Вероника Рот - Инсургент

— Куда мы идем? — спрашивает она.

— Калеб сказал, что мы напрасно ищем на общедоступном компьютере, значит, следует поискать на личном. Насколько я знаю, у Джанин только два личных компьютера, один в ее кабинете, другой в лаборатории, — отвечаю я.

— Так куда же мы идем?

— Тори рассказывала мне про безумные меры безопасности в лаборатории Джанин, — сообщаю я. — Я была в ее офисе, он в другой комнате.

— Так… а где лаборатории?

— Самый верхний этаж.

Мы доходим до двери на лестничную клетку, нам на встречу движется группа Эрудитов, в том числе и дети, бегущие вниз по лестнице. Я держусь за перила и иду вверх, прокладывая себе дорогу локтями, не глядя на их лица, будто они не люди, а просто стена, которую необходимо преодолеть.

Жду, что поток остановится, но на следующей площадке число людей лишь увеличивается, превращаясь в сплошной поток одетых в синее людей в тусклом синем свете, белки их глаз ярки, как лампы, особенно на фоне всего остального. Их ужас эхом рыданий отдается от бетонных стен, усиленный в сотню раз, словно вопли демонов с горящими глазами.

Когда мы достигаем седьмого этажа, толпа редеет, а затем исчезает. Я бегу, потирая предплечья, чтобы избавиться от призраков волос, рукавов и кожи людей, задевших меня по пути. С того места, где мы стоим, видно верхнюю площадку. Я вижу тело охранника, его руки болтаются на краю лестницы, и стоящего над ним Афракционера с повязкой на глазу.

Эдвард.

— Посмотрите, кто здесь, — говорит Эдвард.

Он стоит на вершине короткого пролета семи шагов в длину, а я стою внизу. Охранник Бесстрашный предатель лежит между нами с остекленевшими глазами и темным пятном на груди, куда кто-то, наверное, Эдвард, засадил пулю.

— Странные наряды для тех, кто должен презирать Эрудитов, — замечает он. — Я думал, ты дома, ждешь, когда твой парень вернется героем.

— Как ты уже догадался, — отвечаю я, продвигаясь на шаг. — Этого никогда не произойдет.

Синий свет отбрасывает тени на впадины под скулами Эдварда.

Если он здесь, значит, и Тори где-то рядом. И Джанин, возможно, уже мертва.

Я чувствую Кристину позади себя, слышу ее дыхание.

— Мы собираемся пройти мимо тебя, — говорю я, продвигаясь еще на шаг.

— Очень в этом сомневаюсь, — отзывается он.

И выхватывает пистолет. Я бросаюсь вперед прямо по мертвому охраннику. Эдвард стреляет, но мои руки сковывают его запястья, вынуждая промахнуться.

У меня звенит в ушах, пытаюсь сохранить равновесие и удержаться на спине мертвого охранника.

Кристина ударяет Эдварда по голове, потом хватает за нос. Я не могу балансировать на верхней части тела и падаю на колени, впиваясь ногтями в его запястье. Он откидывает меня в сторону и снова стреляет, попадая Кристине в ногу.

Задыхаясь, Кристина выхватывает пистолет и стреляет. Пуля попадает ему в бок. Эдвард кричит и роняет пистолет, падая вперед. Он падает на меня, и я ударяюсь головой о бетонную ступеньку. Рука мертвого охранника давит на позвоночник.

Маркус берет пистолет Эдварда и направляет его на нас обоих.

— Вставай, Трис, — говорит он. И Эдварду: — Ты. Не двигайся.

Моя рука находит надежную опору и я пробираюсь между Эдвардом и мертвым охранником. Эдвард садится на теле охранника, словно на подушке, и хватается за бок обеими руками.

— Ты в порядке? — спрашиваю я у Кристины.

Ее лицо искажается.

— Ах. Ага. Он не задел кость.

Я тянусь к ней, чтобы помочь.

— Беатрис, — говорит Маркус. — Мы должны оставить ее.

— То есть как оставить? — требую я. — Мы не можем ее оставить! С ней может что-то случиться!

Маркус прижимает указательный палец к моей груди между ключицами и склоняется надо мной.

— Послушай меня, — говорит он. — Джанин Мэттьюс отступила к своей лаборатории при первых же признаках атаки, потому что это самое безопасное помещение во всем здании. И в любой момент, если она решит, что Эрудиция потерпела поражение и во избежание риска лучше удалить данные, то наша миссия будет провалена.

И я потеряю все: родителей, Калеба, и, наконец, Тобиаса, который никогда не простит меня за сотрудничество с его отцом, особенно если у меня не будет возможности доказать, что это того стоило.

— Мы оставим твою подругу здесь и пойдем дальше, если ты не хочешь, чтобы я шел один.

— Он прав, — говорит Кристина. — У нас нет времени. Я останусь здесь и прослежу, чтобы Эд не пошел за вами.

Я киваю. Маркус убирает палец, оставляя боль от своего прикосновения. Я тру больное место и открываю дверь, прежде чем войти, оглядываюсь назад, Кристина адресует мне болезненную улыбку, ее руки прижаты к бедру.

Перевод:Екатерина Забродина, Валентина Суглобова

Редактура:Юлия Исаева, allacrimo, Любовь Макарова, Индиль

Следующая комната больше похожа на коридор: широкая, но не глубокая, с голубой плиткой на полу, голубыми стенами и голубым потолком, все одного оттенка. Комната будто светится, но невозможно сказать, откуда исходит свет.

Сначала я не вижу никаких дверей, но, как только мои глаза привыкают к яркому свету, замечаю прямоугольник в стене слева от меня и другой в стене справа. Всего две двери.

— Мы должны разделиться, — говорю я. — У нас нет времени, чтобы пытаться открыть каждую.

— Какую выбираешь? — спрашивает Маркус.

— Правую, — отвечаю я. — Постой, нет. Левую.

— Хорошо. Я пойду направо.

— Если компьютер найду именно я, — спрашиваю я. — Что мне следует искать?

— Если ты найдешь компьютер, то найдешь и Джанин. Я полагаю, ты знаешь несколько способов заставить ее сделать то, что тебе нужно. В конце концов, она не привыкла к боли, — замечает он.

Я киваю. Мы одновременно идем в сторону выбранных дверей. Минуту назад я бы сказала, что разделиться с Маркусом стало бы для меня облегчением, но идти одной, быть самой по себе, наедине с собственным бременем… Что, если я не смогу преодолеть защиту Джанин, которая, несомненно, существует и защищает лабораторию от проникновения? Что, если я каким-то образом пробьюсь через нее, но не смогу найти нужны файл?

Кладу руку на дверную ручку. Не похоже, что она заперта. Когда Тори говорила про безумные меры безопасности, я думала, она имела в виду сканеры, пароли и замки, но до сих пор все было открыто.

Так откуда же взялось беспокойство?

Я открываю дверь, Маркус открывает свою. Мы переглядываемся. Я вхожу в следующую комнату.

Комната, как и предыдущий коридор, голубая, хотя здесь ясно, откуда исходит свет. Она освещается из центра каждой плоскости: потолка, пола и стены.

Как только за мной закрывается дверь, я слышу звук, будто закрывается засов. Хватаюсь за дверную ручку, давлю на нее изо всех сил, но она не движется с места. Я в ловушке.