потрохами. Хватит ли у него духу?

Ричардс ждал.

Часы отбивали секунды у него в голове.

Когда Маккоун заговорил вновь, в его голосе появились новые нотки. Страх? Сердце Ричардса выпрыгивало из груди. Может, он все-таки прорвется. Может…

— Ты рехнулся, Ричардс. Я не…

— Слушай сюда, — обрезал его Ричардс. — А пока слушаешь, помни о том, что в радиусе шестидесяти миль наша беседа не составляет тайны ни для одного радиста. Ты больше не работаешь за кулисами, недомерок. Сейчас ты на большой сцене. И ты придешь, потому что слишком труслив, чтобы вести двойную игру, за которую можешь заплатить жизнью. Женщина мне нужна только потому, что я сказал ей, куда собираюсь лететь.

Этого мало. Надави сильнее. Не оставляй ему времени на раздумья.

— Если ты и останешься жив после того, как я выдерну взрыватель, тебя не возьмут даже торговать яблоками. — Он с маниакальной решимостью сжимал в кармане сумочку Амелии. — Хватит болтать. Три минуты. Время пошло…

— Ричардс, подожди…

Он отключил связь, заглушив голос Маккоуна. Протянул микрофон Холлоуэю, который взял его чуть дрожащими пальцами.

— А у тебя крепкие нервы, — заметил Холлоуэй. — Это точно. Никогда не видел парня с такими крепкими нервами.

— Если он выдернет взрыватель, — вставил Данинджер, — то нам придется признать, что на всей земле нет человека с более крепкими нервами.

— Пожалуйста, продолжайте подготовку к взлету. — Ричардс повернулся. — Пойду встречать гостей. Стартуем через пять минут.

Он прошел по салону первого класса, переложил парашют на сиденье у иллюминатора, посидел, не сводя глаз с двери, разделяющей салоны первого и бизнес-класса. Скоро он все узнает. Очень скоро.

Рука по-прежнему сжимала бесполезную сумочку Амелии Уильямс.

За иллюминатором властвовала ночь.

Они поднялись по трапу за сорок пять секунд до предельного срока. Амелия, тяжело дыша, в испуге, с растрепанными от ветра, продувавшего рукотворную равнину, волосами. Маккоун внешне не изменился, остался таким же спокойным, невозмутимым, но глаза его почернели от ненависти.

— Ты еще не победил, слизняк, — процедил он. — Мы даже не начали выкладывать козыри.

— Очень приятно увидеть вас вновь, миссис Уильямс. — Маккоуна будто и не существовало.

Амелия словно только и ждала этих слов — тут же заплакала. Не истерически разрыдалась, просто дала волю слезам, которые так долго удерживала внутри. Покачнулась, а затем опустилась на роскошный ковер роскошно отделанного салона первого класса и закрыла лицо руками. Кровь Ричардса бурым пятном засохла на ее блузке. Широкая юбка полностью скрыла ноги. Она напоминала поникший цветок.

Ричардс ее жалел. Жалость — не самое сильное чувство, но на большее его не хватало.

— Мистер Ричардс? — В динамиках громкой связи зазвучал голос капитана Холлоуэя.

— Да.

— Мы… мы взлетаем?

— Да.

— Тогда я отдаю команду технической службе отвести трап и задраить люк. Только, пожалуйста, не нервничайте.

— Хорошо, капитан. Спасибо.

— Ты выдал себя, потребовав привести женщину. Ты это знаешь, не так ли? — Маккоун одновременно улыбался и хмурился, отчего лицо его превратилось в пугающую маску. Руки сжимались в кулаки и разжимались вновь.

— И что из этого? — полюбопытствовал Ричардс. — Раз ты никогда не ошибаешься, то, несомненно, набросишься на меня перед взлетом. Таким образом ты еще раз докажешь свою компетентность и выйдешь из этой истории благоухающим, как роза.

Маккоун оскалился, потом сжал губы так, что они побелели. Но не сдвинулся с места. Самолет чуть завибрировал — турбины набирали обороты.

Шум стих — захлопнулся посадочный люк в салоне бизнес-класса. Искоса глянув в иллюминатор, Ричардс увидел, что техники откатывают трап.

Теперь мы все на эшафоте, подумал он.

Справа от экрана зажглась табличка:

ПРИСТЕГНИТЕ РЕМНИ/НЕ КУРИТЬ

Самолет начал медленно разворачиваться. Все знания о самолетах Ричардс почерпнул только с экрана фри-ви да из приключенческих книг. Сам он летел второй раз в жизни, но самолет, на котором ему довелось добираться из Хардинга в Нью-Йорк, казался игрушкой в сравнении с этим гигантом. И вибрация, вызванная мощными турбинами, наполняла его тревогой.

— Амелия?

Она медленно подняла голову, с размазанной по щекам тушью.

— Что? — Голос у нее сел, глаза затуманились. Она словно забыла, где находится.

— Пойдем в начало салона. Мы взлетаем. — Он посмотрел на Маккоуна. — А ты садись где хочешь, недомерок. Весь самолет в твоем распоряжении. Только не путайся под ногами у экипажа.

Маккоун промолчал и сел около портьеры, разделяющей салоны первого и бизнес-класса. Потом, вероятно, передумав, встал и исчез за портьерой.

Ричардс подошел к женщине, перехватываясь свободной рукой за высокие спинки кресел.

— Я бы хотел сесть у иллюминатора. До этого летал только раз. — Он попытался улыбнуться, но она лишь тупо смотрела на него.

Он проскользнул к дальнему в ряду креслу, она села рядом с ним. Застегнула ему ремень безопасности, потому что он не вынимал руку из кармана.

— Ты для меня словно кошмарный сон. Который никак не закончится. Я не… — начала она, но он закрыл ей рот ладонью и покачал головой. Одними губами, беззвучно, прошептал:

— НЕТ!

Самолет закончил разворот и покатил к взлетной полосе, чем-то напоминая утку, ковыляющую к пруду. Какой же огромный этот самолет, думал Ричардс. Ему уже казалось, что самолет стоит, а движется сама земля.