Вероника Рот - Инсургент

— Спасибо за доверие, — мрачно отвечаю я.

— Ты не так меня поняла, — говорит он. — Я хотел сказать не дай другим наделать глупостей. К тебе они прислушаются.

Тобиас наклоняется ко мне, собираясь поцеловать, но меняет свое решение. Избегая его взгляда, бегу вслед за Линн.

Мы идем по коридору в сторону лифта. Некоторые Бесстрашные оставляют метки на стенах в виде цветных квадратов. Центр Искренних для них, как лабиринт, в котором они учатся ориентироваться. Я знаю, как можно добраться до основных мест: до спальных комнат, в столовую, холл, комнату для допросов.

— Почему все покинули центр Бесстрашных? — спрашиваю я. — Ведь предателей там нет, не так ли?

— Все верно, они в центре Эрудитов. Мы ушли, потому что центр Бесстрашия напичкан видеокамерами, — отвечает Линн. — Эрудиты смогут получить к ним доступ, а поиск камер занял бы целую вечность, так что мы решили, что лучше просто уйти.

— Умно.

— Мы пользуемся моментом.

Линн нажимает кнопку первого этажа. Я смотрю на наши отражения в зеркальных дверях: она выше меня всего на несколько дюймов, и, хотя ее фигура скрыта за мешковатыми рубашкой и брюками, я уверена — ее тело очень гибкое, как и полагается.

— Что? — спрашивает она, хмурясь.

— Почему ты побрила голову?

— Инициация, — отвечает она. — Я люблю Бесстрашие, но Бесстрашные парни во время инициации не воспринимают Бесстрашных девчонок, как угрозу. Я решила это изменить. Мне показалось, что если я перестану выглядеть как девчонка, парни перестанут смотреть на меня как на пустое место.

— Ты недооцениваешь, какую угрозу можешь представлять.

— Да, и что? Становиться слабой всякий раз, как надвигается опасность? — Линн закатывает глаза. — Думаешь, во мне нет ни капли гордости?

— Я думаю, Бесстрашие ошибочно отвергает хитрость, — признаюсь я. — Не всегда стоит показывать людям, насколько ты сильна.

— Может, тебе самое время переодеться в синее? — отвечает она. — Раз уж ты собираешься поступать, как Эрудиты.

Выскальзываю из лифта прежде, чем сказать что-то, о чем пожалею. Линн быстро прощает, но также быстро заводится, как и большинство Бесстрашных.

Несколько вооруженных Бесстрашных ходят взад-вперед перед дверью, следя за порядком. Прямо перед ними стоит небольшая группа подростков-Бесстрашных, включая Юрая, Марлен, сестру Линн — Шону, и Лорен, которая во время инициации учила новоиспеченных Бесстрашных тому, чему Четвертый учил перебежчиков из фракций. При каждом движении головы ее ухо блестит — все оно проколото сверху донизу. Линн останавливается, и я невольно наступаю ей на пятку. Она ругается.

— Ты очаровательна, — замечает Шона, улыбаясь. Они не сильно похожи, за исключением разве что каштановых волос, но Шона ниже, примерно с меня ростом.

— Да, это моя цель: быть очаровательной, — отвечает Линн.

Шона кладет руки Линн на плечи. Странно видеть Линн с сестрой, вообще видеть Линн с кем-либо. Шона замечает меня, улыбка сползает с ее лица. Она смотрит настороженно.

— Привет, — говорю я, мне больше нечего сказать.

— Здравствуй, — отвечает она.

— О Боже, мама и тебе сказала, да? — Линн закрывает лицо руками.

— Линн, хоть иногда держи свой рот на замке, — огрызается Шона, не сводя с меня глаз. Она смотрит так, будто ждет, что я вот-вот атакую, видимо, силой мысли.

— О! — восклицает Юрай, приходя мне на выручку. — Трис, ты знаешь Лорен?

