Любовь и свобода

- Ничего…

Лимон приник к резиновому наглазнику. Ух ты…

Даже голова чуть закружилась. Резкость была фантастическая. Снег светился. Вершина свисала с неба, как гигантский соляной сталактит. По обе стороны от неё, там, где начинались перевалы, текли быстрые струйки облаков.

- Здорово, - сказал Лимон. – Но, похоже, погода портится.

- Возможно, - сказал разметчик. – Хотя не обязательно, в целом ветер вдоль хребта, а не к нам. Завтрашний день покажет…

- Ой, а это что?

На половине склона от левого перевала к вершине стояла крошечная, но всё же заметная решётчатая башенка.

- Это ПБЗ, что ли?

- Дай посмотрю… ну у тебя и глаз. Как у орла. Похоже на ПБЗ – и, кажется, ещё не достроенная.

- Так, вроде бы, шпиль на месте.

- Неужели я не вижу? Вот ты сказал… да, точно, есть. Видишь ты лучше меня… завидую.

- Да чего там.

- Хорошее зрение, особенно в наших горах - это вещь!

- А зачем, интересно, ПБЗ с той стороны, там же океан?

- Не знаю. Может, от островитян?

- Что же они, на своих субмаринах ракеты возят? Так не бывает.

- А вдруг? Субмарины здоровенные. И потом – у них же и обычные корабли есть, не только подводные. А уж на крейсер какой-нибудь или даже на транспорт ракету установить вряд ли сложнее, чем на гусеничный тягач…

Лимон почесал нос. Разметчик был прав, но эту правоту уж очень не хотелось признавать. Потому что…

В общем, не хотелось.

- Всё равно наши патрули их раскурочат раньше, чем они смогут ракеты запустить, - твёрдо сказал Лимон. – И теперь ещё ПБЗ…

- Да я вот тоже надеюсь, - сказал разметчик.

Уверенности в его голосе было маловато.

Вечером собралась почти вся разведгруппа, за исключением Хвоста, который якобы приболел и должен был приехать с самой последней партией, а то и потом, отдельно; Лимон был почему-то уверен, что это враньё и маленький хитрый гад что-то выгадывает. Гады всегда выгадывают, в этом вся их гадская природа.

Хорошо было бы, конечно, поселиться в одной палатке, но согласно спискам классов их разбросали аж по трём, а когда Лимон сунулся с просьбой к толстой Мьеде, та сказала, что со всякими перемещениями придётся подождать до полного развёртывания лагеря, потому что иначе будет полный хаос, хуже первозданного, а потом, конечно, будет можно, если не передумаете.

Лимон не был уверен в том, что не передумает. Всё-таки быть отделённым от Шила хоть и тонкими брезентовыми, но всё-таки двумя стенками, да вдобавок ещё и тремя метрами пустого заросшего травой пространства – в этом что-то было, ребята. В этом что-то было…

Свобода в этом была, вот что. Маленькая, но настоящая.

- Ну что, передумали войну объявлять? – тихо спросил Маркиз, ни на кого специально не глядя. – Или просто перенесли?

- Не знаю, - сказал Сапог. – Мои молчат, как на допросе.

- Я тоже не знаю, - признался Лимон. – Отца не видел, а больше спросить некого. Может, и обойдётся…

- Надо быть готовым к худшему, - сказал рассудительный Порох. – Чтобы если что – не шарахаться, как попало, а знать. Я что хочу. Если всё хорошо, то пусть хорошо и будет. А если вдруг… ну, понимаете – так не раздумывая. Ясно?

- Ты не волнуйся, - сказал Лимон. – Ты когда волнуешься, так говоришь, что тебя не понять.

- Вот и я о чём, - продолжал Порох. – Надо заранее знать и наметить, чтобы потом раз –, и всё. Давайте, если вдруг… война… уходим в крепость. Дорогу все ведь помнят? Там только пролезть надо, но это кусты, ерунда.

- Я не был в крепости, - сказал Маркиз.

- Ну вот, - расстроился Порох.

- Завтра сходим, - обрадовался Шило, - я тебе всё покажу! Там просто…

- Я думаю, хорошо бы ещё кое-кого взять, - сказал вдруг Лимон.

- Зачем? – спросили хором Шило и Сапог.

