Ким Робинсон - Черный воздух. Лучшие рассказы [сборник litres]

– «ДЖОН»!!!

– Но Джон – это я . Если и тебя так же звать, всех с толку собьем.

На помощь Ивану пришла Мелина Гурцианис, бессменная исполнительница главных женских ролей.

– Брось, Джон, не то его, чего доброго, инфаркт хватит, да и время уж к вечеру. Давайте делом займемся.

Слегка успокоившись, Иван взъерошил пальцами волосы. Роль вышедшего из себя режиссера нравилась ему очень, а Джон с удовольствием доводил его до бешенства. Не соглашавшиеся друг с другом почти ни в чем, сработались они просто на славу.

– Прекрасно, – сказал Иван. – О'кей. Декорации готовы. Возможно, – яростный взгляд на Джона, – не точная копия тегеранского посольства, однако для нашей цели вполне подойдет. Давайте еще раз освежим в памяти всю картину. Тегеран. Ночь. Весь квартал залит нервнопаралитическим газом, но Стражи Революции могут появиться откуда угодно – скажем, в противогазах, или еще как. В любой момент явятся и откроют стрельбу. Наши вертолеты висят прямо над головой, так что шум стоит колоссальный. Электричества в посольстве нет, но прожектора из других районов нащупывают вертушки одну за другой. По пути сюда они то и дело ломались, будто грошовые игрушки, так что машин на ходу осталось всего пять из пятнадцати, и где гарантия, что они не откажут тоже? Вы все в противогазах, идете из комнаты в комнату, пытаясь отыскать и вытащить всех заложников до одного, а их, ни много ни мало, пятьдесят три человека. Темно, большая часть заложников, как и охрана, в отключке, но кое-куда газ не проник, и запертые в этих комнатах кричат, зовут на помощь. Какое-то время – и вот это впечатление я хочу подчеркнуть ярче всех остальных – в посольстве царит абсолютный хаос. Полковник Джексон исчез неизвестно куда, никто не знает, сколько заложников спасено, а сколько еще в посольстве, тьма непроглядная, рев вертолетов, стрельба вдалеке… Общий эффект – примерно как от той сцены, под конец «Леди из Шанхая», когда герои палят друг по другу в ярмарочном зеркальном лабиринте, только усиленный вдесятеро. Полный хаос.

– Минутку, минутку, – с карикатурным техасским акцентом, появлявшимся и исчезавшим, когда душе его будет угодно, заговорил Джон. – Хаос, отсылки к Уэллсу – это все замечательно, но против фактов-то грешить для чего? Полковник Джексон в этой истории – главный герой! Это он, несмотря на поломки вертолетов посреди пустыни, принял решение продолжать операцию, это он отыскал в посольстве Эннет Беллоуз, показавшую им все ходы-выходы, и вообще был на высоте до самого конца… поэтому столькими медалями и награжден!

– Джон, ты чью роль играешь? – зарычал Иван, гневно взглянув на него.

Джон приосанился, поднял голову, расправил плечи.

– Как «чью»? Полковника Джексона, чью же еще!

Иван постучал пальцем по виску в знак глубоких раздумий.

– Однако… тебе ведь не хотелось бы ограничиться убогим подражанием игре Де Ниро? Тебе ведь хотелось бы интерпретировать образ по-новому, верно? Имитация Де Ниро… что может быть глупее?

– А я бы попробовал, – возразил Джон. – Пускай поглядит, как играть надо.

Но Иван лишь с раздражением отмахнулся.

– Ты почерпнул все, что знаешь об этом деле, из того самого дурацкого телефильма, как и все остальные. А вот я читал и показания заложников, и рапорты морских пехотинцев из тех вертолетов, и факты таковы: лучше всего полковник Джексон проявил себя на подлете, в пустыне, решив продолжать операцию, хотя в исправности оставалось всего пять машин. Вот он, пик его славы, момент его героизма! В отснятой сцене ты передал это просто великолепно. Все, так сказать, шестеренки, до самой крохотной – как на ладони.

С этим он снова постучал по виску кончиком пальца.

– Сам Де Ниро мог бы гордиться, – подтвердила Мелина.

