Эрин Боумэн - Скопированный

— Повстанцы из Долины Расселин думают, что они попали под часть организованного удара, — продолжает Сентябрь. — Этот удар… он сократил нашу численность на Востоке. Сейчас нам необходимо преимущество больше чем когда-либо.

Бри не прекращает качать головой.

— И Вик согласен с этим планом?

— Я доведу это до его сведения — говорит Сентябрь, — но сейчас он находится на корабле.

Экспаты и Повстанцы будут действовать в запланированную дату, и если мы это провернем, то это только увеличит наши шансы.

— Это слишком большой риск, — настаивает Бри.

— Кто не рискует, тот не пьет шампанское.

Бри поворачивается ко мне.

— Грей?

Она хочет, чтобы я согласился с ней. Она хочет, чтобы я сказал, что это глупо, рискованно и опасно. И так оно и есть. Но это также преимущество, в котором мы нуждаемся, как только что и сказала Сентябрь, и я хочу посмотреть на выражение лица Франка, когда он будет смотреть, как падают его Копии одна за другой. Я хочу быть там, когда его последняя оборона падет, и смотреть ему в глаза, когда я заберу за его жизнь за Блейна. За всех за них.

Бри хмурится из-за моего молчания.

— Тебе не придется быть частью команды, которая направляется на восток, — обращается Сентябрь к ней. — Ты можешь остаться со мной, помочь с борьбой в Бон Харборе. Вдоль Залива будет безопаснее, чем в Таеме.

— Ты считаешь, что все это из-за этого? Я хочу остаться в безопасности? — Она хватает свое оружие со стола и засовывает его за пояс. — Вы все идиоты.

Я хватаю ее за руку.

— Бри…

— Я знаю, я говорила тебе не чувствовать себя плохо, если ты не будешь соглашаться со мной. Но я все равно ждала, что ты будешь использовать свои мозги.

Она вырывается, высвобождая себя, и выскакивает наружу.

Остальная часть команды разрабатывает план до позднего вечера.

Осталась ровно неделя до Дня Разъединения — праздника ЭмИста, который знаменует собой годовщину официального отделения Запада и конец войне. В этот день в Таеме будет проходить Праздничный Митинг. Все будут праздновать. Гвардейцев будет меньше. Это будет тем днем, когда мы атакуем. Это так же та самая дата к которой, как я понял, Адам, Вик и Райдер всегда хотели приблизиться.

Теперь каждый день на вес золота.

Харви с утра первым делом начнет работать над вирусом для сигнализации. За день или за два до Митинга, мы позволим, что бы нас засекли. Вернее, Харви обнаружит меня. У нас не будет вируса при себе, не тогда, когда вероятно, что нас разыскивают. Сэмми с Клиппером как можно скорее доедут до Таема на машине, а затем дождутся нужного момента, чтобы включить трансляцию.

— А что если Вику не понравится наш план? — высказывает Клиппер свои опасения вслух.

— Понравится, — говорю я. — И если по какой-то странной причине этого не произойдет, мы будем двигаться вперед в любом случае. Пойдем напролом. Никто не сможет остановить нас, и мы сделаем это. Я сделаю это. Мы уже достаточно ждали это всю жизнь.

— Я буду завтра первым делом разговаривать с Виком, — уверяет Клиппера Сентябрь. — До тех пор, как насчет того, что выпить за наши новые планы?

На столе появляется бутылка ликера. Стаканы полны. Я жду, что Бри забредет на кухню и нехотя присоединится к нам, но даже когда стаканы наливаются по второму кругу, становится очевидно, что она не передумает. Из-за чего возникает следующая парализующая мысль — осуществить эти планы без нее. Я ставлю свой стакан на стол и отговариваю себя.

ДВЕРЬ БРИ ОТКРЫВАЕТСЯ, КОГДАя толкаю ее. Она сидит на краю своей кровати, локти упираются в колени, пистолет сжат в ее руках. Он направлен на противоположную стену, но ее лоб упирается ствол.

— Эй! — говорю я, бросаясь внутрь и забирая у нее пистолет. — Черт подери, Бри.

Она поднимает свой взгляд на меня, ее глаза красные. Она переводит свой взгляд на пистолет и потом снова на меня. Она производит тихий звук — пфф, — и говорит: — Я просто думала.

— Ты пьяна? — она продолжает смотреть вперед, как будто бы она может видеть сквозь меня. — Не так ли?

— Я расстроена! — кричит она, вскочив на ноги. — Это запрещено? Разве что-то должно изменить мое психическое состояние, для того чтобы стать эмоциональной?

— Просто ответь на вопрос.

Она бросает на меня взгляд.

— Нет. Я не пьяна.

И потом она плачет. Я не привык видеть ее в таком состоянии: истощенной, с красными от слез глазами. Прежде чем она успевает отвернуться от меня, я хватаю ее за руку.

— Почему мы ругаемся?

— Потому что он собирается нас уничтожить… и ты … и ты не хочешь этого понять! — говорит она. — У нас нет ни единого доказательства, что Харви не обернется против нас.

— Джексон однажды помог нам.

— Джексон делал то, что было выгодно ему. Всегда. Он спас тебя от Титуса, потому что знал, что если он этого не сделает, то умрет или застрянет под Бургом. Он позволил тебе залезть на Стену, потому что он думал, что преследующие нас Копии не навредят ему. Он думал, что сможет вернуться обратно к Франку, что его семья находится там, и они просто заберут его домой. — Она качает головой. — Грей, разве ты этого не видишь? Есть Копии и есть люди, но между ними нет ничего общего. Джексон всегда искал выгоду для себя.

Но Бри не слышала признаний Джексона под Бургом. Она не слышала его рассказы о том, чего он не должен был в состоянии помнить, или его признания, что он любит своего младшего брата — эмоции, которых не может быть у запрограммированной Копии. Он остался в Бурге не потому, что он думал, что это спасет его. Он остался потому, что знал, что это спасет нас.

И я бы поставил на свою жизнь на то, что Харви такой же. Бри не была там и не видела, как его лицо в Комплексе приобретает осознанность, не видела, как он снял с меня веревки в комнате для допросов и позволил мне уйти. Ему ничего больше не нужно, кроме как помочь нам.

— Праздничный Митинг через неделю, — говорю я ей. — Сэмми и Клиппер скоро уезжают в Таем… чтобы стать нашей подстраховкой…

Ее лицо бледнеет.

— Я хочу, чтобы ты была с ними. В той машине. Прикрывала мою спину.

— Я прикрываю твою спину, Грей. Я говорю тебе прямо сейчас, что я не доверяю Харви.

— Но я верю ему. Неужели мое мнение ничего не значит?

— Если бы ты не ставил свою собственную жизнь под угрозу, возможно все было бы иначе.

— Блейн тоже рисковал своей жизнью. Как и мой отец. И Бо и Ксавье и все остальные.

Когда мы вернулись в Сосновый Хребет, я дал обещание в тот вечер, что я отомщу за Блейна или умру, пытаясь. Это все ради чего я сейчас живу. Чтобы сделать все правильно.

— А как насчет тех, кто у тебя остался, Грей? Я, Сэмми и Клиппер. Неужели мы не стоим того, чтобы жить ради нас?