- Кого? – одновременно спросил Костыль.

Лимон некоторое время молчал.

- Сходу не назову. Давайте присматриваться. Но надо, чтобы нас было человек пятнадцать. Полувзвод. Меньше… меньше просто бессмысленно. Я долго думал…

- Зачем столько? – почти закричал Шило.

- Если воевать… ведь кого-то убьют, понимаете? Ранят. Вот нас шестеро. Тебя и меня убили, Пороха и Костыля ранили. И всё, нет группы. А надо, чтобы… В общем, я своё мнение сказал.

- Разумно, - поддержал его Костыль. – Шестеро-семеро – это для игры хорошо. А так – мало. Мне один парень понравился, из Второй гимназии, Кер-Керту его фамилия…

- Солекоп?

- Нет, родители – врачи.

- Надо поговорить.

- Поговорим. И девчонка, из самых-рассамых шахтинских, но как она ножи бросает! Видели, наверное, рыжая такая – Зее Фахт.

- Я не видел, - сказал Лимон. – Завтра покажешь. Что у нас с оружием?

- Я свою козобойку привёз, - сказал Порох. – Патронов, правда, всего полсотни, больше не успел закатать.

- И я привёз, - сказал Маркиз.

- О, - обрадовался Лимон. – А что?

- Вот, - и Маркиз достал из кармана крошечный пистолет, похожий даже не на зажигалку, как Маркиз когда-то говорил, а на точилку для карандашей.

- Здорово, - это высунулся вперёд Шило. – Дай подержать! А их у тебя много?

- Пока только один, - сказал Маркиз. – Дядька, который их делал… ну, в общем, у него неприятности. Поэтому до осени точно не будет.

- Жалко, - сказал Шило. – Ну да ладно. Придется вооружаться трофейными. Как всегда диверсанты и делают.

- Костыль, а твоя? – спросил Лимон.

Костыль молча кивнул.

- И рогатки? – уточнил Лимон.

Костыль снова кивнул.

- Хорошо, - подвёл итог Лимон. – То есть не то чтобы хорошо, но сойдёт на первое время.

- Я вот думаю, - сказал Порох и замолчал.

- Что? – не дотерпел Шило.

- В тире двенадцать стволов. И патронов куча.

- И всё под замками, - сказал Костыль.

- Вот я и думаю, - закончил Порох.

Элу Мичеду, класс 5-й «синий»

«Как я провёл лето» сочинение

Сочинение № 3 из 12

Потом мы приехали в лагерь. Лагерь находится считается в горах, но на самом деле это низкое предгорье. Даже сама Старая Крепость и то выше и иногда её закрывают облака совсем. Мы туда поднялись по тропе, это заняло час или немного больше. Я уже был в крепости в прошлом году и раньше, а оказывается, что были не все, например, Шиху Ремис из четвёртого «синего», он в прошлом году с нами не ездил, и ещё трое ребят и девочка из Второй гимназии, и другая девочка из коммерческого. Тропа крутая, но идёт как бы ступеньками, поэтому подниматься легко, а когда хочется, можно сесть и смотреть вниз. Вокруг растут странные кривые деревья. Много колючек. Поэтому часть горы кажется чёрной. Потом тропа раздвояется, и широкая идёт к смотровой площадке под стеной крепости, а узкая и незаметная идёт в канаву и дальше в трубу под стеной, и мы туда пролезли. Говорят, что в крепость ходить нельзя, но на самом деле можно, только за деньги и по специальным дням. Поэтому мы прошли через канаву. Внутри крепость маленькая и похожа как большой дом с внутренним двором и балконами. Только всё очень старое. Посередине двора есть колодец но без верёвки и ведра, а воду видно, и ещё там сильное эхо. А в подвалах, куда можно спуститься, лежит огромное количество старых чугунных и каменных ядер. Много тысяч. Целые горы. Даже не представляю как их сюда привезли. Наверное, на ослах. В подвалах очень холодно, там долго нельзя. Поэтому мы пошли на башню, которая называется Две девы. Она так называется потому что, очень давно, с неё спрыгнули две девушки от нисчастной любви. Там очень высокий обрыв, и они наверное очень долго летели. Наверное успели передумать. Но вернуться не смогли. Так часто бывает.