— Да, — отвечает Лорен до того, как я успеваю хоть что-нибудь сказать. Ее голос четкий и чистый, будто она тщательно проговаривает каждый звук. — Она была в моем страхе, практикуясь во время инициации. Так что, полагаю, она знает меня даже лучше, чем должна.

— Правда? Я думал Четвертый испытывал свои страхи, — признается Юрай.

— Он бы этого никому не позволил, — замечает она, фыркая.

Меня заполняет теплота и нежность, ведь я была допущена до его страхов.

Внезапно замечаю голубоватое мерцание на плече Лорен и подхожу, пытаясь лучше его рассмотреть.

Раздается выстрел. Стеклянные двери разлетаются на осколки. Бесстрашные с голубыми нарукавными повязками стоят на тротуаре снаружи, держа пистолеты, каких я прежде никогда не видела — с узким голубым лучом, исходящим прямо из дул.

— Предатели! — кричит кто-то.

Бесстрашные достают свое оружие почти одновременно. У меня пистолета нет, приходится спрятаться за Бесстрашного, стоящего передо мной. Доставая нож из заднего кармана, я то и дело наступаю на осколки стекла.

Все вокруг меня лежат на земле. Мои товарищи. Мои близкие друзья. Все они лежат, мертвы или умирают. До моих ушей добирается оглушительный звук летящей пули. Я замираю. Один из лучей достигает моей груди. Я пригибаюсь к земле, желая уйти с линии огня, но двигаюсь недостаточно быстро.

Раздается выстрел. Я падаю.

Перевод:Марина Самойлова, Ника Аккалаева, Маренич Екатерина, Воробьева Галина, Мартин Анна, Вероника Романова

Редактура:Анастасия Лапшина, Юлия Исаева, allacrimo, Любовь Макарова, Индиль

Когда я поднимаю глаза, то вижу Бесстрашного солдата, стоящего над коленопреклоненной женщиной. Она одета в белую блузку и черную юбку и держит руки за головой. Улыбка Эрика кажется алчной даже в профиль.

— Дивергент, — говорит он. — Отличная работа. Отведите ее к лифту. Мы решим, кого убить, а кого оставить, за остальными придем позже.

Бесстрашный солдат хватает женщину за волосы и толкает к лифту, буквально волоча ее за собой. Она вскрикивает и хватается за ногу, пригибаясь. Я пытаюсь сглотнуть, но такое чувство, будто у меня в горле клубок ватных шариков. Эрик продолжает идти по коридору, прочь от меня, а я стараюсь не смотреть, как Искренняя женщина ковыляет, проходя прямо рядом со мной, ее волосы все еще зажаты в кулаке Бесстрашного солдата. Теперь я понимаю, что значит быть скованной ужасом: несколько секунд позволяю ему управлять собой, затем заставляю себя действовать.

Один… Два… Три… У меня появилась цель, и я бросаюсь вперед. Следить за каждым человеком, проверяя, жив ли он, занимает слишком много времени. Следующему лежащему без сознания я просто наступаю на мизинец. Нет ответа, даже подергивания. Переступаю через него и нахожу палец следующего человека, нажимаю на него жестким носком своего ботинка. Здесь тоже ничего.

В отдаленном коридоре раздается крик: "Есть один!". Услышав это, еще больше ускоряюсь. Перепрыгиваю через упавшего мужчину вслед за упавшей женщиной, через детей, подростков и пожилых, наступая на пальцы, животы или лодыжки, ища признаки боли. Едва различаю их лица, и все еще не получаю ответа. Наконец, кое-что происходит. Я наступаю на мизинец девочки-Искренней, и ее лицо дергается. Совсем немного — она хорошо скрывает боль — но и этого достаточно, чтобы привлечь мое внимание. Оглядываюсь через плечо, смотрю, нет ли кого поблизости, но из главного холла все ушли. Проверяю ближайшую лестничную клетку — есть лишь кто-то в десяти метрах со стороны правого коридора, присаживаюсь у головы девочки.