Джон, поджав губы, кивнул.

– Великие люди нам необходимы. Без них история человечества все равно, что мертва. Как груда потерпевших аварию вертолетов где-то там, посреди пустыни.

– Хлесткие исторические образы, – хмыкнул Иван. – Увы, но Шелли это пришло в голову раньше. А правда между тем такова: приняв решение продолжать рейд, полковник Джексон, со слов подчиненных, выглядел несколько ошеломленным. По приземлении на крышу посольства он повел первую группу внутрь, а когда они там заблудились, все подразделение в самый ответственный момент, на первые полчаса, осталось без командования. Во всех донесениях об этом периоде отмечена полная неразбериха, завершившаяся только после того, как сержант Пэйтон – сержант Пэйтон, а вовсе не полковник Джексон, тут телефильм врет – отыскал мисс Беллоуз, и она показала спасателям все помещения с заложниками, которых они не нашли.

Джон сдвинул брови.

– Вот оно как? Значит, я в этой сцене – будто бы не в себе?

– Не углубляйся в анализ, Джон, не то надорвешь себе что-нибудь. Но суть ты ухватил. Поведя бойцов в рейд, хотя из-за поломок этих чертовых вертолетов ваши силы явно недостаточны, ты малость заторможен: дело-то очень рискованное, понимаешь?

– Ага. Только не верю я в это. Джексон – герой.

– Прекрасно, герой. Куча медалей. Груда медалей. Наденет все сразу – будет увешан ими не хуже рождественской елки. С ног под их тяжестью рухнет. Но сейчас давай попробуем показать, что там происходило на самом деле.

– Ладно, – согласился Джон, поднимаясь на ноги. – Я готов.

Съемки очередного эпизода доставляли всем им особое, ни с чем не сравнимое удовольствие. То была суть, сердцевина всего процесса, ради которой персонал «Луны-3» и продолжал создавать фильм за фильмом в свободные от основных обязанностей часы. Сценарии Иван, Джон, Мелина и Пьер-Поль, теоретики, менявшиеся рутинной работой от проекта к проекту, очерчивали разве что вчерне, оставляя как можно больше пространства для импровизации, и хаотические эпизоды, подобные этому, разыгрывались с маниакальным упоением. Что-что, а хаос им удавался просто прекрасно.

Вот и сейчас они носились по импровизированному посольству в Тегеране – то есть складскому ангару лунной базы, среди бесконечных штабелей ящиков, закрытых для сходства со стенами зданий листами белой фанеры, битых полчаса кряду. Записанный на пленку рев вертолетов почти заглушал их крики, темноту рвали в клочья сполохи проблесковых огней. Силуэты вертолетов, наклеенные изнутри на прозрачный купол ангара, чернели огромными кляксами туши на фоне неземных, потрясающей яркости россыпей звезд – со временем последние стали своеобразной визитной карточкой студии «Луна-3 Продакшнз», поскольку во множестве ночных эпизодов неизменно сияли над головой, превращая происходящее на экране в нечто сродни волшебному сну.

Бегущие по посольству в противогазах актеры, игравшие морских пехотинцев, казались космическими пришельцами, явившимися разорить всю планету, а те, кто играл заложников со Стражами Революции, вповалку лежали на полу – лишь несколькие, оказавшиеся в помещениях, куда газ не проник, дрались или звали на помощь. Джон и Пьер-Поль с остальными повсюду искали Мелину, игравшую роль Эннет Беллоуз. Какое-то время все выглядело так, будто первым ее найдет Джон, повторив измышления постановщика фильма с Де Ниро. Но вот, наконец, Пьер-Поль, игравший сержанта Пэйтона, отыскал ее комнату и во главе небольшого отряда поспешил за трезвомыслящей Беллоуз, позднее писавшей, что большую часть месяцев, проведенных в плену, строила планы действий на случай возможного появления спасителей. С ее помощью последние бесчувственные заложники были найдены и быстро отнесены к фанерному вертолету на крыше посольства. Под рокот двигателей, перемежавшийся треском очередей, в мелькании лучей прожекторов, рассекающих тьму, словно клинки исламистских сабель, спасатели один за другим подняли на борт заложников и забрались в кабину.